Мой учитель Лис. Книги 1-4 - Андрей Олегович Белянин

соберёт там всю королевскую конницу и всю королевскую рать. А мы в это время попытаемся разрешить нашу ситуацию.

— Сэр?

— Майкл?

— Могу ли я предположить, что вы чего-то недоговариваете, сэр?

— Слушай, если ты готовишься стать дворецким или камердинером, то продолжай коверкать язык в том же духе. Если же намерен расти и дальше, то говори по-человечески!

— Хорошо, — поклонился я, выдержав взгляд его янтарных глаз. — Вы отослали в другое место полицию, вы знаете или подозреваете, кто убийца, но тем не менее слепо доверяете этой старой кошке, которая откровенно использует вас. Уже темно, мы пойдём в порт, туда, где убили трёх «кисок», и вы вновь будете рисковать своей жизнью ради чьих-то левых интересов. Сэр, простите за прямоту, но нам хотя бы платят за всё это?

— Иногда, — не сразу ответил он. — Моих средств хватает на то, чтобы позволить себе определённый уровень жизни. Да, возможно, у меня есть некие психические отклонения, толкающие меня на поиск риска. Адреналин в моей крови доставляет в сотни раз больше наслаждения, чем алкоголь или опиум. Но ты хотел спросить не об этом.

— Да, — подумав, признался я. — Сэр, у вас ведь были мальчики до меня.

— Звучит двусмысленно.

— Да, пресвятой электрод…

— Ладно, ладно, — примиряюще улыбнулся мой учитель. — До тебя было четверо. Первый пытался меня обокрасть, второй показал себя блистательным трусом, третьего не устроили ежедневные побои Шарля, четвёртый… ох… Его звали Джонни, он погиб при расследовании одного запутанного дела в лондонской канализации. Я был уверен, что впредь никогда больше не возьму себе помощника.

— Но взяли меня…

— Возможно, это была ошибка. — Лис встал, потянулся, с хрустом повертев головой направо-налево. — Нам пора. Все остальные вопросы перенесём на завтра. А лучше на когда-нибудь. Оно ведь тоже рано или поздно наступит.

— Вы уверены, сэр?

— Нет, — абсолютно честно ответил он. — Я мало в чём уверен, но мне кажется, что если судьба даёт мне шанс защитить одного мальчика, раз уж я потерял другого, то это… это… если не выдернет гвоздь из моего сердца, то хотя бы… к чёрту!

— К чёрту, — согласился я, послушно вставая. — Мы отправляемся в порт?

— Да, мой мальчик. Забери у Шарля посылку из аптеки, ещё раз проверь всё, что у тебя с собой. Фрэнсис должен быть с минуты на минуту.

Когда мы вышли из дома, дождь уже прекратился, но мокрые улицы Лондона блестели свежими лужами, отражающими уличные фонари и лунный свет. Дончак ждал нас в проулке, появившись практически сразу же, стоило нам шагнуть за порог.

На этот раз я первым от души приветствовал рыжего кебмена и безоговорочно согласился на что-нибудь героическое, походное, вдохновляющее к подвигам. Если бы я знал, чего прошу…

Чёрный ворон, друг ты мой залётный,

Ой, где ж летал так далеко?

Ты принёс мне, а ты чёрный ворон,

Руку белую с кольцом.

Ой, да по колечку я узнала,

Чья, ох да чья у ворона рука,

А то рука, рука маво да милова.

Знать, убит он на войне-е…

Поверьте, вот это было последнее, что бы я хотел слышать, отправляясь на задание со своим авантюрным наставником, который вечно во что-нибудь меня втравляет. Причём при полном моём согласии! Но всё равно это же не повод грузить нас такими вот бодрящими песнями на ночь.

На мгновение мне вдруг вновь захотелось отправиться в свою захудалую дыру, сдавшись под диктат бабушки, но свойственная всем британцам высокомерная гордость, толкающая нас с головой во всевозможные приключения — от участия в кровавых войнах с ближайшими соседями до завоевания дальних колоний, — взяла верх. Я выдохнул, отрешился от того, чем наполняли мои уши, и, огромным усилием воли не выпрыгнув из кеба на ходу, позволил довести себя до портового квартала.

— Вылезай, Лисицын, да хлопчика не потеряй. Дюже он у тебя на жеребёнка кудрявого похож. Как сердце щемит, словно через него родной Дон вижу. Погубишь ить ты мальчонку, нутром чую.

— Не каркай, — хмыкнул мой учитель, хотя лично у меня похолодело между лопатками. — Всё одно с собой не возьму!

— Чего ж так? Обижаете, станичники. — Рыжий жеребец спрыгнул на мостовую, демонстрируя солидные копыта.

— Сэр, он мне нравится, возьмём его собой?

— У меня не конюшня, — обрезал Лис.

— А по сопатке?!

В общем, я крайне вовремя успел встать между двумя рыжими забияками. Учитывая, как искрили глаза месье Ренара, вечерок и вправду ожидался быть интересным.

— Джентльмены, не угодно ли вам примириться? — вовремя вспомнил я подходящую фразу из Проспера Мериме. — Ну не смешно уже, ей-богу…

«Близкие к природе» буркнули что-то невразумительное, но хлопнулись лбами и разошлись. Кеб дал пары и скрылся в наползающем тумане. Голос Фрэнсиса донёсся, когда его самого уже не было видно:

— Если что, шумни, Лисицын. А будешь выкобениваться, нехай хлопчик шумнёт.

Лис мгновенно обернулся и, согнув локоть правой лапы, изобразил неприличный жест в туман.

— Сам такой! — незамедлительно донеслось в ответ.

Мне оставалось лишь сокрушённо покачать головой в диккенсовской манере, вроде как «куда только катится этот безумный, безумный, безумный мир…».

— Куда нам теперь, сэр?

— На тот же пустырь, — буркнул он, поправляя воротник плаща. — И, мальчик мой, сделай милость, никогда не встревай между взрослыми мужчинами, когда они…

— Ведут себя как дети?

— Собираются разобраться по-мужски!

Я догадался кивнуть и заткнуться, хотя, Ньютон-шестикрылый, это стоило мне немалых усилий. Мой наставник также показал себя истинным джентльменом, не став злорадствовать или продолжать пустой спор.

Мы шли по пустынной улице, припортовые кварталы всегда были слабо освещены, здешние обитатели предпочитали вершить свои делишки в темноте. Прохожие встречались редко, жёлтые огни у дешёвых кабачков или отелей с дурной репутацией покачивались на осеннем ветру. Пару-тройку раз к нам пытались подгрести какие-то подозрительные личности, то ли пьяные матросы, то ли инвалиды с королевского флота.

И у тех и у других были столь зверские рожи, что у меня сердце падало в пятки, но элегантный консультант Скотленд-Ярда встречал их столь уверенным взглядом, что попрошайки прятали ножи, старательно отползая в тень и шепча: «Ох как мы обознались, доброй ночи вам, не простудитесь, сэр!»

Угу, держу пари, что, даже вооружённый всеми своими изобретениями, я не продержался бы в этом милом райончике и получаса. Когда мы свернули за угол, я смог позволить себе облегчённый выдох. Просто потому что там…

— Оцепление сняли в четыре часа пополудни, — не оборачиваясь, бросил мой учитель. — И заметь, вовсе не потому, что это я их попросил. Полиция Скотленд-Ярда не видит