Златокудрая Эльза. Грабители золота. Две женщины - Евгения Марлит

– Нет, – ответил доктор, пожимая ему руку, – но я сконфужен вашей щедростью.

– Все это пустяки! – засмеялся больной. – Вы это знаете лучше кого бы то ни было. Что стало бы с моими богатствами, если бы вы позволили мне умереть? Вы видели мой сад, цветы, – ну так вот: все это в вашем распоряжении. Сады – редкость в этой местности. В воскресенье приходите с семьей, погуляйте здесь, пусть ваши дочери наберут себе букеты. Дети любят цветы, особенно, когда сами их срывают. Как только я поправлюсь, я навещу вас, но сейчас, вы знаете, я должен быть осторожен.

– Да, – ответил доктор, – и вы можете рассчитывать на нашу скромность.

В следующее воскресенье, в то время, как доктор навещал больного, миссис Ивенс, Эмерод и Мелида, сопровождаемые Томом, прогуливались по саду. Украдкой они посматривали на дом. Кто знает, только ли из любопытства они с такой готовностью согласились пойти с доктором, и не надеялись ли все трое увидеть господина Фультона?

Он со своей стороны хотел посмотреть на них. Встав с кровати, он подошел к окну, опираясь на руку доктора.

В этот момент Мелида уселась под развесистым деревом. Она сняла свою соломенную шляпку, чтобы положить в нее цветы. Ветер трепал ее светлые кудри, но она была занята букетом и не думала о беспорядке прически. Бижу, лежавшая рядом с ней, не давала ей поднести руку ко лбу и откинуть назад волосы. Девчушка твердо хотела завладеть шляпой и ощипать украшавшие ее розы.

Эмерод с улыбкой смотрела на эту картину.

– Ну возьми же eel – сказала Мелида с нетерпением. – Ты же видишь, что она не хочет оставить меня в покое.

– Отдай ей свои цветы, – ответила Эмерод, – ведь она видит их в первый раз и так естественно ей их любить!

– Вовсе нет, вовсе нет, отдай ей свои.

Миссис Ивенс сорвала ветку акации, всю усыпанную цветами, и помирила их, отвлекая внимание Бижу на себя.

– Красивые девушки! – сказал Фультон, обернувшись к доктору. – Блондинка особенно редкой красоты.

– Не знаю, так ли уж они красивы, – ответил скромно доктор, – но знаю, что люблю их больше жизни, и они добры, как ангелы.

Фультон следил глазами за каждым движением Мелиды. Он даже высунулся из окна, чтобы лучше ее видеть. Эмерод заметила это, но она опустила голову, не осмеливаясь ни смотреть на него, ни предупредить сестру.

Когда семья возвращалась домой, она сказала отцу:

– Я видела вашего больного. Он мне показался очень бледным.

– Да, – ответил отец, – у него было сильное сотрясение.

– Ты его видела? – вмешалась Мелида. – Почему же ты мне его не показала? Каков он?

– Насколько я могла рассмотреть с расстояния, у него очень красивые черные волосы, живые глаза и белые зубы, – сказала Эмерод.

– Какая жалость, что я его не видела!

– Утешься, – утешил ее доктор. – Его первый визит будет к нам.

В самом деле, восемь дней спустя Том объявил, что завтра явится его хозяин.

Все в доме перевернули вверх дном. Каждая из женщин нашла вдруг, что у нее чего–либо не хватает. Были куплены белые занавески и кресло, в котором можно было удобно устроиться. Бижу нарядили как на праздник: ее одели в красивое белое платьице с широким поясом. Эмерод облачилась в свое любимое черное платье, а Мелида выбрала наряд белый с голубым – эти цвета чудесно шли ей. Все три женщины заранее собрались в салоне и застыли в ожидании, словно актеры, которые должны были выйти на сцену.

Скоро перед домиком остановился экипаж. Все сделали движение, но никто не встал, за исключением доктора, который побежал поддержать своего больного.

– Благодарю, дорогой доктор, сказал мистер Фультон, легонько отводя его руку, – я пришел повидаться с вами и не хочу вспоминать ни о болезни, ни о враче.

– Как вам угодно, – ответил Ивенс и представил ему своих дочерей и жену.

– Сударыни, – сказал Фультон, поклонившись, – я взял на себя смелость принести вам цветы, поскольку вы не приходите больше их срывать.

В самом деле вслед за ним в дверях появился Том с огромным букетом в руках.

– Как вас благодарить за такую любезность? – воскликнула Эмерод.

– Если они вам приятны – это самая большая радость для меня, – сказал Фультон, глядя на Мелиду.

– Мы обожаем цветы, – ответила Мелида, – но долгое время были их лишены. Ведь в Австралии цветы очень дороги. Ваши – первые, которые мы сорвали.

– Я до сегодняшнего дня не понимал, какое это удовольствие, – говорил Фультон, рассматривая ее.

Заговорили о том, о сем. Скоро беседа коснулась прогулок, которые можно было совершать в окрестностях.

– Не надо судить об этой стране по виду Мельбурна и Сент–Килде, – сказал Фультон. – В нескольких километрах отсюда находятся красивые леса, любопытные ландшафты, удивительные пейзажи, которых еще не коснулась цивилизация. Вы ездите верхом, сударыни?

– Мы ездили иногда в Англии, – засмеялась Мелида, – но здесь… Впрочем, моя сестра хорошая наездница.

– У меня есть лошади, – произнес Фультон, – и я надеюсь, что вы захотите ими воспользоваться. Этим утром я избавился от той, которая меня сбросила.

– Вы ее продали? – спросил доктор.

– Нет, я убил ее, – хладнокровно ответил Фультон. Мелида сделала жест изумления, но ничего не сказала.

«Какая жестокость!» – подумала Эмерод.

Невольно она снова посмотрела на него – черты его лица казались ей все такими же красивыми и правильными, но омраченными выражением злобы.

Фультон не затягивал долго этот первый визит, но попросил разрешения навестить их еще и, разумеется, оно было дано.

Мало–помалу его визиты становились все более дружескими и продолжительными.

Скоро он стал приходить каждый день.

Настойчивость в достижении того, чего он хотел, казалась отличительной чертой его характера. Подняв вопрос о верховых прогулках, он закончил тем, что добился согласия мистера и миссис Ивенс. Он стал совершать с Мелидой и Эмерод длинные экскурсии в леса и на берег моря.

Во Франции не понимают такой свободы – там кричали бы о неосторожности и скандале, но в Австралии, где утрируются американские и английские нравы, молодые девушки более независимы, чем замужние женщины.

Так прошло несколько месяцев.

Щедрость Фультона восстановила достаток семьи. Одна радость часто предшествует другой – стала прибывать выгодная клиентура. Миссис Ивенс была бы счастлива, если бы не заметила, что здоровье мужа пошатнулось из–за переутомления и резко меняющейся погоды.

Эмерод была озабочена чем–то, часто задумывалась.

Она одна догадалась, что Фультон влюблен в ее сестру и начинала страшиться слишком тесной дружбы, возникшей между ними. Женский инстинкт и разум молодой девушки говорили ей, что любовь Фультона обернется большим несчастьем, которое может обрушиться на всю их семью.