Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas - Кассандра Клэр

— Слушай, может, пока идём, переговорим об этом?

— Если б было что сказать, мы бы давно всё обсудили.

У Гарри перед носом как красной тряпкой махнули, но с ответом он не нашёлся. Тем временем, они уже добрались до кабинета. Дверь была чуть приоткрыта — Драко стукнул и вошёл, Гарри последовал за ним.

Он редко сюда заглядывал, это напоминало ему Люциуса и тот день, когда тот привёл его сюда и предложил сделку: противоядие для умирающего Драко за Чашу. С тех пор кабинет совсем не изменился — похоже, Нарцисса оставила тут всё, как было: громадный стол красного дерева, буфет с запылившимся графином бренди, коробка с табаком… Но теперь за столом сидел Дамблдор, и от падающего сквозь стрельчатые окна света на его очках плясали искорки, оставляя в тени лицо. Позади стоял Снейп, похожий сейчас на чёрного ворона даже больше обычного. Лоснящиеся разделённые на прямой пробор волосы обрамляли узкое бледное лицо.

— Гарри, — тепло поприветствовал юношей Дамблдор, — и Драко. Рад видеть вас. Пожалуйста, присаживайтесь, — он указал на стоящие перед столом стулья с высокими спинками. Гарри сел, Драко остался стоять у второго — похоже, тоже припомнил встречи с отцом в этом самом кабинете. — Разумеется, — Дамблдор сложил руки и опёрся на них подбородком, — вы знаете, по какому поводу вы здесь.

— По поводу противозелья, — сказал Гарри. Драко хранил молчание. — Противозелья к Многосущному Зелью.

— Именно так. Северус?

Зельевар шагнул вперёд, поставив на стол два флакона с решением всех проблем. Решение было бурого цвета.

— Оно, — сообщил Снейп, — сварено специально, чтобы снять эффект зелья, принятого вами год назад. Результат мы увидим практически сразу. Разумеется, я буду находиться рядом на случай каких-либо накладок, которые, вне всякого сомнения, исключены.

— Никаких побочных эффектов? — уточнил Дамблдор, приподняв белоснежные брови.

— Абсолютно. Зелье идеально, могу вас заверить, — одним взмахом Снейп снял обе крышки. — Я отмерил точное количество для каждого из вас. Лучше, если вы выпьете его одновременно. Или по возможности одновременней.

Гарри покосился на Драко, чтобы узнать его реакцию, но тот смотрел на флакон по-зимнему пустыми глазами: ни любопытства, ни покорности — лишь равнодушная готовность.

По лицу Дамблдора проскользнула тень озабоченности.

— Если хотите, можете чуть-чуть подумать и собраться. Кстати, мистер Малфой, я очень надеюсь, что вы передадите мои комплименты вашей матушке по поводу переделки дома. Мне доводилось бывать тут в юношеские годы, и тогда я, помнится, подумал, что он насколько огромный, настолько уродливый и неприспособленный для жизни. Надо сказать, теперь я готов отказаться от своих слов.

— Непременно передам, господин директор, — с великосветской вежливостью сказал Драко и потянулся к своему флакону. Потом медленно повернулся к Гарри — так медленно, словно какая-то сила разворачивала его и заставляла поднять взгляд. — Ну, давай, Поттер? — он махнул рукой на клубящуюся и дымящую жидкость перед Гарри, и тот снова вспомнил Люциуса, и другой флакон, и совсем другое выражение лица — непохожее на Драко, хотя голос — прекрасно отмодулированный, полный аристократизма — слизеринец несомненно унаследовал от отца.

Гарри потянулся к зелью. На ощупь оно было прохладным, хотя над поверхностью курился дымок. А ещё оно пахло, напоминая по запаху Многосущное Зелье с какой-то кислой ноткой — то ли лимона, то ли уксуса. Гарри посмотрел на Драко, почти ожидая издевательского тоста, но тот уставился себе на руки. Его лицо было таким же, как в румынском замке, когда со словами «Te morituri salutant» он поцеловал Гарри в щёку.

— Готовы, Поттер? — скользко-холодным, словно змеиная кожа, голосом спросил Снейп. — Мы с директором не можем ждать весь день.

— Ничего-ничего, Северус. Гарри, у тебя неважный вид. Волнуешься? Всё в порядке?

Гарри поднял голову:

— Да, — Драко стрельнул в него удивлённым взглядом. — Да, всё в порядке. Я просто собирался с мыслями.

— Вижу-вижу, и как — собрался?

— Да, — он поставил флакон с зельем обратно на стол. Встал. — Ужасно признателен вам за все хлопоты и за создание противозелья, вот только принимать я его не хочу. Простите, что занял ваше время.

— Но… — начал потрясённый Дамблдор, однако его перебил не менее потрясённый Снейп:

— Вы не можете отказаться! Директор…

— Вообще-то, — заметил Гарри, — полагаю, что как раз могу отказаться. Судите сами: мне семнадцать, я совершеннолетний. И больше не являюсь студентом Хогвартса, профессор Снейп, а потому, видите ли, вы для меня больше не указ.

Снейп что-то мрачно пробурчал в ответ, слышное только Дамблдору. Тот вздохнул.

— Да, Гарри, формально ты прав: мы действительно больше не властны над тобой, однако, думаю, ты согласишься со мной — я всегда действовал исключительно в твоих интересах, верно?

— Да, сэр, — уже тише согласился Гарри: искренний тон директора было выдержать сложней, чем гневные взрывы Снейпа.

— Исключительно в его интересах? — удивив всех присутствующих, включая Гарри, вдруг спросил Драко. — Вы подкинули ребёнка своре бездушных магглов, которые истязали его одиннадцать лет, вы швырнули его драконам, вы дозволили одному встать против дементоров, целиком и полностью возложив на его плечи спасение из Азкабана его крёстного отца — в тринадцать-то лет! И после всего этого вы говорите, будто действуете в его интересах?!

Дамблдор поднял голову. Очки блеснули в полумраке смазанным золотом.

— Мне не приходило в голову, Гарри, — тихо сказал он, — что каждый повод для негодования ты берёшь на карандаш…

— Ничего подобного, — почти удивлённый таким поворотом разговора, возразил Гарри. — Я знаю: вы всегда в первую очередь думаете о безопасности магического мира, а во вторую — обо мне. И не возмущаюсь по этому поводу, так и должно быть, именно это меня всегда и восхищало в вас. И я хотел быть на вас похожим. Научиться принимать неэгоистичные решения. Ведь всю свою жизнь я пытался быть тем, кем обязан быть, переплавлял себя под то, в чём имелась необходимость. А нужно было сражаться с Вольдемортом. Но теперь его нет, да и я больше не ребёнок. И сейчас я принимаю решение относительно моей будущей жизни — какой ей быть, каким быть мне. Можете считать это моим первым самостоятельным решением, если желаете. Я отказываюсь от противозелья. Я его не приму. Теперь понятно?

— Что мне особенно понятно, — холодно заметил Снейп, — что вы, Поттер, в совершенстве овладели искусством неблагодарности.