С чистого листа - Нина Ахминеева

стоял на маленьком клочке суши в океане, а вокруг бушевала стихия. Мелодия то опускалась до невероятно низких нот, то с поразительной легкостью уносилась в заоблачную высь. Каждый звук песни пробуждал новые и новые грани глубоко запрятанных чувств.

Моя душа стонала и плакала. Я, как и все зрители, остро переживала одиночество, страх будущего, но вместе с тем Дэйчи дарил надежду и веру в то, что все непременно будет хорошо.

Неожиданно юноша подошел практически к краю сцены. Застыл на миг, а потом упал перед зрителями на колени. Немного согнулся и снова взял запредельную, просто невозможно высокую для мужчины ноту. С легкостью вытянул ее и, хоть это казалось уже нереальным, забрался еще выше.

— Как он это делает?! Абсурд же! — громко прошептала пораженная Светлана.

Я, сглотнув ком в горле, промолчала. Я не знала, как он это делает. Не ощущалось ни малейшего колебания эфира. Похоже, и вправду волшебство.

И тут декорации резко сменились. Океан пропал, а за спиной наследного принца стремительно распахнулись огромные черные крылья.

За горем и тьмой всегда приходит свет, а с ним и свобода — пришло отчетливое понимание.

Слезы все катились по моим щекам. Смахнув их украдкой, я машинально потянулась к кулону на груди — черному дракону, символу рода Дэйчи. Поглаживая фигурку, попыталась поймать ускользающую мысль, что-то крайне важное. Увы, пока не получалось.

Тем временем звук голоса Дэйчи медленно истаял. Затих последний аккорд, в зале воцарилась звенящая тишина.

Не в силах пошевелиться, я неотрывно смотрела на любимого. И в своих чувствах больше не сомневалась, не пыталась от них закрыться, убежать. Да, я действительно его люблю. К тому же в данный момент искренне горжусь и восхищаюсь его талантом и мастерством. А дальше будь что будет.

Пользуясь секундами затишья, сидящий рядом воин наклонился ко мне, произнес:

— Нам пора уходить.

И в этот миг тишину взорвали аплодисменты и восторженные крики. С каждым мгновением рев тысяч поклонников становился все оглушительнее.

Поднимаясь, заметила, что люди вскакивают с мест. А по проходу к своему кумиру толпой несутся фанатки, пронзительно вереща.

Предупредительно окружив, охрана быстро повела нас со Светой из зала. На миг обернувшись, я увидела, как принц низко поклонился зрителям: он прощался. Юноша отлично себя контролировал, но мне и без эмпатии было понятно, насколько ему тяжело. А я… Я ничем помочь не могла. Напротив, скоро все только усугублю.

Закусив губу, отвернулась, гордо выпрямила спину. Времени у нас осталось критично мало, поэтому малодушие в сторону. От боли уйти нельзя, ее остается только пережить.

В сопровождении охраны мы со Светой быстро миновали череду проходов, поднялись по лестнице и через пару поворотов вошли в небольшую комнату.

Окна здесь почему-то не было. Да и в целом для наследного принца убранство казалось довольно аскетичным: в углу стояло ростовое напольное зеркало в раме, рядом — вешалка-стойка. На ней болтались пустые плечики, и всего на двух висела одежда: черные джинсы да такого же цвета широкая футболка. Внизу на полочке притулились кеды.

Взгляд переместился на противоположную сторону. Около небольшого дивана пристроился скромный низкий стол. На его квадратной поверхности лежали черная кепка и до боли знакомые солнцезащитные очки.

— Великий сын императора просил вас подождать здесь, — раздался из-за спины уверенный юношеский голос с легким акцентом. Повернувшись, с интересом посмотрела на невысокого худощавого парня, собранного и серьезного. Неожиданно улыбнувшись, он низко мне поклонился. — Меня зовут Мичи, я личный помощник его высочества. Если вам что-то понадобится, сообщите охране у двери.

Он снова поклонился и торопливо ушел. Проводив парня взглядом, я повернулась к Свете. Та угрюмо глянула на меня и плюхнулась на диван. Поморщившись, с удивлением констатировала:

— Жесткий.

Усмехнувшись, я села рядом.

— Что будем делать, сестренка? — встревоженно спросила девушка. — Ты ему расскажешь? Или покажешь, как мне?

— Пока не решила.

— Лучше покажи, — посоветовала она и еле слышно добавила: — Доходит отлично.

Откинувшись на спинку не больно-то удобного дивана, я промолчала. Так мы и сидели в тишине. Света изредка крепко сжимала мою руку. Я понимала, что ей страшно, но, увы, подбодрить ее пока не могла.

Время шло. Дэйчи все не появлялся. Смежив веки, я пыталась ни о чем больше не думать, но упрямые мысли отчего-то возвращались к черным крыльям за спиной любимого. Точнее, к тем эмоциям, что в тот момент появились.

Вот почему простая оптическая иллюзия так взбудоражила? Интересно, а Дэйчи общается со своим драконом? Глупость, конечно, несусветная, ну а вдруг? Что если эти их духи помогут найти решение?

В моем высокоразвитом техногенном мире никто не верил ни в высшие силы, ни в богов, ни в духов. Многие века мой народ был уверен, что чудес не существует, все происходящее можно объяснить научно, просто иногда не хватает знаний или оборудования.

Этот же мир отличался верой в сверхъестественное. Наверное, поэтому бабушке так здесь нравилось.

Скрип двери привлек внимание, и я открыла глаза. Увидев входящего в гримерку Дэйчи, плавно встала. Следом за мной поднялась и Света.

Я пристально посмотрела на любимого: все то же каменное лицо, ни тени улыбки. За его спиной застыл хмурый и сосредоточенный Мичи.

Не говоря ни слова, Дэйчи пересек помещение, положил мобильный на стол, прошел к вешалке-стойке. Неторопливо снял пиджак, аккуратно повесил его на пустые плечики. Не глядя на нас, принялся расстегивать пуговицы на рукавах рубашки.

— Сейчас у меня важный телефонный разговор, после едем в аэропорт, — сухо сообщил, не прекращая своего занятия. — В гостиницу заезжать не будем. О ваших вещах позаботится охрана.

Закончив с одной пуговицей на манжете, он принялся возиться со второй. Я бесшумно подошла, взяла его за руку, расстегнула упрямицу. Медленно подняла голову. Юноша не сводил с меня глаз. В его взоре плескалась боль.

Не нарушая повисшей тишины и не двигаясь, мы просто смотрели друг на друга.

— Мичи, у меня к вам есть пара вопросов, — деловито сообщила Светлана и увлекла помощника из гримерки. Дверь с протяжным скрипом закрылась за их спинами.

Я сделала маленький шажок любимому навстречу. Тот резко подался вперед, крепко-крепко обнял и замер, уткнувшись в мои волосы.

Потеряв счет времени, мы стояли, тесно прижавшись. Слова были просто не нужны: наши сердца бились в унисон. Чувствуя его горе от невыносимой, мучительной утраты, я разделяла боль на двоих, при этом ловила идущие от юноши волны нежности и чистой