Арлекин - Лорел Гамильтон

— Все путем, Джейсон, — сказала я.

Он мотнул головой, не отрывая ее от моего плеча, поднял заплаканное лицо ко мне. И голос прозвучал от слез хрипло:

— Опять врешь.

Он попытался улыбнуться, но не совсем преуспел.

Я свободной рукой тронула его за лицо:

— Джейсон, я…

А что сказать, я не знала. Он реагировал не просто как друг, а сильнее. И тут я подумала: может быть, это горе не по мне? И его Ульфрик, и его мастер почти при смерти. Если они умрут, его мир рухнет и не восстановится в прежнем виде. У нового мастера города он уже может и не быть pomme de sang.

Я попыталась взять его лицо в ладони, но снова помешала капельница.

— Кто-нибудь, вытащите из меня эту штуку, о’кей? Питать ardeur, сидя на трубке, у меня не получится.

Лилиан пробралась сквозь порыкивающую публику и вытащила иглу. В ключевой момент я старательно смотрела в сторону. Я несколько уже привыкла, но все равно не люблю смотреть, как в меня вставляют или вынимают иглы. Жутковато становится.

Джейсон отодвинулся, давая доктору место, но держался за мою руку как за спасательный круг. Обычно он так здорово держался, что я иногда забывала, как он молод. Ему двадцать два — тот же возраст, что у львов — студентов колледжа, из которых мне Джозеф предоставил выбирать, под тем предлогом, что у более старших львов у всех семья и работа. В тот момент у меня предлог не вызвал сомнений, но сейчас… сейчас я пересмотрю все, что львы в последнее время делали.

— Я твой волк на случай, если твой зверь решит проснуться.

— Я думала, Сильвия…

Она подала голос из толпы оборотней сзади:

— Раз в этом помещении проснется ardeur, то меня тут не будет. Ничего личного, Анита, ты симпатичная, но я с женщинами дела не имею. При такой твоей слабости, и когда Жан-Клода нет, я не хочу рисковать подцепить эту заразу. — Она подошла к кровати и потрепала меня по плечу — неуклюже. Приятельские жесты ей удаются не лучше, чем мне. — Волки все сделают, что могут, чтобы вас из этого вытащить.

— В отличие от львов, — сказала я.

— В соседней палате лежит не их Рекс, а наш Ульфрик. — В ее словах чуть-чуть повеяло вспышкой зверя, как будто дыхание чудовища в темноте. Я вздрогнула, она убрала силу. — Извини, я пойду.

Она направилась к двери. Когда она выходила, кто-то вошел ей навстречу.

— Мика! — вскрикнула я.

Он не бросился ко мне, но почти. На нем были все та же рубашка и слаксы, в которых я его видела, но покрытые высохшими потеками. Кровь запеклась черным и кирпично-красным. Может, я уставилась на потеки, потому что Мика расстегнул рубашку и бросил ее на пол, и впервые зрелище его обнаженной груди и плеч не вызвало у меня мысли о сексе. Я думала только, чья на нем кровь: Ричарда или Жан-Клода.

— Не тянись к ним своей силой, Анита, — предупредил Мика.

— Как ты узнал, что я об этом подумала? — спросила я.

Он улыбнулся, но глаза его остались усталыми. В них было облегчение, что я жива и более-менее здорова, но и усталость тоже.

— Я же твой Нимир-Радж.

Он часто отвечал так, когда я спрашивала, отчего он так хорошо читает мои мысли. Он Нимир-Радж моей Нимир-Ра, и этого ответа ему хватало.

Он поцеловал меня, и я ждала, чтобы Джейсон отпустил мою руку и я могла обнять Мику, но этого не случилось. Мы с Микой посмотрели на него, и на миг увидели в его глазах неприкрытый страх. Никогда еще его глаза такими не видела; по ним я поняла, как близко была наша смерть — и как близко она еще пока что. Один взгляд, и я уже знала, что мы еще из лесу не выбрались.

Я поглядела в шартрезовые глаза Мики:

— Эта энергия должна будет спасти не только младших вампиров? Еще кого-то?

Рука Джейсона сжалась на моей руке, Мика обнял меня, а я свободной рукой стала гладить эту ровную теплую, навеки загорелую кожу. Втянула в себя аромат его шеи, такой для меня дорогой.

— Ответь, — шепнула я.

Он чуть отодвинулся, чтобы видеть мое лицо.

— Когда Жан-Клод умрет на рассвете, он может прихватить с собой тебя и Ричарда.

Глядя в его скорбное лицо, я видела там искренность. Искренность — и страх, скрытый куда лучше, чем у Джейсона. Но он там был.

— Лилиан! — позвала я.

— Да, Анита? — подошла она ко мне.

— Насколько вероятно, что Жан-Клод нас утащит с собой?

— Честно говоря, не знаю, но такая возможность есть, и выяснять, насколько она вероятна, лучше не стоит. — Она положила мне руку на лоб — как мать, проверяющая, нет ли у ребенка жара. — Кормись от Донована, Анита. Возьми энергию, которую он предлагает, чтобы нам на эту тему не волноваться.

— Но ведь ты сама не уверена, что это поможет?

— Вполне уверена.

— Мне не надо быть ни вампиром, ни оборотнем, чтобы учуять здесь ложь.

Она шагнула назад, вдруг резко собралась, профессионально.

— Ладно, мы не уверены, но этой энергии будет достаточно, чтобы спасти некоторых из вас. Всех или не всех — мы просто не знаем. Все это очень новая наука, Анита, новая метафизика, а в ней всегда все неопределенно.

— Спасибо за правду, — кивнула я.

— Сама просила.

Из толпы вышел Эдуард:

— Мне было сказано, что это поможет.

— Мы говорили, что ничего лучше придумать не можем, — возразила Лилиан. — Это не то же самое.

Эдуард кивнул:

— Согласен. Я услышал то, что хотел услышать. — Он посмотрел на меня очень серьезно. — Не умирай под моей охраной. Другие телохранители жизни мне не дадут после этого.

— Изо всех сил постараюсь спасти твою репутацию, — улыбнулась я. — А теперь тебе придется ждать снаружи.

— Как? — переспросил он.

— Вряд ли я смогу заниматься сексом у тебя на глазах. Извини уж.

Он усмехнулся в ответ:

— Я думаю, у меня бы при тебе тоже не получилось.

А потом он меня удивил. Отодвинув от моей руки Джейсона, он взял ее твердо и уверенно. Мы обменялись долгим взглядом, Эдуард открыл рот, потом закрыл, покачал головой. И наконец сказал:

— Если ты не выживешь, я обещаю: Арлекин за это заплатит.

Очевидно, тайна вышла наружу, и мы теперь спокойно будем называть лопату хотя бы могильным заступом. Я кивнула:

— Ты мог не говорить, я и так знаю, что ты бы это сделал.

Он улыбнулся, сжал мне руку и вышел. Я чуть не окликнула его. Меня окружали мужчины, которых я любила, с которыми спала, — а вот почему-то, пока Эдуард был в палате, мне было надежнее. Но опасность, которую мне предстояло встретить, была не по его линии. В палате или за дверью, а Эдуард мне помочь не сможет.

27

Мне не столько надо было пробудить ardeur, сколько перестать ему сопротивляться — моя власть над ним дошла до того, что я могла давать ему разрешение питаться. Мне надо было его отпустить. Может быть, если бы звери во мне не проснулись примерно в то же время, я бы не считала ardeur чем-то таким, что сидит на цепи с кожаным ошейником. Кожаным, тугим и с металлическими шипами внутрь.