Надоело быть хорошей - Татьяна Тэя
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как ей произнести: я всё ещё беременна от тебя?
Если он опять начнёт обвинять её во лжи, она не выдержит. Второй раз точно не выдержит. И не сможет повторно собрать себя по кусочкам.
Нет-нет. Сейчас лучше об этом не думать. Вернётся домой и решит. Всё потом. Не сейчас.
Слишком много событий и решений для одного дня. Одна их неожиданная встреча чего стоит. Вот уж во истину: судьба умеет смеяться. Или как там говорится: человек предполагает, а бог располагает. Вот и за них уже всё решили где-то там наверху, снова сведя их вместе. Первый шок прошёл, но это поразительно, что у них оказались общие знакомые за пределами Лондона.
Соня провела ладонью по лбу, чувствуя, как накатывает усталость. Время приближалось к семи, и большая часть рабочих уже ушла. По-хорошему и ей бы пора, а то был риск остаться с Крисом один-на-один, а к такому она ещё не готова.
Может быть, завтра?
Соня перевела взгляд в блокнот на список дел. Так, вроде, всем позвонила? На завтра наметила ещё пару вопросов и накидала список задач для Лианки. Таких, где идеальное знание английского и матчасти не требовалось.
- Соня? – голос Криса раздался позади неё, и Варганова вдруг поняла, что в студии необычайно тихо.
Видимо, она досидела до финального, и все уже действительно разошлись.
А, может, ей не хотелось уходить? Может, ей хотелось вот так… немного… побыть рядом с ним? Может, сегодня ей, наконец, удастся спокойно заснуть? Хотя сомнительно.
Пока она стояла и думала, Крис уже приблизился со спины. И положил руки на стол по обеим сторонам от неё, заключая в ловушку, как в тот самый первый раз в «Ауте».
Только он не прижимался к ней всем телом и не сыпал пошлостями.
Лишь нырнул носом в распущенные волосы, глубоко вздыхая, а когда выдохнул, горячее дыхание коснулось её затылка. Соня вздрогнула, а затем застыла от его слов.
- Соня, я не могу себя простить…
И всё.
Она молчала. И Крис молчал.
Что именно он не мог себе простить? Того, как поступил с ней? Того, что оттолкнул? Того, что не поверил, что она реально беременна от него? Того, что теперь повязан обязательствами с другой?
- И я не жду, что ты простишь меня, - продолжил он, пока она боролась с собственным онемением. – Это бред, наверное, вернее, мои слова звучат, как бред. Может, я мазохист, но я рад… рад, что ты здесь и что ты согласилась работать со мной. Рад, что ты будешь рядом. Знаю, что ты меня ненавидишь и… спасибо, что не сбежала сегодня.
- Я не ненавижу тебя, - тихо ответила она.
- Не ненавидишь? Я даже не понимаю, как это возможно. Потому что когда я думаю… - голос его прервался, и Крис снова уткнулся в её волосы, а потом прижался лбом к затылку и выдохнул так долго, так сильно, будто пытался подавить отчаянный стон. – Потому что я сам себя ненавижу, Сонь.
Вот он – тот момент. Чтобы признаться.
«Скажи… скажи… скажи… » – пульсировало в висках.
Но было так сложно просто открыть рот и сказать, что ребёнок всё ещё растёт в ней.
«Скажи!» - вопил внутренний голос.
Только Соня не смогла. Рот просто отказывался открываться, а язык – будто отсох. Голосовые связки сдавило, ком в горле не то, что говорить мешал, дышать было невозможно.
Рваные короткие вдохи и выдохи раздирали её, а когда пальцы Криса сжали плечи Сони, её и вовсе заколотило.
- Соня, что с тобой?
Она уже билась в его руках. Её лихорадило. Трясло. Было душно. И тошнота подкатывала к горлу всё сильнее и сильнее.
- Всё нормально, - как-то удалось выдавить ей.
- Чёрта с два всё нормально. Что мне сделать? – в его голосе не было испуга или паники, лишь безграничное беспокойство.
- Воздуха…
Крис обнял её за плечи и потащил к окну. Распахнул тяжёлую створку, которая с трудом, но поддалась. Соня опёрлась локтями в подоконник и уронила голову на сложенные руки.
Перед глазами уже не рябило. Вдох за вдохом давался легче. Лишь ладонь Криса, примостившаяся между лопаток, жгла.
33
Конечно, Соня сбежала. Как только пришла в себя, сразу и сбежала. Пробормотала какую-то невнятную ерунду и свалила. Крис даже опомниться не успел. Думал за ней броситься, но решил, что не стоит.
Они всего лишь остались наедине, а он не справился с собой, дотронулся до неё, и вот что вышло.
Но он не мог стоять и смотреть, ноги сами к ней понесли, а руки… Эти его чёртовы руки, кажется, вообще жили своей собственной жизнью. Потянулись против воли, ну а дальше всё… накрыло. Хотелось схватить Соню и прижать к себе. Но он лишь легонько её коснулся, а у неё паника началась или что-то вроде этого.
Разве он мог её винить? Он ведь ей правду сказал, что сам себя ненавидит. За то, что сделал с ней… с ними. И ребёнком.
Как-то, когда они говорили о жизненных кризисах, он назвал их маленькими смертями, что, мол, люди, проживая проблемы, умирают и рождаются вновь. Крис теперь не чувствовал себя живым, всё внутри у него умерло, и не было никакой грёбанной надежды на воскрешение.
Горькая правда состояла в том, что, по сути, знакомы-то они с Соней были всего два с половиной месяца, а будто целую жизнь за это время прожили. Жизнь полную чувств, надежд и разочарований.
И это их состояние уже не впихивалось в рамки простого определения «кризис». Это не «кризис» был, даже не катарсис, а полная катастрофа.
Крис пешком по Невскому дошёл до дома. Квартира, которую подогнал ему Назар, располагалась в угловом к проспекту здании. В Питере он уже бывал несколько раз, и центр был ему хорошо знаком. До студии было около сорока минут ходьбы, и Крис не видел смысла пользоваться транспортом. Тем более, прогулка - это хороший способ проветрить мозги. А в них у него сейчас чёрти что творилось.
Когда следующим утром он пришёл на Обводный канал, оказалось, что не ему одному в эту ночь не спалось.
- Привет, - Соня обратилась к нему с мягкой улыбкой, на которую Крис даже и не рассчитывал. – Я здесь моделей отобрала, посмотришь?
Она протянула ему
