Темные воды. Тайна Иерихонской розы - Дороти Иден
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лицо леди Арабеллы было старым, старше, чем Фанни могла себе представить.
— Должно быть проведено расследование, — настаивала Фанни.
Леди Арабелла выпрямилась.
— Чепуха! Глупости! Джордж невинен, как в день своего рождения.
— Только потому, что он психически ненормален… Маркус неожиданно побежал к ним через комнату.
— Кузина Фанни! Посмотрите, что нашла для меня бабушка Арабелла. Переворачиваешь это, и все листья надают вниз.
Это был стеклянный калейдоскоп, наполненный множеством осенних листьев. Когда в своем красивом янтарном танце они падали на дно, то укладывались кучей вокруг миниатюрного сухого дерева. При взгляде на узор листьев в голове Фанни зашевелилось какое-то смутное воспоминание.
— Очень интересно, — сказала она Маркусу. — Это похоже на сказку о детях в лесу. Ты помнишь, как они укрылись листьями?
Запах недавно переворошенных влажных палых листьев…
— О, здесь слишком темно! — раздраженно воскликнула Нолли. — Почему никто ие принесет лампы? Кузина Фанни, я устала. Я хочу посидеть у вас на коленях. О чем вы разговариваете с бабушкой Арабеллой?
Раздался негромкий стук в дверь и влетела возбужденная Амелия.
— Вы все здесь? Фанни, почему вы в конце концов не стали наряжаться? Дора пришла с таким видом, будто встретила призрака. Но у меня не было времени выяснять, что случилось. Мне пришлось сидеть с мамой. Она ужасно встревожена. Вы знаете, что папа только что сказал, что Джорджа, возможно, придется поместить…
— Амелия! — сказала леди Арабелла громовым голосом.
Амелия впервые ие испугалась гнева своей бабушки. Ее слова, как обычно, перескакивали друг через друга, но теперь Фанни заметила в ее глазах взгляд невыносимого возбуждения.
— Разве папа не рассказал вам о визите сэра Джайлса? Вы не знаете, что несчастный беглец был той ночью далеко отсюда?
— Слухи! — заявила леди Арабелла презрительно. — Мы не будем обсуждать это в присутствии детей, если вы ие против, Амелия. Вам следовало бы иметь больше такта. И в самом деле — неужели мы должны сидеть в темноте? Фанни, позвоните, чтобы принесли свет. И отведите детей в детскую. Подождите! Сначала у меня есть подарок для Нолли.
— Для меня тоже, — крикнул Маркус.
— Нет, жадина. У тебя есть калейдоскоп, который ты можешь оставить себе. Нолли я отдам свою подушечку для булавок. Ту, которую я особенно берегу.
Глаза Нолли широко раскрылись.
— Но, бабушка Арабелла, вы никому ие позволяете прикоснуться к ней.
— Я разрешу тебе это.
Нолли сморщила в раздражении нос.
— Это всего лишь старая вещь. Мне она не нужна.
— Конечно, это очень старая вещь. Это памятник старины. Она принадлежала моей бабушке, и, возможно, ее бабушке до нее. В нее втыкали булавки, которые использовались для шитья костюмов для двора Карла Второго. Теперь ты тоже назовешь ее просто старой вещью этим грубым голосом?
— Мне она все равно не нужна, — пробормотала Нолли, однако взяла толстую потертую подушечку в руку и ушла с ней в детскую.
Когда Маркус похвастался, что его подарок лучше, она прошипела:
— Я воткну в тебя сотню булавок! И иголок тоже! Прежде чем Фанни могла последовать за детьми, леди Арабелла безапелляционным тоном позвала ее:
— Фанни! Помогите мне спуститься. Я должна увидеть вашего дядю.
Амелия, лишившись своих слушателей, воскликнула в странном отчаянии:
— Не оставляйте меня одну! Я боюсь. — Она издала нечто, напоминающее тень ее прежнего счастливого хихиканья: — Не знаю чего.
Глаза ее бабушки медленно осмотрели ее всю с ног до головы.
— Жаль, — наконец сказала она. — Жаль, что вам приходится бояться собственного брата. Фанни!
Старая леди тяжело опиралась на руку Фанни. От нее исходил запах лавандовой воды и шерсти, старый знакомый запах, который в прошлом представлял некоторую безопасность. Широкие колени леди Арабеллы, охотно принимавшие детей, были единственной материнской лаской, которую знала Фанни. Было невозможно думать о ней как о слишком неумолимом враге. Она просто предавалась своей любимой игре в запугивание.
— Он должен быть в библиотеке, — сказала леди Арабелла, слегка задыхаясь. — Не входите. Оставьте нас одних.
Ее кресло стояло на обычном месте у основания лестницы. Леди Арабелла забралась в него и быстро покатила через холл. Она исчезла в библиотеке, и дверь за ней закрылась, однако не до конца.
— Фанни! — донесся голос Амелии с верха лестницы. — Почему я должна бояться Джорджа? Что это взбрело бабушке в голову?
Фанни не обратила на нее внимания. Вокруг не было никого из слуг. Холл был пуст. Она мягко пересекла его, остановилась, приблизив ухо к узкой полосе света, выходящей из библиотеки, и прислушалась.
Но только на мгновение. Ей пришлось быстро отодвинуться в тень под лестницей, так как приближались торопливые шаги. Голос дяди Эдгара усилился в возбуждении.
— Благодарение богу, мама! Я как раз шел к вам. Один из слуг видел Джорджа внизу у озера. Он ведет себя странно. Ходит из стороны в сторону, как безумный.
— Он ведь не собирается топиться! — крикнула леди Арабелла.
— Не знаю. Что, если после разочарования этого утра связанного с Фанни, имея в виду состояние его поврежденного рассудка… если кто-то и может остановить его, так это вы.
— Фанни может. Он любит ее.
Дверь библиотеки открылась и появилась леди Арабелла, яростно вращающая колеса своего кресла, и за ней дядя Эдгар.
Он говорил тихим встревоженным голосом:
— Нет. Ее вид может побудить его переступить грань. Бедняга! Разрешите мне повезти вас, мама. Осторожно. Мы не хотим, чтобы все слуги бросились вниз, тогда не избежать скандала. Вы и я сможем справиться с этим. Я думаю, что на самом деле он слишком много выпил.
Они почти достигли большой дубовой двери с тяжелыми запорами. Фанни так и не узнала, что заставило ее броситься вперед.
— Бабушка Арабелла! Не ездите!
Двое остановились, повернув к ней пораженные лица.
— Не ездите! — снова крикнула Фанни. Она, совершенно невольно, вспоминала калейдоскоп в руках Маркуса, с его маленьким листопадом, он падал, падал… И Хэмиш Барлоу говорил холодно и окончательно: «Ваш дядя никогда не простит вам..». Это леди Арабелла не умеет прощать, не дядя Эдгар… И, возможно, бедный обезумевший Джордж действительно колебался у кромки озера, пытаясь решиться погрузиться в черноту и ледяной холод.
Вниз по лестнице летела Амелия.
— Что происходит? Куда папа везет бабушку Арабеллу в такой час?
— Бабушка Арабелла, разве вы не помните? Та диванная подушка. Как вы упали.
