БРЕНД. Повод для убийства - Орлова Лидия Витальевна

Только во вторник к вечеру стало ясно: номер они сдадут в срок, в график вписались, и Марина наконец смогла расслабиться. Ненадолго она заглянула в Интернет: трагедия Ершова все еще обсуждалась. Появились новые подробности. Какому-то журналисту удалось взять интервью у Говорова. Оно было сдержанным и явно «дежурным»: соболезнование, несколько слов о бесспорном таланте убитого и сожаление о том, что Ершов ушел из моды в модельный бизнес… «Ушел!» – возмутилась Марина. Никаких комментариев в заметке не было. Отозвался на информацию о гибели Ершова и главный редактор журнала «Повеса» Садовников. Он написал, что работать с Ершовым было легко и приятно, Павел понимал и ценил женскую красоту, тонко чувствовал моду. И был очень хорош собой – без приторности и слащавости, что свойственно немногим по-настоящему красивым – он подчеркнул: «и интересным» – мужчинам…

Марина ожидала большего. Новая информация разочаровала ее, хотя она и понимала – для серьезных расследований нужно время, и факты обязательно появятся, только позже. Утешение было слабым, следовало ускорять процесс, но, как это сделать, Марина пока не знала.

В половине шестого за ней зашел Иван Миронов, и они поехали на открытие «Тренда». Марину не покидало странное ощущение беспокойства: она понимала, что ей предстоит встретиться и с Говоровым, и с Костиным, их контакт неизбежен, а как вести себя с ними, Марина все еще не решила.

– Волнуетесь, Марина Петровна? – спросил Иван.

Он уговорил Марину поехать в его машине, и теперь сидел за рулем и только искоса поглядывал на нее.

– Есть немного, – отозвалась Марина. – Я так сильно ненавижу этих замечательных рейдеров, что самой становится не по себе…

– Но ведь когда-то надо с ними встречаться… – Иван следил за дорогой, но Марина заметила – он улыбается.

– Вы улыбаетесь… Почему? Я сказала что-то смешное?

– О нет, – ответил Иван. – Меня поразила ваша наблюдательность… Вернее, способность анализировать свои чувства… Вы боитесь того, что вас захлестнет ненависть…

– Конечно, боюсь… – подтвердила Марина. – На встрече с противником надо быть спокойной… Не терять самообладания…

– Все это так, – заметил Иван. – Но вы ведь не собираетесь устанавливать с ними перспективные дипломатические отношения?

– Не собираюсь.

– Тогда чего вам бояться? Отнеситесь к ситуации с легкостью, держитесь непринужденно…

– С легкостью? Это еще как?

– А вы побольше спрашивайте – пусть они отвечают… И еще. Ирония, ехидство – способны обезоружить даже прожженных циников…

– Не знаю, не знаю…

– Это и хорошо, что не знаете. – Иван ловко подменил понятия в их разговоре. – Экспромты всегда удачнее самых продуманных и отрепетированных реплик…

– Что ж, посмотрим, – Марина успокоилась, почувствовала себя готовой к предстоящей встрече.

Новый бутик располагался на Большой Никитской, поблизости от театра Маяковского. Место было выбрано, казалось бы, удачное – рядом Консерватория, театры, музеи. И помещение необычное: огромные витрины, зал с антресолью и изящной лестницей наверх. В течение последних лет здесь размещались разные модные фирмы, но все почему-то не могли продержаться дольше года. Наступала полная распродажа по бросовым ценам, очередной бутик закрывался, появлялся новый. То ли арендная плата за помещение оказывалась чрезмерно высокой, то ли публика на этой улице бывала небогатая… И впрямь, те, кто ходит в театр и на концерты – по старым понятиям элита, по сегодняшним – нищая интеллигенция, – дорогим шмоткам предпочитает хорошее искусство… А может, место это для модного бизнеса невезучее – в магазине «Ковры» неподалеку и покупателей в зале не видно, а ведь живут и даже, кажется, процветают.

У бутика народа не было. Вход и витрины украшали разноцветные лампочки – они привлекали внимание к магазину, но каким-то пошлым, неизобретательным образом. Не исключено, конечно, что сделано это было в угоду массовым вкусам и призвано было заявить об общедоступности бутика. Вывеска с малопонятным обывателю названием «Тренд» была явно временной, фирменный стиль, разработанный еще в Доме моды Серегина, не прочитывался. Хозяева явно торопились с открытием и оставили вывеску «на потом».

Иван сумел удачно припарковаться, что в это время и в этом месте было исключительным событием. Им предстояло пройти каких-нибудь двадцать метров, как кто-то окликнул:

– Марина Петровна!

Марина и Иван одновременно оглянулись: скользя по заледеневшей мостовой, к ним стремительно приближалась Илона Земская, скандально известная журналистка из «Мира денег».

– Добрый вечер, – ответила Марина без всякого энтузиазма.

– Я так и знала, что вы придете на открытие «Тренда», – торопливо заговорила Илона.

– А я знала, что вас здесь встречу. – Марина подождала, пока Илона подойдет к ним, а потом добавила, как бы между прочим: – Мне надо сказать вам нечто важное…

– Я жду! Говорите!

– Ходят разговоры о том, что ваш «Мир денег» покупает «Эндшпиль»… Вы что-нибудь знаете про эту компанию?

Илона остановилась от неожиданности. Переспросила:

– Вы ничего не путаете, Марина Петровна?

– В общем-то я точно не знаю, правда это или ложь… Мало ли что говорят… Потому и решила спросить у вас…

– Эту версию я слышу впервые… Но мы сможем все узнать у самих хозяев «Эндшпиля», мы же с вами идем к ним на презентацию…

– Да? – Марину забавлял этот разговор. – А я думала, что это бутик Серегина…

Конечно, это было слишком! Марина пожалела о том, что в запальчивости упомянула Николая Андреевича, но они уже подошли к дверям магазина, и разговор сам собой прервался.

Иван с интересом прислушивался к беседе, но никак на нее не реагировал. Он прошел вперед, открыл тяжелую дверь магазина и галантно пригласил дам войти.

Их встретила девушка в элегантной униформе с бейджем на груди, повела раздеваться – кронштейны для пальто стояли недалеко от входа. Им сразу же поднесли шампанское, и вскоре Марина обнаружила, что Илона Земская куда-то исчезла. Неудивительно – народу на презентацию собралось много: журналисты, vip-персоны, ньюсмейкеры. Марина и Иван прошли вперед и осмотрелись.

– До этого здесь, кажется, был меховой бутик, – сказала Марина. – Прогорели…

Иван откликнулся:

– Что поделаешь, теплая зима – плохая реклама для меха… А ремонт они сделали лишь косметический…

В дальнем углу, возле лестницы, они увидели микрофон на высокой подставке и огромные корзины цветов. Значит, будет нечто официальное, речи и, возможно, приветствия. Ни Говорова, ни Костина видно не было.

Марина и Иван отошли в сторону, поближе к окну-витрине. За спинами нарядно одетых манекенов сверкала огнями Большая Никитская, поток машин придавал ей странную – праздничную – значительность, мягкий пушистый снег делал картинку прямо-таки рождественской.

– Дамы и господа! – разнеслось по залу. – Имеем честь представить вам новый магазин холдинга «Эндшпиль»… «Тренд» – означает «тенденции», и наш тренд – не останавливаться на достигнутом…

У микрофона стоял Эдуард Говоров, при полном параде – в смокинге и бабочке – он чувствовал себя хозяином положения, широко улыбался и держался совершенно непринужденно.

– Хочу добавить, – в разговор вступил Олег Костин, тоже в смокинге и при бабочке, – наш бутик будет знакомить вас, дорогие покупатели и ценители прекрасного, с самыми последними новинками моды… Но это не обычный мультибрендовый магазин, который предлагает товары различных марок, это наша собственная торговая марка. Товары с маркой «Тренд» – вызов отечественных производителей известным зарубежным поставщикам. Поддержим отечественного производителя, способного конкурировать на мировом рынке не только в отношении цены, но и качества!

Зал зааплодировал. Трудно было понять, чем вызвана эта несвойственная московской модной тусовке эйфория: то ли патриотов здесь оказалось больше, чем можно было предположить, то ли гости успели выпить достаточное количество шампанского, то ли пафос речи Костина просто подвел их к неизбежным аплодисментам.