От биржевого игрока с Уолл-стрит до влиятельного политического деятеля. Биография крупного американского финансиста, серого кардинала Белого дома - Бернард Барух

Успех в биржевой деятельности требует таких же специальных знаний, как успех в науке права, медицине или любой другой профессии. Никому ведь не придёт в голову открывать магазин, который будет конкурировать с «Мейси» или «Гимбел», или собирать автомобили, соперничая с компаниями «Форд» и «Дженерал моторс», не имея соответствующего образования и подготовки. И тот же человек, не колеблясь, готов бросить свои сбережения на рынок, где доминируют люди, являющиеся такими же специалистами в своей области, как персонал «Мейси» или производители автомобилей в своей.

Как же быть мужчинам и женщинам со скромными сбережениями, которые просто ищут пути законно обернуть эти их сбережения, но которые не могут посвящать всё своё время изучению науки инвестиций? Мой совет таким людям: поискать какого-нибудь заслуживающего доверия консультанта по вложению капитала.

Появление этой новой профессии беспристрастных и внимательных аналитиков инвестиций, которые не обязаны быть к кому-то лояльными, которые не вступают в альянсы и чьей единственной работой является составить профессиональное суждение о тех или иных ценных бумагах, является одним из результатов конструктивного и здорового развития нашей страны за первую половину XX столетия.

Когда я пришёл на Уолл-стрит, человек должен был сам быть аналитиком. Тогда не существовало комитетов по ценным бумагам и по биржевой деятельности, где нужно было раскрывать источники информации, необходимой для того, чтобы определить стоимость ценных бумаг. В те дни секретность была основным правилом. Ходит много историй о том, какими замкнутыми были в те времена титаны финансового мира. Глава одной из корпораций определил бизнес своей компании, как «сложение, деление и молчание».

Другой популярной историей является рассказ о Джеймсе Стиллмане. Вернувшись из Европы, он помчался к Джорджу Перкинсу, партнёру Моргана, который воскликнул:

– Я вижу, вы вернулись!

Увидев, что Стиллман продолжает молчать, Перкинс добавил:

– О, вам нет необходимости подтверждать это.

На фондовой бирже велась долгая и тяжёлая война, в конце концов увенчавшаяся успехом, за то, чтобы заставить корпорации обнародовать информацию о своих делах перед держателями акций. Но в 1890-х и 1900-х гг. в этой борьбе было мало достижений. Сначала на бирже должны были убедить компанию в том, что включить свои акции в списки биржи ей выгодно. Только после этого битва могла считаться выигранной, и биржа могла делать следующий шаг и получить больше информации, чтобы обнародовать её.

Сегодня в случае необходимости можно получить даже избыток информации. Проблема сейчас меньше состоит в том, чтобы добыть данные, чем в том, чтобы отделить малозначительные подробности от действительно важных фактов и определить, что эти факты означают.

Более чем когда-либо стал востребован верный анализ обстановки.

Однако существует ряд факторов, из-за которых стало сложнее определить стоимость ценных бумаг, чем это было на рубеже веков. Двумя из них являются постоянная угроза войны и непрекращающаяся инфляция.

Воздействие их заслуживает самого всестороннего изучения, так как они со всей наглядностью иллюстрируют противоречивые мотивы, которые двигают людьми в их стремлении инвестировать в ценные бумаги. Некоторые вкладывают капиталы, так как верят и надеются на будущее предпринимательства; другие – оттого, что боятся, что их капитал обесценится из-за инфляции. Основная причина необычного, загадочного поведения фондового рынка в годы после Второй мировой войны лежит в том, что оба этих фактора действовали очень активно и одновременно.

Многие виды бизнеса значительно выросли в цене. В то же время мы почувствовали общий эффект от влияния политики правительств в сфере инфляции, которая в течение столь долгого времени властвовала повсеместно. Но здесь мы не станем говорить об инфляции.

Зимой 1955 г. стоимость ценных бумаг начала расти впечатляющими темпами. Немедленно поползли тревожные слухи о скором повторении 1929 г., когда нездоровый бум сменился коллапсом катастрофических масштабов. Комиссия сената по банкам и валюте распорядилась провести расследование, и после нескольких месяцев заслушиваний и изучения вопроса был опубликован соответствующий отчёт. Однако к тому времени рынок вновь стабилизировался, и о расследовании комиссии все тут же забыли.

Такие же вызванные спекуляциями на рынке катастрофы и расследования будут и в будущем. Когда они наступят, хорошо было бы хранить в памяти две вещи.

Во-первых, фондовый рынок не является показателем здоровья нашей экономики. В большой степени из-за краха 1929 г. создалось впечатление, будто сам по себе фондовый рынок является причиной резкого подъёма экономики или, наоборот, её банкротства. На самом деле фондовая биржа является просто местом, где встречаются покупатели и продавцы ценных бумаг. Всё, что делает фондовый рынок, – это просто регистрирует анализ рынка относительно состояния того или иного сегмента сейчас и в будущем, проведённого этими покупателями и продавцами.

Короче, фондовый рынок – это термометр, а не температура. Если страна переживает инфляцию или ослабление доверия к правительству, результаты этого отразятся на фондовом рынке. Но причины этих проблем не имеют к фондовому рынку никакого отношения.

Я повторяю, что эта разница между термометром и температурой является ключевой. Мы имеем дело с одной проблемой, если термометр работает неправильно, но совсем другая проблема, и фондовый рынок засекает её очень точно, если наш экономический мир поражает болезнь.

В 1950-х гг. в порядке инвестирования в ценные бумаги произошёл ряд структурных изменений, которые заслуживают тщательного исследования, и об этом необходимо помнить. Среди этих изменений можно назвать ощутимый рост инвестиционных и совместных фондов, а также не облагаемых налогами пенсионных фондов и других освобождённых от налогов финансовых учреждений. После изменения законов, регулирующих их деятельность, некоторые организации, как, например, страховые компании или сберегательные банки, обзавелись акциями.

Налог на увеличение рыночной стоимости капитала привёл к тому, что многие инвесторы неохотно дробят свои ценные бумаги. Многие области производства финансируют расширение своих производственных площадей за счёт собственных заработков или списания налогов и не привлекают капитал извне.

Когда мы имеем высокие налоговые ставки, принятие решений в бизнесе всё больше зависит от налогового обложения компании или отдельного лица. Это делает вопрос об освобождении от налогов всё более важным для развития экономики.