Балтийская трагедия. Катастрофа - Игорь Львович Бунич

это его дело. Он привык ничему не удивляться. Тем более и его самого как флотоводца вскоре тоже наградили орденом Нахимова.

А потому Таллиннский переход было приказано считать если не полной победой, то уж по крайней мере явным успехом, но никак не трагедией или катастрофой. «Но враг просчитался!» — так заканчиваются практически все научные и мемуарные статьи об этом событии.

Для этого прежде всего было необходимо скрыть потери как кораблей, так и людей. Корабль — не человек, его потерю скрыть очень трудно, но возможно, особенно, если речь идёт о торговом судне.

Что касается людских потерь, то тут дело обстоит гораздо проще.

Сколько официально объявлено, столько и потеряли. А за высказывание каких-либо сомнений по этому поводу грозило столь жестокое наказание, что мало кому в подобных условиях хотелось искать правду.

Адмирал Трибуц сначала в рапорте на имя наркома, а затем в своих мемуарах назвал цифру в 5000 человек, добавив: «Мы доставили в Ленинград 18 тысяч закаленных бойцов».

Потом, как у нас водится, цифра потерь поднялась постепенно до 10 тысяч, а чуть позднее — до 12 тысяч человек. Споры по этому поводу продолжаются, а, между тем, число погибших в этой операции вычисляется довольно просто, хотя и не полностью.

Анализ событий показывает с документальной достоверностью, что Таллинн обороняла группировка численностью более 50 тысяч человек.

Из них: 11 432 человека попали в плен, 8500 — погибли или пропали без вести, а более 30 тысяч человек были приняты на транспорты. Эта цифра касается только военнослужащих и не включает в себя огромного количества беженцев: населения Таллинна, гражданских учреждений, офицерских семей и т.п. Их никто не регистрировал, не включал ни в какие списки и, главное, не считал. По очень приблизительной оценке их было не менее 15 тысяч человек.

Но мы оставим эти 15 неучтенных тысяч человеческих душ за скобками и будем оперировать официальной цифрой в 30 тысяч человек.

Из них: 5200 человек были высажены на Гогланд катерами и другими малыми судами, занимавшимися спасением. В это число входят и те, кто сумел высадиться с выбросившихся на мель транспортов.

3700 человек высадились в Вандло, включая тех, кто был на «Казахстане» и тех, кого доставили с севшей на мель «Скрунды» или просто выловили из воды.

202 человека были доставлены на о. Лавенсари.

1300 человек доставил в Кронштадт латвийский пароход «Эверанна» (ВТ-502) под командованием капитана Ф. И. Воробьёва.

756 человек привез в Кронштадт доблестный старший лейтенант Амелько на «Ленинградсовете».

1200 человек доставили в Кронштадт прорвавшиеся туда боевые корабли (в общей сложности).

Таким образом, мы получаем цифру, очень близкую к указанной в недавно рассекреченной «Хронике Великой Отечественной войны Советского Союза на Балтийском море и Ладожском озере» — 12 225 человек.

Отнимите эту цифру от исходных 30 тысяч, и получается, что в лучшем случае во время Таллиннского перехода погибли 18 тысяч человек. Погибло, конечно, гораздо больше, но, поскольку у нас нет никаких данных на этот счёт (кроме твёрдой убеждённости доживших до наших дней участников перехода, считающих, что погибло не менее 25 тысяч человек), остановимся на полученной цифре 18 тысяч.

В сравнении с общими чудовищными потерями, понесёнными Советским Союзом во Второй мировой войне, потеря каких-то там 18 тысяч человек выглядит совсем незначительной.

НО! Но для военно-морской операции, продолжавшейся менее двух суток, эта цифра является колоссальной.

Она втрое превосходит потери русской стороны в Цусимском сражении, вдвое — совместные потери немцев и англичан в Ютландском бою, вдвое — потери англичан при эвакуации Дюнкерка[26] и почти в семь раз потери американцев при внезапном налёте на Перл-Харбор.

Не менее внушительно выглядят и корабельные потери.

Если почти за два года печальной русско-японской войны, навсегда оставшейся в нашей истории синонимом разгрома на море, было потеряно или захвачено противником 69 боевых кораблей и судов, то в Таллиннском переходе всего за двое суток погибли 66 единиц боевого, вспомогательного и торгового флота.

И эту операцию по праву можно считать самой кровавой катастрофой в истории русского и советского флотов. А кровь имеют только люди.

Какова же дальнейшая судьба кораблей и людей, уцелевших в Таллиннском переходе?

Первым из прорвавшихся кораблей погиб лидер «Минск». 23 сентября 1941 года вместе с рядом других кораблей его потопила немецкая авиация в ходе своего знаменитого налёта на Кронштадт. Позднее лидер был поднят и отремонтирован, но полностью в строй так и не вошел. После войны был потоплен ракетами в Финском заливе.

5 ноября 1941 года при эвакуации гарнизона Ханко подорвался на мине и погиб эсминец «Сметливый», шедший во время Таллиннского перехода впереди «Кирова». Погиб и его доблестный командир капитан 2-го ранга Виктор Маслов, тот самый, который в качестве командира дивизиона находился на борту «Свирепого» во время перехода, а чуть позднее упоминался в одном из доносов дивизионного комиссара Лебедева.

14 ноября 1941 года погиб, подорвавшись на мине эсминец «Суровый», который охранял в Таллиннском переходе повреждённый «Славный».

В тот же день судьба настигла и героический «Гордый», который затонул, подорвавшись на мине. Вместе с эсминцем погибли: его доблестный командир капитан 3-го ранга Евгений Ефет и находившийся на борту в качестве командира дивизиона капитан 2-го ранга Николай Петунин, командовавший в Таллиннском переходе лидером «Минск».

Уцелев в переходе, пережил войну лидер «Ленинград». После короткой послевоенной службы лидер был переоборудован в корабль-цель и в мае 1963 года был потоплен вблизи Соловецких островов ракетами крейсера «Грозный». Командовавший «Ленинградом» капитан 3-го ранга Горбачёв — один из наиболее блестящих офицеров советского флота тех времен — вскоре попал под трибунал и за малым чуть не был расстрелян. Суть дела сводилась к следующему.

Однажды Горбачёв, обходя корабль, увидел портрет Сталина, вырезанный из журнала и наклеенный на переборку в машинном отделении. Под портретом лежала промасленная ветошь, кувалды и ключи. Командир сделал машинистам замечание: если уж они хотят иметь в машине портрет Сталина, пусть сделают рамку и повесят его в более приличном месте. Немедленно был написан донос о том, что капитан 3-го ранга Горбачёв запретил на корабле портреты Сталина. Командир «Ленинграда» был арестован, и ему было предъявлено сразу несколько пунктов знаменитой 58-й статьи: от измены родине до антисоветской пропаганды. С учетом героического прошлого, трибунал ограничился разжалованием одного из наиболее опытных командиров на флоте в матросы. В конце войны Горбачёва восстановили в звании, а вскоре после войны уволили в запас. Некоторое время Горбачёв преподавал навигацию в мореходном училище в Ораниенбауме, а затем ушёл на пенсию. Сейчас ему 88