Вспомним Сольвейг - Валентин Егоров

Стражник истово перекрестился, а затем покинул камеру, заперев ее на ключ.

- Ты все еще здесь, Маша? - Поинтересовался Иван. - Спасибо тебе за зрение, жена!

- Ну, да, ладно тебе, Ванюшь! Ничего особенно такого я тебе так и не сделала! До сих пор не могу понять, почему же кровь не шла в главный зрительный нерв, а как она туда пошла, то все тут же стало в норме у тебя по зрению. Ты снова увидел наш мир! Ты немного полежи в своей койке, поспи, дай зрению вернуться и заработать в нормальном ритме. Ну, а навещу тебя поздним вечером, перед самым началом событий. Посмотрю, как ты держишься?!

Но к этому времени Иван крепко спал!

Проснулся он, когда на улицах Шамиры пошел дождь и начало темнеть! Первым же делом Иван разыскал свою одежду бродячего музыканта, свои гусли. Он быстро натянул на свое тело длинную, чуть ли не до пят, рубашку косоворотку, деревенские портки и чуни. Рубашку подпоясал поясом, связанным из лыка, на котором болтался опять-таки откованный деревенским кузнецом нож. Он не был таким уж острым, тяжеловатым по весу и не очень-то хорошо несбалансированным по руке бойца ножом, но даже в руках простого деревенского забулдыги этот нож превращался в страшное оружие! Две недели перед тем, как с Димой, сыном Каарисии, отправиться в Шамиру, Иван не расставался с этим ножом, тренировался с ним каждую свободную минутку, привыкая к нему.

Но, к слову сказать, не этот нож во время путешествия в Шамиру был главным оружием Ивана, так как, постоянно болтаясь на поясном ремне, он всегда был на виду у людей. Поэтому Иван рассчитывал, что в тех случаях, когда местная власть обратила бы внимание на него, как на бродячего гусляра, то она, естественно, первым делом должна была бы обратить внимание на этот нож, чтобы его отобрать. Но почему-то власть в Шамире свое внимание при первом же аресте Ивана обратила внимание на его гусли, этот музыкальный инструмент посчитали его основным оружием, а на деревенский нож власть совсем не обратила внимания! Сейчас эти гусли, по приказу Лиходея, хранились в помещении надзирателей, когда совсем стемнеет, то он должен был до них любой ценой добраться! Иван подошел к окну, забранному толстой решеткой извне, начал в него смотреть, дожидаясь своей минуты действия!

На этот раз за окном не светила местная луна, которая позавчера в такой восторг привела Ивана. Все небо над Шамирой было забрано дождевыми облаками, которые проливались на землю мелким, частым дождем. Но Иван стоял, широко распростертыми в стороны руками, он опирался во деревянную раму окна, при этом не отрывая своего взгляда от дождевых туч. Его мысли в этот момент были далеко вне камеры, парень думал о том, что к городу подбирается еще одна большая и черная туча, состоящая из металлических глайдеров, с пятью тысячами павлианских десантников на борту. Именно он посоветовал павлианскому императору, чтобы первая волна этих глайдеров подошла бы к вражескому городу на большой высоте, чтобы свой живой груз из парашютистов она сбросила бы прямо на замок маркиза де Майна.

Увлеченный этими мыслями, Иван попустил момент, когда внезапно приоткрылся глазок в его камеру, кто-то из тюремного коридора начал осматривать помещение его камеры! Разумеется, внимание этого наблюдателя привлекла поза арестанта, застывшего у окна. Видимо, в его мозгах мелькнуло подозрение в том, что этот арестант затаивает побег. Очень тихо наблюдатель поворачивает ключ в замке, он на ускорении врывается в камеру, чтобы наказать арестанта, нарушающего тюремный режим.

Наблюдателем оказалась тень, а не городской стражник, который обязательно обратился бы за помощью к товарищам, если захотел бы каким-либо образом наказать любого арестанта этой специальной тюрьмы. Тень же была настолько уверена в своем превосходстве над любым человеком или гуманоидом, что, так и не позаботившись о помощи, ринулась в атаку на подозреваемого в попытке к бегству. Она молниеносно провела две атаки, в ее обеих руках было по трехгранному стилету, смертельному оружию в руках любой тени. Но атаки оказались совершенно бесплодными, арестант двумя ловкими финтами ушел из-под атаки тени, так и не получив ни единой царапины или пореза. Все воины тени имели упрощенное мышление, они никогда не задумывались по сложным жизненным вопросам, поэтому в голове этой тени мелькнуло нечто подобное на удивление, как же это получилось, она провела две смертельные атаки, а цель ее атак даже не пострадала!

Тень ринулась в новую атаку, но в этот момент деревенский нож музыканта с большой силой перерубил ее спинной мозг. Практически мертвая тень рухнула на колени, она еще успела вытянуть вперед обе свои руки с зажатыми в них стилетами, чтобы, падая вперед, своим лицом не упасть на пол тюремной камеры. Перед самой смертью эта тень также успела послать сигнал тревоги своим товарищам по сегодняшнему караулу охраны тюрьмы.

Иван не бросился осматривать тело тени только что им убитой, он бегом промчался до двери своей камеры и, пинком ноги распахнув ее, выскочил в тюремный коридор. Захлопнув за собой эту же дверь, чтобы заставить коллег тени немного больше времени повозиться с ее открыванием, он тут рванул бегом по направлению к помещению, в котором должен был располагаться караул городской стражи. Пробегая коридор за коридором, Иван вскоре сообразил, насколько огромной была личная тюрьма Лиходея, которая, видимо, одновременно исполняла роль центральной тюрьмы христопродавцев из Бенвилля!

2

Три раза Ивану пришлось драться на ножах с тенями, прежде чем он прорвался на крышу тюрьмы Лиходея. В последнем бою ему пришлось схватиться сразу с тремя тенями, которые были вооружены дубинами и стилетами. Одна из этих теней успела его своей дубиной ударить по ране на левом плече, в результате нежная кожица, образовавшая на ране, порвалась и по его левой руке заструилась струйка крови, но сама рука пока не онемела. Иван резко прервал этот встречный бой, попытавшись быстрым бегом уйти от преследования этих трех теней. Уже на третьей минуте они прекратили преследование, а тройка теней продолжила свой спуск на нижние этажи тюрьмы.

Уже выбежав на крышу, полной грудью вдыхая свежий вечерний воздух, Иван внимательно осмотрелся вокруг. Ни теней, ни городских стражников на этой крыше не было, тогда он подальше отошел от лестничного выхода на крышу, чтобы мысленно попытаться связаться с командиром полка Волков, полковником Куэто Нонсенсом. Бывший его преподаватель ответил на первый же вызов:

- Полковник Куэто Нонсенс слушает! Кто меня вызывает?

- Ваш бывший ученик, а ныне Великий князь Иван I!

- К вашим услугам Великий князь! Через три с половиной минуты начнут работать наши бомбардировщики по промышленным целям Шамиры. Через пять минут первый батальон моего полка под командованием майора Омре Танки произведет десантирование на крышу тюремного комплекса, на которой вы сейчас находитесь, О, да я сейчас превосходно вижу вам, князь, и лицо ваше мне хорошо знакомо, вы были моим лучшим учеником! Но мы скоро встретимся и тогда можем поговорить о нашем прошлом! А сейчас, князь, готовьтесь к приему парашютистов майора Омре Танки.

Где-то на самой окраине Шамиры в небо вдруг поднялся первый светлый султан разрыва авиабомбы, а затем все вокруг тюрьмы вдруг осветилось многими другими разрывами авиабомб. Но как бы Иван ни прислушивался, он так и не услышал гула двигателей павлианских бомбардировщиков, во все еще продолжающейся тишине он наблюдал за тем, как разрывов авиабомб становится все больше и больше. Вдруг ему послышалось или, по-прежнему, ему показалось, что над его головой что-то пролетает. По крайней мере, первый павлианский парашютист, приземлившийся в паре десятках шагах от него, стал для него полной неожиданностью! Но вскоре они посыпались, как черти из короба, один за другим или по несколько парашютистов сразу начали приземляться вокруг него.

- Майор Омре Танки, к ваши услугам, Ваше Величество!

Перед ним остановился один из парашютистов и, приложив правую руку к тактшлему, начал рапортовать. В тот момент Иван все еще был без своего комбинезона и тактшлема на голове, куда-то запропал Дима с его боевой экипировкой:

- Две минуты, и я буду рядом с вами, дядя Иван! -

- Тут же послышался голос Димы!

Майор Танки был несколько недоволен произошедшей задержкой с передачей ему информации по устройству тюремного комплекса, который располагался под их ногами. К этому времени парашютисты разбрелись по своим ротам и взводам, они были готовы начать прорывы внутрь самого тюремного комплекса. Мальчишка выскользнул на крышу другим лестничным комплексом, он рысь подбежал к Ивану, протягивая на бегу ему комбинезон и тактшлем. Чтобы не терять зря времени, Иван первым же делом натянул на свою голову тактшлем, доля секунды ушла на его юстировку, файлы с информацией по тюрьме потекли на тактшлемы офицерского состава батальона майора Танки.