Куклы - Ян Миклашевский

Сердитость Витальича была напускной, уж в этом Артём был уверен. В клетке, стоявшей на его столе, копошился выводок белых мышей, подаренных ему рыжей Молли, а один из этих героев уже занял своё место рядом с разноцветной спиралью, парившей в "скороварке", как врач называл странного вида ёмкость. Научный процесс пребывал в самом разгаре, только причудливый артефакт и мышь об этом не знали.

- Не знаю, - задумался над вопросом Якушев, - там ей уж точно помочь ничем не могли.

- Это тебе так сказали, что ей помочь ничем нельзя, - врач достал сигарету. - Мне достаточно одного взгляда на ту технику, которую с ней ээээ... комплектом привезли, чтобы сделать один простой вывод: барышню эту записали в нежильцы, однако зачем-то с ней всё же возились. Может, и выгорит дело, кто знает. Кстати, кто она тебе?

- Секретарша. Бывшая, - мрачно ответил Якушев. - Я мог её вытащить, если бы не "Эхо".

- Ладно, это всё дело прошлого, а мы живём настоящим, - хмыкнул явно заинтересовавшийся Витальич. - Понаблюдаем, а там видно будет. Ваську я упустил, но там всё ещё хуже было. Кстати, - сменил он тему, - медика этого американского ко мне можешь загнать? Джеймс его зовут, кажется.

- Это ещё зачем? - с недоверием покосился на него Якушев.

- Ну как - зачем, - усмехнулся Витальич, - воспитательную работу проводить буду.

- Вы мне это бросьте, - Артём уже был наслышан про методы, используемые старым эскулапом. - Вот ещё удумали, иностранного специалиста спаивать.

- А, ты про это, - отмахнулся медик, сделав вид, будто он имел в виду совершенно иное. - Не, мне с ним просто пообщаться по профессиональным вопросам. Общая сфера деятельности, обмен опытом, ну ты понимаешь. Опять же, ассистент мне может понадобиться когда-нибудь. Должен же я знать, что он умеет.

"Понимаю, не то слово, - с недоверием подумал Якушев, - а потом он прибежит ко мне ночью с рассказами о зелёных чертях, и надо будет гадать, то ли это ему привиделось, или же и в самом деле через периметр пробралась какая-нибудь дрянь".

- Хорошо, - сказал Артём, поднимаясь со стула, и направляясь к выходу из медблока, - я с ним поговорю. Кстати, - обернулся он, - что вы имели в виду под словами, что "мне так сказали"?

- Только то, что ты слышал, - ответил врач. - Ты не задумывался над вариантом, что твою подругу просто использовали в качестве повода, чтобы загнать тебя обратно на Аномальные?

- Зачем кому-то надо было меня сюда загонять? - удивился Якушев. - Я и так был сам готов ехать.

- Я неверно выразился, - поправился врач. - Не столько загнать, сколько привязать. Пока она жива, и пока она здесь, ты же никуда не денешься. Не было бы у тебя этого якоря, то где гарантии, что ты не сдёрнул бы отсюда, испугавшись трудностей?

- Куда сдёрнул? Зачем сдёрнул? - поинтересовался Артём. - За Периметром у меня и так дел нет.

- Ты такие вопросы задаёшь, - ответил врач, - а может, на самом деле, всё это просто мои конспирологические домыслы. Отвык я от простых объяснений, всё время двойное дно ищу.

Артём попрощался с медиком и отправился проведывать своих иностранных друзей, которые уже потихоньку начали осваиваться в местных реалиях.

Ох, и нелёгкий был тот первый день. Впрочем, он мог быть ещё тяжелее, если бы не предварительная работа, проделанная Арефьевым: тот самый худощавый очкарик с недобрым взглядом, бывший с Борщевским во время его единственного визита на перевалочную, оказался на редкость толковым и приятным в общении человеком. Дима, в процессе разгрузки конвоя, вводил Якушева в курс дел. К артёмовой радости, большая часть старожилов после диминых разъяснений о том, что менять сложившийся уклад никто не собирается, решила остаться, но некоторые всё же ушли, будучи не в силах вынести соседства с иностранцами. Оставшимся Дима объяснил, что иностранных специалистов обижать не следует и, наоборот, - нужно им всячески помогать. Произнося это, он подмигивал и с намёком потирал пальцами друг о друга. Артём боялся, что появление на Базе представительниц прекрасного пола станет источником проблем, но выяснилось, что вылезут вышеозначенные проблемы совершенно с другой стороны. К девушкам никто не подкатывал и, паче того, - мужики стали следить за своими языками и вообще старались вести себя прилично, хотя уже поползли слухи, что где-то на Базе появился тайный мужской клуб. Особой радости от этого тоже не было - со сталкеров вполне сталось бы устроить молодым иностранным специалистам мужского пола школу жизни.

Иностранцы заселились в корпус, где находилась кузина лаборатория, и уже в первый же день один из немцев, со звучной фамилией Крамер, гулял по Базе с солидным бланшем под глазом: попробовав подкатить к рыжей Молли в одном из коридоров он не ожидал, что неподалёку окажется Камаз. Слово за слово - завязалась перепалка, плавно переросшая в рукоприкладство. Артём, узнав об этом и вспомнив, кто здесь всё же главный, вызвал обоих на ковёр, где затем долго объяснял им о недопустимости подобных способов решения вопросов, попутно намекнув немцу, что дядя Камаз мужик опытный, суровый, и вообще с ним лучше дружить.

На третий день Артём случайно застал в курилке Дэйва и Гуся. Сталкер гордо восседал на скамейке с видом гуру, вид же американца был не менее восторженный, чем в тот вечер, когда он примерил на себя артёмов бронекостюм. Уже будучи наслышанным о тяге Гуся к различного рода авантюрам, Якушев заподозрил неладное и потребовал детального отчёта о том, какую бяку они устроили на этот раз. Гусь с довольной рожей поведал о том, что он с успехом провёл плановое полевое испытание артефактных зарядов от Витальича (на этих словах лицо сталкера стало мрачным), пригласив на них Дэйва и Чена, биолога от корейцев. Роль объектов для испытания традиционно примерила на себя очередная стая слепых собак, повадившихся из года в год селиться в корпуса двух танков, стоящих на холме возле Базы с незапамятных времён. На этот раз Гусь опробовал заряд на основе "красного шара", "слизня" и каких-то связующих элементов, о которых Витальич распространяться не стал.

- Great Gun, - услышал он от Молли, искавшей его по какому-то вопросу, на четвёртый день, когда решил проинспектировать склад снаряжения, куда покойный Борщевский не пускал никого. Артём в компании Димы ходил между шкафов, где находили старые, но до сих пор могущие дать фору новым, образцы вооружения и защитных костюмов различного назначения. Боевые, научные, смешанного типа, автоматы, ружья, снайперские винтовки, дробовики, патроны разнообразных калибров и пробивной способности, гранаты, заряды для подствольных гранатомётов. В одном из углов Артёму на глаза попался длинный обшарпанный ящик с содранной бумажной наклейкой.

"Неужели?" - сверкнула мысль.

- Ох ты ж, - удивлённо произнёс Дима, когда Якушев открыл ящик и достал лежавший в нём предмет, - ничего себе ствол. Не знал, что у Филлипыча тут такая красота была.

Артём держал в руке сестру той энергетической винтовки, которой он не так давно вминал в землю население Мёртвого города. Радость находки омрачалась одним, но весьма существенным обстоятельством - аккумулятор оружия был полностью разряжен и мёртв.

- Она будет висеть у меня в кабинете, - сказал Артём.

На выходе со склада они столкнулись с Молли. Глаза американки округлились, и сгорая от смущения, она поинтересовалась, может ли она подержать в руках этот gun. Якушев, не раздумывая, протянул ей винтовку.

- Только крепче держи, - с грустью сказал он, - тяжёлая штука.

Дэвид, как общительная личность, достаточно быстро нашёл общий язык и с Кузей. Не прошло недели, как сталкер, со свойственной ему бесцеремонностью, ввалился в кабинет теперь уже Артёма, потребовав выдать иностранному специалисту защитный костюм. Узнав, куда собралась вести молодого учёного эта безбашенная личность, Артём заявил, что пойдёт с ними - развалины того заводского комплекса, через который побоялся идти даже Удальцов, заинтриговали его ещё тогда. Дима, присутствующий в это время тут же в кабинете, со свойственным ему холодным равнодушием произнёс, что он, в принципе, тоже не прочь прогуляться.

Результат прогулки был практически нулевым, если не считать найденную по дороге "каплю". Дэвид, держа в руке твёрдый покатый предмет со светящимися прожилками, пребывал в восхищении, Кузя же и Артём шли мрачными - от заброшенного комплекса они ожидали большего.

Вечером, когда Артём уже собирался закрыть кабинет и отправиться спать, к нему зашёл Дима. Ассистент покойного Борщевского с загадочным лицом поведал, что Якушеву это стоит увидеть и выложил на стол кипу фотографий, найденных им в местном архиве.

Фотографии были размыты, и что-либо различить на них можно было с трудом. На нескольких из них Артём различил всем известную трубу Станции, другие содержали изображения каких-то коридоров и лестничных маршей. Последнюю фотографию Дима выложил с донельзя серьёзным выражением лица.