Клыки Вселенной - Константин Мзареулов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Макс тихонько сказал Кумрану:
— Кажется, у тебя получается разговаривать с этими дикарями. Я уже чуть не сорвался.
В этот момент сельские старейшины закончили обмен мнениями, и седобородый староста, хмурясь, объявил:
— Вы привыкли воевать, вам виднее. Попробую уговорить народ разойтись.
— Не разойтись — уточнил вновь начавший звереть полковник Ди Наполи. — Научитесь понимать то, что вам говорят. Все, кто при оружии, остаются здесь и поступают в распоряжение капитан-лейтенанта Ариманова. Остальные садятся в машины и летят километров за сто, чтобы не попасть под шальной луч.
«Как это в мое распоряжение?!» Кумран взвыл:
— Вот спасибо! Век не забуду…
А мужик в клетчатой рубахе, просветлев, гаркнул:
— Я ж говорил, что он, а вы не верили… — Мелькантиец махнул рукой. — Все ясно, полковник. Объясним нашим, не волнуйтесь.
***Выпроваживание безоружных затянулось, но в конце концов от большинства лишних людей удалось избавиться. К этому времени Макс увел танкистов из поселка, чтобы замаскировать машины в лесу, старых каменоломнях и других укрытиях по периметру подземелья. Кумран разместил «Соболей» вдоль кромки тоннеля, упрятал боеприпасы и снаряжение в Пещере смерти среди глыб обрушившегося свода и дал роботам задание — оборудовать передовые рубежи снабжения.
Пришло время вправлять мозги несерьезному местному воинству. Полтысячи ополченцев, наряженных в «Гунны-6», были вооружены «Ирбисами». Кроме того, в батальоне имелись «Полосы». О дисциплине тут по-прежнему не знали, все громко перешучивались, обсуждая преимущественно бытовые проблемы.
Для острастки капитан-лейтенант объявил тревогу, пилоты разбежались по штурмовикам, запустив двигатели на прогрев. От рева турбин и воплей роботов «Внимание, противник сверху!» ополченцы растерялись, сбившись в кучу.
— Отбой, — скомандовал эльдор и, когда стало тише, осведомился:
— Ну что, защитнички родной планеты, где ваше оружие?
Карабины и подсумки валялись где попало, а гатлинги-лучеметы стояли лафет к лафету, так что весь батальон можно было прикончить одим шлепком со средней высоты.
— Подберите оружие и больше с ним не расставайтесь, пока не кончится война, — буркнул Кумран. — Исполняйте!
Через полчаса он построил малость пристыженных аборигенов в шеренги и прочитал короткую лекцию об Айсбергах. Напомнил, что противник наверняка попытается проникнуть в тоннель, но сначала должен уничтожить или подавить обороняющихся. Рассказал также, что Кристаллиды-1 живут преимущественно в открытом космосе или на безатмосферных планетах в интервале температур от нуля до тысячи Кельвинов. В плотной атмосфере кристаллические органы чувств работали хуже, так что Айсберги частично слепли в оптическом и радиодиапазонах. Поэтому одиночного бойца на поверхности планеты они могут попросту не разглядеть. Особенно если солдат неподвижно сидит в укрытии.
— Стрелять по ним лучше одновременно из двух-трех карабинов, — сказал Кумран. — Огнеметы и бластеры легко убивают Айсбергов, но и обычные пули неплохо действуют.
Он ломал голову, как бы загнать аборигенов на безопасный для них самих и регулярной армии участок, чтобы не путались под ногами. Выход, кажется, нашелся, но сначала нужно было решить еще одну маленькую проблему.
Указав стволом «Кудеяра» на крепкую девицу из первой шеренги, он попросил ее выйти из строя. Та, хихикая, шагнула вперед.
— Чего тебе понадобилось от моей жены? — вызывающе осведомился стоявший рядом с ней верзила.
— Если не хочешь стать вдовцом, объясни жене, что волосы не должны торчать из-под шлема!
Фермеры и горожане уже начали уставать от военных премудростей, но все-таки выслушали внушение, а женщины даже стали укладывать прически узлами. Появилась хоть какая-то надежда, что теперь шлемы «Гуннов» будут плотно прилегать к воротникам, обеспечив замыкание электронных цепей.
После этого Кумран приказал батальону запастись провиантом, разбиться на группы по три бойца и, поделив поровну боеприпасы, занять окопы к востоку.
— Дистанция между тройками не меньше километра, — выкрикивал он сорванным голосом. — Радиопереговоров не вести, чтобы не выдавать свои позиции. Стрелять только наверняка. Без моего приказа в атаки не бросаться. Ясно?
— Ясно, — вразнобой ответили ополченцы.
— По машинам — и вперед!
Снова повеселев, аборигены бросились исполнять приказ. Через десять минут возле поселка остались только пилоты штурмовиков, взвод снабжения и давешний дядька в джинсах и клетчатой рубахе.
***Только теперь у Кумрана появилась свободная минутка, чтобы позвонить Катюше. К прискорбию, ее номер снова не отвечал.
— Вы забыли распорядиться насчет лучеметов, — тактично сообщил абориген.
— Не забыл. У меня на гатлинги особые планы, — буркнул Кумран. — Вы оператор?
— Ага. Мои роботы окопы рыли, а теперь я вроде не у дел.
— Вы-то мне и пригодитесь, — обрадовался Кумран. — Нужно тщательно запрограммировать лучеметы. Чтобы хаотично меняли позиции, стреляли по летающим целям, но не брали на прицел танки, штурмовики и солдат в броне.
Абориген глубокомысленно заметил: дескать, задание понятно, только ему одному не справиться, но скоро дочка прилетит, вот с ней на пару они быстро все сделают.
— Вы бы еще жену и внуков сюда вызвали, — проворчал эльдор, которому сильно надоели родоплеменные традиции Мельканты.
— От жены в этом деле пользы немного. — Клетчатый дядька вроде бы немного обиделся. — Врач она, реаниматолог. Так что привезет горячий обед и начнет полевую лечебницу разворачивать.
— В таком сражении раненых будет немного, — вздохнул Кумран. — Хотя дело все равно полезное.
Тренькнул видеофон, но звонила не Катя. Из мембраны зашелестел голос Вуйко Казарича. Пилот «Интарко» так и не перебрался в «Волчью стаю» и теперь командовал «Марафонцем».
— Как там внизу? — весело осведомился Вуйко. — У нас пока тихо. Айсбергов не видать.
Это ничего не значило. Локаторы на сторожевике были неважные. Засекут противника совсем близко, за полчаса до нападения.
— Много вас наверху? — поинтересовался Кумран.
Он искренне рассчитывал услышать об эскадре, прикрывающей планету, но Вуйко, переключившись на эзопову лексику, перечислил лишь несколько сторожевиков и корветов.
— Кажется, что-то большое приближается, — вдруг обрадовался командир «Марафонца», однако тут же разочарованно добавил:
— Нет, это наша «Пенелопа».
«Значит, будем драться без прикрытия сверху», — печально резюмировал эльдор. Тут позвонили из штаба корпуса, велев рассредоточить машины («Давно сделали», — сообщил Кумран) и подключиться к общей системе слежения.
Теперь бортовые компьютеры штурмовиков получали информацию не только от собственной аппаратуры, но и могли черпать из потока сигналов, лившихся с наземных локаторов и кораблей в ближнем космосе, а в перспективе и с «летучих глазок», которые будет запускать каждая войсковая часть. Для полного счастья следовало бы подсоединить к этому источнику и лучеметы.
Абориген-оператор тихонько рисовал на экране трехмерную блок-схему программы. Кумран тактично подсказал ему несколько важных моментов вроде опознавания своих, по которым стрелять, как правило, не следует.
Поблагодарив, дядька внес исправления, попутно вспоминая педагогов, которых Гиганты-7 выписали с Земли, чтобы учить и воспитывать первую партию клонов. Кажется, он был искренне огорчен, услыхав, что Кумрану не знакомы ни миссис Стюарт, ни Алексей Тимофеевич.
Потом поблизости приземлился летающий фургон — незаменимая машина для сельской местности. Из кабины выбралась симпатичная, чуть располневшая тетка — ровесница Кумрана — и… Катя.
— Моя дочка, — гордо поведал абориген, вытирая руки о джинсы. — Если не ошибаюсь, вы с ней знакомы.
***Дальтоны накормили эскадрилью отличным обедом из пяти блюд, после чего личный состав помог развернуть в глубине тоннеля полевой медпункт с роботом-хирургом и двумя кабинами реанимации.
Недоволен был только Кумран, которому так и не удалось толком поговорить с Катей: вокруг все время было слишком много посторонних и, что гораздо хуже, родственников.
— Хорошо придумали, — одобрительно сказал пилот-ветеран Патрик. — Всей семьей на войну ходят.
— А ты выпиши свою старуху с тещей, — предложил капитан Хуанг Ло. — И тебе приятно будет, и нам весело — ваши скандалы слушать.
Пилоты заржали. Патрик, дослужившийся до майора в Пятилетнюю войну и разжалованный в лейтенанты за дисциплинарные прегрешения в мирное время, любил рассказывать о скверном характере своих женщин, от которых с радостью сбежал на фронт.