Во имя Зоны - Лев Жаков

Тыльная стена караулки, у которой стоял Цыган, была глухая, но в боковых имелись окна, оттуда донесся звук отодвигаемого стула, кто-то прошел по комнате, прозвучал низкий голос — Цыган не разобрал слов, — и снова стало тихо. Потом послышалось слабое то ли гудение, то ли рычание. Поставили чайник, догадался Рамир. Отлично, просто подарок судьбы! Закипающая вода заглушит выстрел; иначе, каким бы бесшумным ни был «винторез», с расстояния в четыре-пять метров хлопок вполне могут засечь.

Цыган махнул — «сюда!» — и не увидел Кузнецова и Ботаника. Сердце споткнулось, пропустило удар. Но тут от стены отлипла черная фигура, и Цыган облегченно вздохнул — просто они слились с тенью.

Сколько будет закипать чайник? Минуту, две? Сердце забилось быстрее, лежащие на «винторезе» ладони заныли. Не дай бог осечка!

Кузнецов был уже рядом. Ботаник, переваливаясь, как жирная гусыня, на корточках ковылял от кустов к караулке. Сжимая «винторез» ранеными руками, Цыган подобрался к углу, выглянул. Как он и ожидал, никого. Не торопясь, без спешки, крадучись и в то же время быстро, он пересек темное пространство между двумя домами.

Изба генерала была темной и тихой. Цыган присел под окном, обращенным к палаточному лагерю, к нему присоединились Кузнецов и Ботаник. Лаборант скрючился, как всегда обхватив себя руками, его била крупная дрожь, зубы стучали так, что Цыгану казалось — он слышит отчаянную дробь. И такую же дробь выбивало его собственное сердце, колотилось суматошно, оглушительно и неровно — то вскачь, то ползком. Хотелось прижать ладони к груди, чтобы никто не услышал.

Шумно и тоскливо вздохнул за углом часовой на крыльце генеральского дома. Кто-то из бодрствующей смены встал и начал ходить в караулке. Голоса, смех, нарастающий гул и бульканье воды в чайнике на плитке… Если электрическая, то закипать будет дольше… Окно было открыто нараспашку. Подарок судьбы или ловушка?

Протасов помешан на здоровом образе жизни, вспомнил Цыган рассказы Ботаника. Ест мясо и зелень, каждое утро зарядка и обливание холодной водой… Значит, окно открыто всегда, это нормально.

Кровь стучала в голове, едва не разрывая мозг. Цыган медленно выпрямился, стараясь не отлипать от стены, поднял «винторез». Рядом начал вставать Кузнецов, и Рамир разглядел у него в одной руке небольшую коробочку с мигающим красным диодом, в другой нож.

Вот оно, вот и сбылось. Преодолели все препятствия, пересекли Могильник, добрались, он у цели! Резко выдохнув, Цыган задержал дыхание и повернулся к окну, прижимая приклад «винтореза» к плечу. Заглянул внутрь, водя стволом из стороны в сторону.

Тусклый лунный свет падал в противоположное окно, слабо освещая помещение, на полу лежал серебристый прямоугольник. Глаза привыкли к темноте, не то Цыган из-за этого лунного пятна ничего не смог бы разобрать в темной комнате. Он окинул помещение беглым взглядом. Аскетичная обстановка: платяной шкаф у двери, кровать напротив, стол у того окна — всё. Нет, еще в углу какая-то темная груда. На кровати под тонким одеялом черная фигура на боку.

Цыган быстро сориентировался, где у спящего голова, где ноги, и прицелился. В караулке зашумел чайник, раздались голоса — заговорили сразу двое. Цыган нажал на спуск три раза, и сердце пропустило три удара. Хотя черт его знает, сколько ему там полагалось… Ноги мгновенно стали ватными, коленки задрожали. Неужели все кончено? Так просто? И мир не рухнул, не загремела тревога, не вспыхнул прожектор, военсталы не окружили убийцу?

В караулке засмеялись, сняли чайник с плитки, во всяком случае кипения больше не было слышно, зато глухо зазвенели кружки. Кузнецов рыбкой нырнул в окно, и Цыган увидел, как он ходит по комнате, проверяя углы — ясно, ищет тот прибор для контроля над аномалиями.

Цыган с трудом отвел взгляд от мертвого генерала, посмотрел на скрючившегося под окном Ботаника и, взяв его за шиворот, поднял.

— Смотри, — он ткнул лаборанта лицом в окно. — Вон твой мучитель. Мы прикончили его.

Кузнецов зашуршал брезентом. Ботаник, дрожа и заикаясь, вцепился в подоконник, во все глаза уставившись на неподвижную фигуру на кровати. По белой наволочке расплывалось черное пятно.

Под крышей зажегся прожектор, которого Цыган не заметил в темноте, яркий свет ударил в лицо. Цыган вскинул руку, выпустив лаборанта, локтем закрываясь от света, зажмурился. Ботаник вскрикнул, вжимаясь в стену.

— Так-так, — произнес генерал Протасов, выходя из-за угла. — Сам пришел, мне даже не пришлось искать.

Глава 7

Ботаник судорожно втянул воздух носом — и сполз на землю.

Протасов был гладко выбрит, подтянут, свеж и зол. От него пахло лосьоном после бритья и угрозой.

В комнате зажегся свет, брезент взлетел, из-под него выскочили двое военсталов и накинулись на монолитовца. В открывшуюся дверь дома вбежали еще трое. Короткая яростная битва — и Кузнецова скрутили. Правда, двое остались на полу — похоже, они свое отвоевали. У одного шея под неестественным углом повернута, у другого из спины торчит нож. Двое уцелевших держали монолитовца, выкрутив ему руки за спину и подняв их так, что Кузнецов согнулся чуть не до пола. Третий, ругаясь вполголоса, придерживал висящую плетью собственную руку. В комнату вбежали еще двое парней в «цифре», со «скарами» на изготовку, взяли монолитовца под прицел.

Цыган, несмотря на охватившую его растерянность, мгновенно понял, что произошло. Конечно, этого стоило ожидать. Все получилось слишком легко! То есть не так уж и легко, но все равно подозрительно просто. Особенно это раскрытое окно — надо было сразу отступать! А с другой стороны, куда отступать? Смысл?

Руки действовали словно сами по себе. Рамир еще щурился от резавшего глаза света, а руки уже подняли «винторез», вдавили приклад в плечо, ствол нацелился в грудь генералу, палец отчаянно вдавил спусковой крючок…

Сильный удар по цевью заставил пальцы разжаться, ствол наклонился, и пуля ушла в землю, одновременно шею сзади обхватила чья-то рука и сдавила горло. Цыган дернулся, и высунувшийся из окна военстал сильнее прижал его, перекрывая доступ воздуха. Цыган захрипел.

Хлопнула дверь караулки, по крыльцу простучали шаги, и из-за угла показались вооруженные военсталы, один выскочил вперед, отдавая честь.

— Усилить посты, товарищ генерал?

Державший Цыгана протасовец по знаку генерала разжал руку, и наемник с шумом втянул ноздрями воздух, потирая горло. «Винторез» остался у военстала. В груди будто костер развели, Цыган сжал зубы до хруста, удерживая вопль ярости. Так облажаться! Опять попасть в руки Протасова! Он сплюнул в бессильной злобе. Можно было догадаться, кара минжа, можно было догадаться!

Генерал с недобрым удовольствием разглядывал Цыгана и скрючившегося под стеной Ботаника.

— Уже не надо, — произнес он неторопливо и сложил руки за спиной. — Проверить посты, подготовить смену. Вывести людей из палаток.

— Так точно! — вытянулся начкар. Военсталы вслед за ним вернулись в караулку, оттуда послышался его голос, раздающий команды.

На крыльце генеральского дома тоже включили прожектор, и он высветил блокпост за домом, метрах в тридцати: заграждение из мешков с песком, полосатый шлагбаум, полутораметровые ежи по ту сторону блокпоста и уходящий от заграждения за палатки забор из колючей проволоки. Часовой в «цифре», со «скаром» на груди, махнул, чтобы убрали свет, и кто-то на крыльце опустил прожектор ниже, так, чтобы он освещал пространство возле дома. Яркий электрический свет подсветил фигуру стоявшего в темноте генерала. Цыган повернул голову и наконец прямо посмотрел на своего врага.

— Кого я тогда убил? — спросил он хрипло. Протасов поднял брови:

— Что?.. Ах это. Новая жертва вашей сталкерской глупости. — Он кивнул военсталу в окне у Цыгана за спиной, и тот отвел ствол «скара» от затылка наемника. Цыган медленно повернулся, посмотрел поверх подоконника в комнату. Военстал, по-прежнему держа его под прицелом, сделал три шага назад и, откинув одеяло, перевернул лежащее на кровати тело.

Цыган понял, что это сталкер, еще не разглядев связанные за спиной руки и пластырь крест-накрест на губах. Заросшее щетиной лицо с ввалившимся щеками и грязная куртка — кто-то из пленных. Цыган ссутулился, опустил голову. Колючий ком встал поперек горла, во рту собралась горькая слюна. И тут Протасов его переиграл…

— Излучатель сюда! — приказал генерал. — Тащите монолитовца. И снимите с него шлем! Хочу посмотреть, что они под ним скрывают…

Двое военсталов вытолкали Кузнецова из дома. Цыган обернулся — ему тоже было интересно, как выглядит сектант.

Третий военстал спустился с крыльца, держа Кузнецова под прицелом, четвертый, опустив штурмовую винтовку, стал расстегивать черный шлем. Стекло тускло поблескивало в свете прожектора, стала видна трещина сбоку.