Вторая Советско-финская война, 1941 год - Анатолий Овчинников

люфтваффе. А вот с начала войны и до 29 сентября, когда дивизия боролась с финскими ВВС, потери составили 39 самолетов, но из них 10 разбились в катастрофах, 7 были сбиты огнем финских зенитных средств и только 18 погибли в воздушных боях.

Если сложить данные о потерях по всем трем авиадивизиям трех армий Карельского фронта, то получим за 1941 год всего потерь самолетов примерно 110 единиц, из них потеряно в авариях не менее 30, сбито зенитным огнем противника не менее 15. То есть, непосредственно в воздушных боях потеряно 65 самолетов. Но! Есть же еще достаточно многочисленная авиация Балтфлота и мощная система ВВС ПВО Ленинграда, что же на их балансе в воздушной войне с ВВС Финляндии? Поиски по потерям самолетов морской авиации Балтфлота именно от воздействия финских ВВС привели к неожиданному результату: в 1941 году они в боях не пересекались. Позднее – да, но в 1941 – нет, если не считать воздушных боев над полуостровом Ханко, но там, как мы говорили выше, эскадрилья советских ВВС боевых потерь не имела, заявив при этом об уничтожении до 57 самолетов противника – глава 21.

Теперь о ВВС ПВО Ленинграда. К концу июля они насчитывали целых 12 полков истребительной авиации – это был 7-й истребительный авиакорпус, входивший во 2-й корпус ПВО страны (отдельная система ВВС). На вооружении корпуса стояли сотни истребителей, правда, в основном, И-16 и И-153. Но, как сказано в книге [7]: «Финские самолеты крайне редко вторгались в границы 2-го корпуса ПВО». Вспомним о запрете Маннергейма своим пилотам появляться в небе над Ленинградом. И не только над городом. В книге [8] «Воздушная битва за город на Неве» за весь 1941 год встречается только два упоминания о финской авиации над Ладожским озером: это пролет нескольких самолетов над Южной Ладогой и предположительное уничтожение в воздушном бою над озером одного финского самолета. Это все.

И что же мы имеем «в сухом остатке»? В боях с «белофиннами» потеряно 110 наших самолетов, из них 80 – боевые потери. При превентивных налетах нашей авиации (до 500 самолетов единовременно!) на объекты в Финляндии с 25 по 30 июня 1941 года было потеряно порядка 70 самолетов – см. главу 14. Итого 180 самолетов (150 – боевые потери).

В книге [1] подробно перечислены все финские асы, даже описаны отдельные воздушные бои, подведен итог за 1941 год: только четыре финские истребительные авиаэскадрильи (эскадрилья у финнов эквивалентна советскому авиаполку – 25-27 самолетов) сбили 307 советских самолетов, потеряв только 11 (!) своих. Уму непостижимые цифры! Вдобавок финские зенитчики говорят о … 103 сбитых их трудами аэропланов. Итого как минимум 450 (а ведь еще аварии с катастрофами должны бы добавить процентов 10-20 потерь).

Сравним: финны заявили об уничтожении различными методами 450 наших самолетов за 1941 год и при этом всего 150 числятся реально погибшими по журналам потерь противостоявших им авиадивизий. Донесения о потерях летного состава дивизий – это не журнал «Мурзилка», а жесткий военный документ, на основании которого составляются заявки на восполнение потерь, и вышестоящее командование оценивает возможности соединения при планировании операций. Разделим 450 на 150 и получим как раз тот самый коэффициент бахвальства, или же «постоянную Мюнхгаузена» = 3!

Сколько на самом деле финны лишились самолетов в 1941 году определить сложно. Наверняка, в финских университетах и специальных изданиях эти цифры есть, но нам они на этом уровне недоступны. Но вот в источнике [9] есть информация, что к концу 1941 года в составе финских ВВС оставалось всего 110 самолетов. А было-то 235! То есть, только половина. Тогда получается потеряно 125 финских боевых самолетов против 180 советских, или же в пропорции 1:1,4, что для 1941 года, вроде, как и ничего! Правда, финны утверждают, что где-то 50 самолетов они лишились из-за аварий, но ведь аварии возникают не сами по себе, не на пустом месте, а вследствие войны, войны с упорным противником, в которой техника не выдерживает запредельных перегрузок.

22.2. Потери в бронетехнике.

Эту тему лучше бы не поднимать, настолько она «щекотливая» для нашего сознания. Причина первая: финнам достались в качестве трофеев только за 1941 год порядка 100 наших танков, включая несколько Т-34 и один КВ. Причина вторая (вытекает из первой): весной 1942 года финны развернули свой единственный танковый батальон (тоже, собственно говоря, состоящий из трофейных советских танков времен Зимней войны) в танковую дивизию. Третья причина: по данным из [10] Красная Армия лишилась в 1941 году в боях в Карелии и в Заполярье порядка 500 единиц бронетехники (546 единиц). Даже с учетом примерно 90 танков немецкой армии «Норвегия», воевавших в Заполярье – два батальона трофейных французских танков – общие потери бронетехники несопоставимы ни в каком приближении.

Как ни горько осознавать, воевать наши танкисты в начале 1941 года просто не умели. Да, были отдельные героические экипажи-одиночки, которые действовали превосходно, но уже в составе взвода (несколько машин), а тем более роты не получалось ничего.

22.3. Потери в живой силе.

Давайте тихо закроем эту скорбную страницу и перейдем к потерям в стрелковых и артиллерийских частях.

Здесь более-менее точно определить даже наши потери (не говоря о финских) не представляется возможным. На севере Карелии и на Кольском полуострове Красная Армия сражалась, в основном, с вермахтом. Также непосредственно в самой Карелии к финской армии была прикомандирована немецкая 163 пехотная дивизия. В предыдущих главах мы пытались сравнить потери РККА по отдельным дивизиям и даже полкам относительно противостоящих частей финской армии. Это были бои на Кандалакшском направлении (Кайрала-Алакуртти), сражения на пути к Ухте и Лоухам, а также на Ребольском направлении. Там выходило некоторое преимущество, хотя и не столь значительное, в пользу финнов, в пропорциях примерно 1:1,5. Правда, статистику сильно подкашивает большое количество с нашей стороны «без вести пропавших» – что означает в большинстве случаев попадание в плен.

В боях за центральную и южную Карелию, в сражениях на Онежско-Ладожском и Карельском перешейках мы вынуждены – из-за отсутствия штабных документов – обратиться к неким косвенным данным о потерях наших войск. В книге [11] со ссылками на авторитетные источники (в том числе на известную работу комиссии Кривошеева) собраны сведения о потерях по итогам всей второй советско-финской войны 1941-1944 годов. Там приводятся цифры наших потерь (безвозвратные и санитарные) в количестве 165 тысяч человек, а у финнов порядка 80 тысяч человек. То есть, соотношение потерь в «живой силе» 1:2