Ли Смолин. Возрожденное время: От кризиса в физике к будущему вселенной - Юрий Артамонов

к оглавлению среды [11]. Им восхищается широкий круг его друзей и знакомых за его мудрые советы - и он один из нескольких известных мне людей, которые живут, кажется, руководствуясь уровнем мудрости, достижение которого для меня непредставимо.

    Так что когда Джим говорит мне: 'То, что ты говоришь мне о смысле времени в физике, очаровательно, но ты упускаешь ключевой элемент, к которому сводятся все твои мысли и который заключается в роли сознания во вселенной', я слушаю. Я слушаю, но мне почти нечего сказать.

    Но, как минимум, я примерно знаю, что он говорит об этом. Позвольте пояснить, что я имею в виду под проблемой сознания. Я не имею в виду вопрос, могли бы мы иметь программу, чтобы компьютер узнал или отобразил свое собственное состояние. Также я не имею в виду вопрос, как системы развиваются через сети химических реакций, чтобы стать втономными факторами, тут используется термин Стюарта Кауфмана для обозначения систем, которые могут принимать решения для своей собственной выгоды. Это тяжелые проблемы, но они, по всей видимости, разрешимы и научны.

    Под проблемой сознания я имею в виду то, что если я описываю вас на всех доступных нам языках физических и биологических наук, я кое-что упускаю. Ваш мозг есть гигантская сеть из примерно 100 миллиардов сильно соединенных друг с другом ячеек, каждая из которых сама представляет собой сложную систему, действующую на контролируемых цепочках химических реакций. Я мог бы описать это настолько детально, насколько мне хочется, но я никогда не смог бы приблизиться к объяснению того факта, что вы имеете внутреннее переживание, поток сознания. Если я не знал из моего собственного случая, что я сознаю, то мое знание ваших нейронных процессов не даст мне оснований подозревать, что вы есть.

    Самое таинственное, конечно, это не содержание нашего сознания, а сам факт, что мы сознаем. Лейбниц воображал уменьшение самого себя и прогулку по внутренней части чьего-либо мозга так, как он мог бы гулять по внутренней части мельницы (сегодня мы сказали бы 'фабрики'). В случае фабрики вы могли бы дать ее полное описание путем описания того, что видит персона, гуляя внутри нее. В случае мозга вы не смогли бы сделать этого.

    Одним из способов поговорить о том, что физическое описание работы мозга что-то упускает, является указание на некоторые вопросы, на которые

к оглавлению физическое описание не отвечает. Вы и я смотрим на женщину в красном платье, сидящую за соседним столом. Будет ли каждый из нас испытывать одно и то же ощущение (я имею в виду, красного цвета)? Может ли быть, что то, что вы ощущаете как красный, будет тем же ощущением, которое я испытываю как синее? Как мы можем сказать?

    Предположим, ваше зрение расширено на область ультрафиолета. На что будут похожи новые цвета? Какими могли бы быть исходные ощущения от них?

    Что теряется, когда мы описываем цвет как длину волны света или как определенное возбуждение нейронов в мозгу, так это сущность переживания восприятия красного. Философы дали этой сущности качества, свойства чувственного опыта название квалиа. Вопрос в том, почему мы переживаем квалиа красного, когда глаза поглощают фотоны определенной длины волны? Это то, что философ Дэвид Чалмерс называет тяжелым вопросом сознания.

    Имеется другой способ задать этот вопрос: Допустим, мы отобразили нейронное устройство в вашем мозгу на кремниевые чипы и загрузили ваш мозг в компьютер. Будет ли этот компьютер иметь сознание? Будет ли у него квалиа? И еще один вопрос для концентрации наших мыслей: Допустим, вы могли бы делать только то, что не приносит вам вред. Могут ли сейчас быть два мыслящих существа с вашими воспоминаниями, чье будущее с настоящего момента расходится?

    Проблема квалиа или сознания кажется не имеющей ответа в рамках науки, поскольку есть аспект мира, который не охватывается, когда мы описываем все физические взаимодействия между частицами. Он лежит в области вопросов о том, что такое мир на самом деле, а не как он может быть смоделирован или представлен.

    Некоторые философы утверждают, что квалиа просто идентична определенному нейронному процессу. Это кажется мне ошибочным. Квалиа может очень хорошо коррелировать с нейронным процессом, но она не то же самое, что нейронные процессы. Нейронные процессы подвержены описанию физикой или химией, но никакое количество детальных описаний в указанных терминах не даст ответа на вопросы вроде того, на что похожа квалиа или объяснить, почему мы ее воспринимаем.

    Я не сомневаюсь, что имеется масса всего, чего мы могли бы изучить по поводу отношений между квалиа и мозгом, что могло бы нас приблизить к формулированию проблем квалиа и сознания как научных вопросов. Мы можем проводить эксперименты над мыслящими субъектами, которые могут научить нас многому

к оглавлению о том, какие именно особенности или аспекты нейронных процессов связаны с квалиа. Это научные вопросы, подведомственные методологиям науки.

    Вопросы о квалиа делают сознание подлинной тайной, одной из тех, которая еще не прониклась методами науки. Я не знаю, будет ли так всегда. Наверное, когда мы узнаем намного больше о биологии и мозге, это приведет к революционному преобразованию в языке, который мы используем для описания живых и мыслящих существ. После этой революции мы можем получить невообразимые нами сейчас концепции и язык, которые позволят нам сформулировать тайны сознания и квалиа как научные вопросы.

    Проблема сознания является стороной вопроса о том, что такое мир на самом деле. Мы не знаем, что такое камень на самом деле, или атом, или электрон. Мы можем только наблюдать, как они взаимодействуют с другими вещами и, тем самым, описывать их реляционные свойства. Возможно, все имеет внешний и внутренний аспекты. Внешние свойства это то, что наука может ухватить и описать - через взаимодействия, в терминах взаимосвязей. Внутренние аспекты это внутренняя сущность; это реальность, которая не выражаема на языке взаимодействий и отношений. Сознание, чем бы оно ни было, есть аспект внутренней сущности мозга.

    Еще одним аспектом сознания является факт, что оно имеет место во времени. Действительно, когда я декларирую, что в мире всегда имеется некоторое время, я делаю экстраполяцию из факта, что мои переживания мира всегда имеют место во времени. Но что я имею в виду под моими переживаниями? Я могу говорить о них научно как о случаях записи информации. Чтобы говорить так, мне не надо упоминать сознание или квалиа. Но это может быть уверткой, поскольку эти переживания имеют аспекты, которые являются осознанием квалиа. Так что мое убеждение, что то, что реально, реально в настоящий момент, связано с убеждением, что квалиа реальна.

*

    Наука одно из величайших приключений человека. Рост знаний является сердцевиной любого разговора о человеческой истории, и для тех, кто

к оглавлению достаточно счастлив, чтобы принимать в нем участие, в этом суть нашей жизни. Хотя будущее непредсказуемо - иначе не могло бы быть исследований - единственная определенность в том, что в будущем мы будем знать больше. На любом масштабе от квантового состояния атома до космоса и на любом уровне сложности от фотона, созданного в ранней вселенной и пролетевшего свой путь к нам, до человеческих личностей и обществ, ключом является то, что время и будущее открыты.

к оглавлению

 Примечания

к главам:

Предисловие Введение 1 2 3 4 5 6 7 Интерлюдия 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 Эпилог

Предисловие

Эта книга может быть рассмотрена как введение или как популяризация к строго аргументированному труду по натуральной философии, предпринятому мной в сотрудничестве с Роберто Мангабейра Унгером, - который завершится книгой с предварительным названием The Singular Universe and the Reality of Time <Сингулярная Вселенная и Реальность Времени>, в которой мы отстаиваем реальность времени и эволюцию законов и в которой мы исследуем возможные решения того, что мы назвали проблемой мета-законов (см. Главу 19).

Более ранние версии представленных здесь аргументов могут быть найдены в следующих статьях, а также в публикациях исследований, перечисленных ниже в примечаниях: