Новобранец - Олег Игоревич Бондарев

Игорь встал, размялся, покрутил головой. Черт бы побрал этот браунинг! Кто же знал, что скоба так чувствительна к нажатию? С другой стороны, как можно было иным способом “восстановить” пресловутую расовую справедливость?

— Миранда, твою мать! — воскликнул Игорь, скорее, от бессилия, чем в надежде действительно что-то выгадать в этой патовой ситуации. — Ты в курсе, что нормальный человек никогда не стал бы стрелять в замкнутом пространстве? И почему в сраном “браунинге” такой чувствительный спуск? Считаю, что это очередные гребаные баги, которые помешали мне выполнить квест!

После паузы “роботетка” коротко ответила:

> Ок. Алгоритм стрельбы NPC в замкнутом пространстве, а также механика стрельбы из револьвера будут уточнены. Благодарим вас за помощь

[Получен бонус от компании: 3 премиальных балла] [23 прем.баллов]

— Если уважаемый доктор закончил, будьте добры ответить на мой вопрос. — Усатый мужчина лет сорока пяти, оправив синий китель, встал рядом с “Айболитом”. — Почему вы, значится, не позвали меня или другого офицера железнодорожных войск для восстановления порядка в вагоне?

— Твою ж мать, — проговорил Игорь. — Конечно же. Просто позвать офицеров, чтобы пресечь расизм… не все решается пистолетом…

— И главное — откуда вы взялись и почему ехали без билета? — будто не слыша его, продолжил усач. — Вам полагается штраф.

[Модификатор “Задолженность” 240, -15 шиллингов в день]

За спиной офицера маячил его коллега-близнец: те же усы, те же глаза с прищуром, та же прическа. Нейросеть что, совсем обленилась и просто их клонирует? Не брезгует, окаянная, “копипастой”? Впрочем, офицеры одного вида войск и в реальной истории часто походили друг на друга, как родные братья — очевидно, служба накладывала свой отпечаток…

“Не о том ты думаешь, легенду сочиняй…”

То, что проскочить на дурака не получится, Игорь понял, едва присмотрелся к уровню: у обоих офицеров он был двадцать пятым, а, значит, они явно значительно превосходят игрока либо в силе, либо в интеллекте, либо в обоих параметрах. Поэтому старая брехня про шерифа из Дунса здесь точно была неуместна.

— Секундочку… — пробормотал Игорь. — Башка трещит еще немного…

Старательно изображая мигрень, он открыл карту. Мир Прерии представляла собой огромный материк, похожий по форме на лежащую на боку восьмерку.

“Символ бесконечности...”

На севере примостилась пара довольно крупных островов, наполовину покрытых ледниками; видимо, раса, к которой себя причислил Игорь, была именно оттуда. Всю северо-западную четверть “восьмерки” занимала обширная Руппелианская империя, граничащая с пятью другими государствами — парой других монархий и республиками.

Игорь приблизил масштаб, благо, его местоположение на карте тоже отображалось в виде мерцающей красной точки. Точка эта находилась почти на экваторе и медленно, но верно двигалась в сторону южной границы империи. Повсюду была прерия и невысокие горы, а поселки змейкой вились вокруг единственной железнодорожной артерии, идущей с севера на юг.

“Да, далековато я забрался — для северянина… придется импровизировать.”

— Давай же, мы ждем объяснений! — строго сказал усач.

— Видите ли, я… я шериф… точнее, помощник шерифа, или типа того… но я не помню, откуда: после драки мне почти отшибло память и…

Вылезший из-за спины близнец усача, обойдя меня кругом, заломил мне руки за спину.

— Ха! Память ему отшибло, как же! Знаем мы эти ваши штучки! Шпионское отродье… Сидит, блеет тут, весь такой несчастный, а сам, поди, мидгеанец или похуже даже… Не дергайся мне тут!

В другой ситуации Игорь порадовался бы запрету на основательно всем надоевший сценаристам штамп “амнезия”, но точно не сейчас.

Послышался щелчок наручников, и холод металла обжег разгоряченную кожу на запястьях. Первой мыслью было вырваться из захвата, врезать по морде, попытаться вырваться из оцепления… но дальше-то что? Двадцать пятый уровень офицеров его прикончит, и доктор с ликом Айболита снова вернет из респауна в этом же вагоне, вычтя еще немножко денежек за свои хитрые манипуляции. Игорь хорошо помнил, как вошел в цикл в доме Бонни, пытаясь совладать с более серьезными противниками. А теперь на нем еще и “Оазис”, который так здорово имитирует боль, что от его импульсов будто умираешь взаправду.

“Нет, такой респаун нам не нужен”.

— Постой, — вдруг сказал первый офицер. — Но у него реально была пушка, которая бывает только у шерифов. Может, он все же не врет?...

Второй хмыкнул — прямо Игорю в ухо — и, встав рядом с напарником, воскликнул:

— Ха! Думаешь, шпион бы не прикончил настоящего шерифа, чтобы разжиться его пушкой и обеспечить себе алиби? Эти сволочи не перед чем не остановятся!

— Не остановятся. Но ради чего такие сложности? Это был обычный товарняк, за кем он там шпионил? За курицами в клетках?

— Ладно-ладно. Я… скажу вам правду, — с деланной неохотой сказал Игорь.

Три пары глаз с любопытством уставились на него.

— А вы не думали, что у меня… — Он повернулся к “Айболиту” и упер в него тяжелый взгляд. — Может быть какая-то важная миссия, о которой я не хочу рассказывать при посторонних?

Офицеры проследили, куда смотрит Игорь.

— Выйди-ка на пару минут, — сказал усач.

Его напарник презрительно фыркнул и покачал головой, но промолчал.

— Ухожу, ухожу… — забормотал “Айболит”.

Он подхватил свой саквояж и спешно покинул вагон. Игорь, дождавшись, пока дверь за ним закроется, негромко сказал:

— В общем, мне нужно сойти на ближайшей станции. Мой путь лежит в горы, а там…

Игорь запнулся.

— Так и что там, в горах? — нетерпеливо вопросил “близнец”.

Игорь, не придумав ничего лучше, ответил:

— Неужели непонятно, куда я клоню?

Несколько мгновений офицеры просто недоуменно взирали на Игоря, а он сидел ни жив ни мертв, проклиная свою фантазию, решившую подвести его так не вовремя. Потом усач вдруг сгреб напарника за плечи и, утащив его в противоположный угол комантушки, горячо зашептал:

— Слушай, Ромарио, а что если он…

Что он сказал дальше, съел окружающий шум; автопереводчик выцепил из сонма звуков лишь обрывки — “расследует”, “армии железяк” и “нагоняй от начальства”.

“Близнец” сначала хмурился, потом тяжело вздохнул, но кивнул, соглашаясь с напарником. Усач благодарно улыбнулся и,