Блог демона Шаакси, или адская работёнка (СИ) - Чернышова Алиса

Ведь там, где не сработает демоническая магия, всегда есть человеческая. И пусть я ней не самый великий мастер, но всё же невозможно прожить на свете несколько тысяч лет и совсем уж ничему не научиться. Правильным гипнотическим ритмам голоса, например. Или простейшим приёмам, разрушающим моральную стабильность… Так-то Ю. и без всяких приёмов уже довольно быстро падала в безумие, что всего лишь неотвратимо, если так стремительно начать использовать такого уровня тёмную магию, не привыкнув заранее к её разрушающему влиянию. Всё, что мне надо было сделать — ускорить процесс.

И здесь, сейчас надо подойти к кульминации.

На самом деле, мне было вполне себе наплевать, что рассказывать. Это мог бы быть отрывок из произведений каких-нибудь тёмных творцов, или пафосный рассказ о свойствах вселенной, или прогноз погоды на завтра — мой голос в любом случае стал бы ядом для разума, просто потому что в этом я действительно хорош.

Но всё же на самый конец мне хотелось припасти что-то для атмосферы.

И со сладко-горьким привкусом мести.

— Дорогая моя дешёвая девочка, — промурлыкал я вкрадчиво, — позволь мне рассказать тебе старую сказочку с плохим концом, чтобы ты спала крепко. И вечно.

Она вздрогнула, глядя в пустоту совершенно безумными глазами. Мой голос оседал на её разуме, как вулканический пепел.

— Ты слышала про Мастера Танцующих Кукол, дорогая? — промурлыкал я. — О, ты слышала наверняка, просто не помнишь! Я уверен, он снился тебе, когда небо окрашивалось алым, когда свет мёртвых звёзд вытекал из твоих глазниц, когда трава прорастала сквозь твои кости. Ты слышала эту историю много раз, девочка с глазами куклы, девочка с фарфоровым лицом, девочка, танцующая на верёвочках. Разве он не снился тебе? Разве ты не видишь нитей, привязанных к твоим запястьям? Разве ты не слышишь его шагов за твоей спиной?

Её крупно затрясло. Она явно очень хотела обернуться, но боялась. Её руки дрогнули, как будто к ним были привязаны тонкие нити.

Я хмыкнул.

Давненько же я так не игрался.

— Ты много раз встречала Мастера Кукол, знаешь? Он приходит в сон кошачьими шагами, влетает в окно на вороньих крыльях, вспыхивает в камине мёртвым пламенем. Он улыбается нарисованной улыбкой и говорит тебе — танцуй. Его пальцы сделаны из фарфора, они изрезаны множеством нитей, они всегда холодны. Прямо сейчас они лежат на твоих плечах. Ты чувствуешь их?

Это выражение в её глазах… Это нечто просто неповторимое.

— Знаешь, дорогая, однажды жила-была девочка, которая очень боялась мира, которая ненавидела своё отражение, которая очень хотела, чтобы больно больше не было. И Мастер Кукол пришёл к ней в сон, и взглянул на неё нарисованными глазами, и улыбнулся ей фарфоровой улыбкой. “Ты хочешь, чтобы больно больше не было? Это очень легко! Из нарисованных глаз не капают слёзы, фарфоровая кожа не стареет, а бумажному сердцу не страшно разбиться. Куклам не больно, куклам не страшно, куклы всегда улыбаются, куклы пляшут, и лица их вечно прекрасны! Хочешь танцевать с ними?” И девочка сказала: “Очень хочу”. И он ответил: “Всё очень просто! Позволь мне снять твою кожу, позволь покрыть кости и живую плоть тонким фарфором, позволь вырвать твоё сердце и заменить бумажным, позволь вынуть глаза и нарисовать другие, позволь сделать тебе самую красивую из улыбок. и тогда, поверь, больно не будет! Позволишь?” — “Позволяю,” — ответила она, и Мастер Кукол сделал всё, как обещал. А после она плясала перед ним, такая прекрасная, такая холодная, и нити вокруг неё дрожали, как паутина… Спляши для меня, моя дорогая. Иди ко мне.

Она встала, двигаясь, как на шарнирах.

И принялась кружиться по комнате, приближаясь ко мне. Глаза её были пустыми, и из них текли слёзы.

— Иди ко мне через тьму, девочка, — мурлыкал я, чувствуя, как наливается силой сущность, — бумажное сердце не бьётся, фарфоровая кожа не чувствует тепла, нарисованная улыбка никогда не стирается… Иди ко мне, куколка. Иди на голос Мастера. Вспомни, как я тебе приснился. Вспомни.

И она закричала.

Как и ожидалось.

— Смотри на меня, куколка, — мурлыкал я, — смотри на мою нарисованную улыбку, смотри в мои стеклянные глаза, смотри, потому что время — не река, в которую можно упасть лишь раз, но кольцо, которое всегда возвращает нас к началу. Смотри, потому что финал игры предрешён с самого первого хода, и ты видела его во сне, и ты знаешь, что в начале и в конце был всего лишь я, и имя мне…

Я замолчал и очень выразительно рассмеялся. Поглощаемая сила билась внутри, живая, злая и весёлая.

— Смотри, куколка, от моих запястий к твоим идут нити. Разве ты не хочешь порвать их? Разве ты сможешь? Ну же, попробуй!

Она попробовала, но, конечно, на её руках не было нитей — по крайней мере, тех, которые реально бы было порвать.

— Ты не можешь снять их с себя, — шептал я, — тебе нужно убрать их с моих запястий…

Вот сейчас был небольшой, но всё же шанс, что она соскользнёт с крючка.

Как бы глубоко ни проникла моя власть, как бы девчонка ни была тесно оплетена паутиной снов, тьмы и моего голоса, всё равно внутреннее сопротивление нельзя исключать.

Собственно, степень внутреннего сопротивления такому вот влиянию — это то, что по сути определяет уровень демонолога. Чем колдун могущественее, тем способность сопротивляться нашему влиянию выше. Настоящие мастера имеют на такие случаи специальные рычаги, стоп-вопросы и якоря, позволяющие в любых обстоятельствах вспомнить, кто ты и зачем ты. Они также отлично знают страхи и капризы своих “внутренних детей” и умеют с этим справляться… В идеале, конечно, колдун должен со временем полностью решить свои внутренние проблемы, как в таких случаях говорят, “встретив себя на полпути к себе”. Но это высший пилотаж, в рамках классических демонологических традиций почти что недоступный. На такие фокусы вполне способны шаманы, некоторые жрецы, последователи разного рода серьёзных практик. Но демонологи… Демонология в чистом виде слишком потакает капризам внутреннего ребёнка, переплавленным во взрослые страсти и страстишки; потому высший пилотаж для демонолога — уметь вовремя останавливаться. Издержки пути.

Разумеется, подобные навыки не появляются из воздуха. Они требуют тренировки. Грубо говоря, чем больше занимаешься тёмной магией, тем выше сопротивляемость, тем больше возможностей сохранить рассудок при контакте с демоническим. И наоборот, чем резче начинаешь ею пользоваться, тем сильнее безумие. Не зря самые отбитые и сумасшедшие демонологи получаются именно из бывших святош и случайных везунчиков, получивших дармовую силу — представителям этих двух типажей, как показывает практика, крышу срывает мгновенно и основательно, так, что потом окружающие ещё долго выдыхают последствия.

Если вообще выживают, конечно.

Ю., само собой, никогда на звание мастера не претендовала и близко. Для неё магия всегда была не целью, не искусством, но — средством достижения целей. Всё, что лежало за границами её личных интересов, отметалось как неважное.

С другой стороны, зомби-соперница, древний артефакт и прочие чудеса как бы сами намекают, что я всё же её недооценил.

И вопрос всё же в том, насколько…

Цепи-артефакты упали с моих запястий.

Я оскалился.

Ну что же, не так уж и недооценил, верно? Улыбка моя стала шире, я почувствовал, как трескается кожа на щеках под её напором — но это, к счастью, больше не было проблемой, как и кровопотеря. Пройдёт некоторое время, прежде чем я смогу сменить форму, но главное уже произошло: артефакт перестал сковывать, и всякое очень человеческое больше не довлело надо мной.

Конечно, рандеву с Ю. и её ножичком оставило мою сущность израненной, но теперь это была решаемая проблема: я потянул энергию из своих сбережений и, в обход правил, напрямую из контрагентов. И из всех, кому не повезло оказаться поблизости.

Обычно себе такого не позволяю, потому что за такое оштрафовать могут. И выговор влепить. Что по сути ерунда и того же Бэла никогда не останавливало, но зачем мне лишние проблемы? И дело не в том, конечно, что подобное чревато вспышкой насилия и депрессии в радиусе нескольких кварталов. И серьёзными проблемами с психическим здоровьем у контрагентов. Просто… Не то чтобы я действительно переживал, но… Скажем, я никогда не был сторонником избыточного побочного ущерба.