Огненный ветер - Вячеслав Корнич

— Ты чё в натуре, на напряг нарываешься! — сверкнул глазами старший.

— Зря вы ко мне пришли ходоки…

— Не, втирать тебе бык я не собираюсь. Откажешься башлять, бля…нарвёшься, прессанём и тариф повысим! Ищи мазу сейчас, а то нагрузим по полной!

— Ух, какие замечательные слова ты знаешь, прямо эрудит! — усмехнулся Антон, а затем уже по-отечески добавил:

— Уходите ребятки пока не поздно, жалко мне вас…

— Ну, я понял базар не сложится… он типа отказывается, да ещё и борзеет, — обращаясь к своим коллегам, прогнусавил старший. — Ну чё пацаны, поучите быка!

Три братка с угрожающим видом двинулись на Антона, а "гнусавый" остался в стороне.

Раскатов сделал навстречу парням почти незаметное движение и его молниеносные удары руками слились в один резкий выдох. Обмякшие тела братков стали оседать на пол, обозначив с ним встречу глухими ударами. В следующую секунду, Антон захватил на болевой приём руку "гнусавого", одновременно нажимая пальцами на точку в районе шеи. Глаза парня моментально остекленели.

— Слушай меня внимательно. Передай упырю который послал вас, что если подобное повториться, я с ним встречусь персонально. И вот тогда, его трудовая карьера будет завершена. Ты понял, о чём я говорил? Если да, то кивни, — спокойно сказал Антон, отпуская пальцы с шеи.

"Гнусавый" неуверенно кивнул и застонал от боли в руке.

Раскатов отпустил его руку и направился к лежавшим без движения парням.

Проведя над ними энергетическую реанимацию, он пошлёпал каждого по щекам.

В этот момент когда он заканчивал с последним нападавшим, в зал вбежала Лана.

— Антон…что здесь происходит?! — вскрикнула она с выражением растерянности на лице.

— Да всё нормально, вопросы мы обсудили, ребята уже уходят, — ответил с улыбкой Раскатов, жестом показывая парням на выход.

Братки не заставили себя долго ждать и медленно поплелись к двери.

— А-а… кажется я понимаю, это рэкетиры… От кого они приходили? Скажи, и я все проблемы улажу! — проговорила она с налётом гнева на покрасневшем лице.

— В том то и дело, что они не представились, но не переживай, я сам разберусь. А зачем ты вернулась?

— Ты знаешь…потеряла серёжку и подумала, что где-то здесь обронила. Случайно не находил?

— Нет, — пожал плечами Антон. — Можешь проверить сама.

Через минуту Лана вернулась из женской раздевалки, показывая найденную пропажу:

— Вот она… закатилась под шкафчик, а я уже с ней попрощалась.

— Рад за тебя. Я пошёл переодеваться.

— Я подожду тебя на улице, не дай девушке замёрзнуть! — вдогонку ему крикнула Лана.

Антон быстро переоделся и вышел на улицу. На дворе стоял лёгкий ноябрьский морозец, а пушистый снежок игриво сверкал в свете фонарей на фоне вечернего неба. В ожидании Раскатова, Лана расхаживала вдоль здания, кутаясь в норковую шубку.

— А где твоя машина? — поинтересовался Антон.

— На стоянке осталась, возле кафе, там у меня встреча была… здесь же недалеко, — ответила Лана и тут же воскликнула:

— Посмотри, какая замечательная погода, а воздух чистый-чистый, словно живой! Ты меня проводишь?

— Конечно, с удовольствием. А ты права, погодка просто изумительная.

— Да-а… красотища, — мечтательно промолвила Лана, беря Антона под руку. — Пошли…

Они направились по заснеженной дорожке, оставляя за собой лёгкие белые следы. Возле кафе Антон готов был уже попрощаться, но Лана удержала его:

— Нет, зайдём, я хоть тебя покормлю…

— Да я не одет для ужина, а у тебя всегда здесь притязательная публика, — отнекивался он.

— Мы тихонечко пройдём в гостевую кабинку, там никто нас не увидит. Пойдём, не вредничай!

Наконец Антон согласился, и они быстро прошли в отдельную кабинку. Официант не заставил себя долго ждать, вернее появился сразу же. Лана заказала жульен в керамическом горшочке, овощные салаты и холодные закуски, приемлемые для её гостя, а сама ограничилась лишь бокалом Кьянти.

— Ты любишь это вино? — поинтересовался Антон.

Она отвела взгляд в сторону, словно о чём-то вспоминая и вздохнула:

— Не поверишь, но первый глоток этого вина, я сделала именно здесь четыре года назад. С его великолепного аромата и началась моя новая жизнь.

— Не хочешь рассказать? — как бы невзначай спросил Антон.

— Извини, сейчас не хочется об этом, давай в следующий раз.

Раскатов не стал настаивать.

Пока Антон ужинал, Лана задумчиво наблюдала за ним, изящно поддерживая бокал тонкими пальцами.

— Тебе точно не нужна моя помощь? — прервала молчание Старицкая.

— Спасибо Лана, они больше не появиться.

— Отчего такая уверенность?

— Просто знаю.

Лана пожала плечами и промолчала.

— А о чём вы так доверительно шушукались с той девицей? — спустя минуту раздался ироничный голос Старицкой.

— С Татьяной, что ли?

— Меня не интересует как её зовут…

— Даже так, — с улыбкой произнёс Раскатов. — И не шушукались мы вовсе, просто девушка обратилась за советом.

— Надо же… ты уже стал консультировать молоденьких особ по интимным вопросам? — усмехнулась Лана.

— Почему бы и нет, если мне доверяют.

— Ах… может и мне обратиться к тебе, поделиться сердечной мукой? — наигранно воскликнула женщина.

— У тебя тоже есть проблема? — спокойно отреагировал Антон.

— Да, она у меня есть, — уже резко ответила она. — Но я сама разберусь с ней!

Антон осторожно взял руку Ланы и поцеловал.

— Какая же ты красивая, даже когда сердишься…

— Неужели заметил?! — нервно рассмеялась Старицкая, однако руки не отняла.

— Я всегда это видел и любовался тобой.

— Ты странный человек Антон…я не могу понять тебя, пытаюсь, но не могу…

— Не спеши Лана, всему своё время. Спасибо за ужин.

Возле кафе они стояли уже несколько минут, все никак не решаясь проститься. Но когда нежный поцелуй коснулся губ Ланы, а она страстно обвила его шею руками. Именно сейчас всё могло измениться между ними, но обоюдному порыву не суждено было продлиться долго…

— До завтра, Лана, — вдруг произнёс Антон. — Не обижайся на меня…

— Спокойной ночи, милый, — ответила женщина, с трудом скрывая обиду.

До дома Раскатов добрался пешочком, вдоволь насладившись свежим морозным воздухом. Когда он зашёл в квартиру, Елизавета Сергеевна колдовала на кухне.

— Как дела, мама?

— Хорошо сынок. А ты сегодня раньше обычного…

— Да, наконец-то освободился, сама понимаешь, новое дело требует внимания.