Смеющийся труп - Лорел Гамильтон

Доминга сидела в кресле и пялилась на меня. У двух полицейских, которых Дольф оставил в гостиной, как у всех полицейских, были скучающие равнодушные физиономии, но я знала — от них не ускользнет ни одно движение. Скука была лишь маской. Полицейские всегда все замечают. Профессиональный риск.

Доминга не смотрела на полицейских. Она не обращала внимания даже на Джона Бурка, который был ей более достойным противником. Она смотрела только на меня, старушку.

Я поглядела в ее черные очи и поинтересовалась:

— Тебя что-то не устраивает?

Взгляд полицейского метнулся к нам. Джон поерзал на диване.

— Что такое? — спросил он.

— Она на меня смотрит.

— Это только начало, chica. — Ее голос сползал все ниже и ниже. Волосы у меня на затылке попытались спрятаться под рубашку.

— Угроза. — Я улыбнулась. — Больше ты никому не причинишь вреда.

— Ты имеешь в виду это? — Она подбросила амулет на ладони. Гри-гри оживился, как будто радовался тому, что на него обратили внимание. Она стиснула его в кулаке. Амулет слабо сопротивлялся, пытаясь выбраться. Ее рука полностью скрыла его от наших глаз. Не сводя с меня взгляда, она поднесла руку к груди.

Воздух внезапно стал каким-то вязким и густым. Мне стало трудно дышать.

— Остановите ее! — крикнул Джон и вскочил.

Полицейский, который стоял ближе к ней, замешкался лишь на мгновение, но этого оказалось достаточно. Когда он разжал ее пальцы, ладонь Доминги была пуста.

— Ловкость рук, Доминга. Я была о тебе лучшего мнения.

Джон был бледен.

— Это не фокус. — Голос его дрожал. Он тяжело опустился на диван возле меня. Аура его власти съежилась и усохла. Он выглядел очень усталым.

— Что это? Что она сделала? — спросила я.

— Вы должны вернуть амулет, мэм, — строго сказал полицейский.

— Не могу, — пожала плечами Доминга.

— Джон, что, черт возьми, она сделала?

— Она сделала то, чего не могла сделать.

Я начинала понимать, что чувствует Дольф, когда пытается вытянуть из меня информацию.

— Что она сделала?

— Она втянула свою силу обратно в себя, — сказал он.

— Что это значит?

— Она всосала гри-гри в свое тело. Разве ты этого не почувствовала?

Без сомнения, кое-что я почувствовала. Дышать стало свободнее, но воздух еще оставался тяжелым. Мою кожу покалывало от близости чего-то, мне непонятного.

— Я что-то почувствовала, но все равно не понимаю.

— Без церемонии, без помощи лао она втянула гри-гри обратно в себя. Амулет исчез бесследно. Мы лишились главной улики.

— То есть у нас осталась только пленка?

Он кивнул.

— Если вы знали, что она способна на это, почему же не предупредили заранее? Мы бы сразу отняли у нее амулет.

— Я не знал. Это невозможно сделать без совершения определенного ритуала.

— Но она же сделала.

— Я знаю, Анита, я знаю. — Впервые его голос прозвучал испуганно. Страх совершенно не вязался с его темным красивым лицом. После той силы, которую я в нем почувствовала, невозможно было представить, чтобы Джон чего-то испугался. Но тем не менее это был именно страх.

Я вздрогнула и поежилась, словно от холода. Доминга продолжала смотреть на меня.

— На что уставилась?

— На мертвую женщину, — негромко сказала она.

Я покачала головой.

— Пустая болтовня, Сеньора. Угрозы тебе жизнь не продлят.

Джон коснулся моей руки.

— Не раздражайте ее, Анита. Если она может мгновенно вернуть себе силу, я затрудняюсь даже предположить, на что еще она способна.

Полицейский не выдержал:

— Она ничего не сделает. Леди, одно неверное движение — и я буду стрелять.

— Я — всего лишь старуха. Вы угрожаете старой женщине?

— И ничего не говорите.

Другой полицейский сказал:

— Однажды я видел ведьму, которая могла околдовать голосом.

Оба положили руки на рукоятки своих пистолетов. Забавно все-таки, как из-за магии у людей меняется к тебе отношение. Полицейские прекрасно себя чувствовали, зная, что Доминга приносила в жертву людей и совершала кровавые обряды. Но стоило ей показать небольшой фокус у них на глазах, как она сразу же стала очень опасна. Я-то всегда знала, что она очень опасна.

Под бдительными взглядами полицейских Доминга помалкивала. Ее маленькое выступление отвлекло меня от того, что происходило в подвале. Снизу не доносилось никаких криков. Вообще ничего. Тишина.

Неужели эта тварь покончила разом со всеми? Так быстро, без единого выстрела? Не-е. И все же я на мгновение облилась холодным потом. «Дольф, с тобой все в порядке?» — подумала я.

— Вы что-то сказали? — спросил Джон.

Я отрицательно покачала головой.

— Просто очень громко подумала.

Он кивнул, словно для него это звучало разумно.

В гостиную вошел Дольф. По его лицу ничего нельзя было прочесть. Мистер Стоик.

— Ну, что там было? — нетерпеливо спросила я.

— Ничего, — сказал он.

— Что значит — ничего?

— Она все убрала. Мы видели комнату, о которой ты мне говорила. Дверь выломана изнутри, но сама комната пуста. Все убрано, и стены окрашены. — Он вытянул перед собой руку. На пальцах были белые пятна. — Дьявол, краска еще не высохла.

— Не могло же исчезнуть все! А что насчет замурованных дверей?

— Похоже, там поработал отбойный молоток. Стены тоже недавно окрашены, Анита. Все комнаты пахнут скипидаром и свежей краской. Никаких трупов, никаких зомби. Ничего.

Я смотрела на него, не веря своим ушам.

— Ты шутишь?

Дольф покачал головой.

— Я не шучу.

Я встала перед Домингой.

— Кто тебя предупредил?

Она только молча смотрела на меня и улыбалась. У меня было большое желание стереть эту улыбочку с ее лица. Просто ударить разок — и мне сразу же станет легче. Я знала, что станет.

— Анита, — сказал Дольф. — Отойди.

Должно быть, его насторожило выражение моего лица, а может быть — руки, сжатые в кулаки. И то, что меня всю трясло. Трясло от злости — но не только от злости. Если ее не арестовать, значит, сегодня ночью ей ничто не помешает вновь попытаться меня убить. А также завтра и послезавтра.

Доминга засмеялась, словно прочла мои мысли.

— У тебя ничего нет, chica. Ты поставила на карту все, но у тебя не было ничего.

Она была права.

— Держись от меня подальше Доминга.

— Я не стану к тебе приближаться, chica. Мне это не понадобится.

— Твой последний фокус не сработал. Я все еще здесь.

— Я ничего не делала. Но, я уверена, к тебе еще могут пожаловать неприятные гости, chica.

Я повернулась к Дольфу.

— Черт возьми, мы можем что-нибудь сделать?