Vovan Vs. Капитан - Вячеслав Касьянов

Капитан, крича не своим голосом, стрелял из пулемета во все стороны, и убил еще одного боевика. Бандиты, потеряв от страха перед адской рукой способность соображать, не выдержали и бросились в разные стороны, но Красная рука неумолимо преследовала их, и на глазах капитана задушила еще одного негодяя. Остальные боевики с дикими криками удирали, куда глаза глядят, и скоро скрылись из вида.

Пулеметная канонада смолкла. Капитан, отбросив оружие, кричал:

— Ксюша! Ксюша!

Бедная девушка не шевелилась и не отвечала. Капитан, скрипя зубами от боли, пополз в ее сторону. Вернулась Красная рука и повисла над ним, не подлетая к нему близко; это означало, что все кончено.

— Ксюша! — рыдал капитан, подползая к неподвижно лежащему окровавленному телу.

Он встал на колени и осторожно повернул ее на спину. Ее лицо было в крови. Капитан, задыхаясь, осмотрел ее голову и увидел глубокую кровавую борозду на лбу, там, где начинались волосы. Вскрикнув, он внимательно ощупал ей всю голову, но пулевого отверстия не было.

— Как же такое может быть! — закричал он.

Он приник к ее груди и услышал слабое биение сердца.

— Ксюша, ты жива! — закричал капитан.

— Зато ты труп, — раздался над ним хриплый голос. — Да и она тоже.

Капитан резко обернулся и увидел над собой шатающегося Вована, прижимающего окровавленную руку к груди. В другой руке у него был пистолет "ТТ", который он направил капитану в лицо. Капитан взглянул на небо, но Красных рук там почему-то не было. И он понял, что судьба распорядилась так, что он сам должен победить своего врага.

— Я убью вас обоих, — с трудом говорил Вован, глядя на капитана страшным взглядом, — но не сразу, нет! Сначала…

Капитан, делая вид, что внимательно слушает Вована, незаметно достал десантный нож.

— Сначала я отстрелю тебе яйца, — хрипел Вован, — а потом член. Но после этого ты будешь еще живой. А потом…

— Про яйца это неплохая идея, кстати, — неожиданно сказал капитан.

— Чего? — изумленно осклабился Вован. Такое удивление испытывает, наверное, только злая собака, которой человек, вместо того, чтобы ее испугаться, вдруг посвистит.

— А вот чего, — сказал капитан и, сгруппировавшись, засадил Вовану десантный тесак в промежность с такой силой, что он вошел в Вовава наполовину: на большее истекающему кровью капитану сил не хватило.

Вован заревел, как раненый динозавр, и свалился на бок, схватившись за промежность и дико матерясь. Капитан перекатился в его сторону и схватил его за руку, держащую пистолет. Вован со злобным воплем нажимал на спусковой крючок, паля в воздух, но капитан не давал ему прицелиться, отводя пистолет в сторону. Через несколько секунд у Вована кончились патроны, и пистолет замолк, но капитан на всякий случай, обхватив его руку, еще пару раз нажал на спуск.

Вован, скуля, как собака, лежал на боку с ненужным пистолетом в руках и десантным тесаком между ног, а капитан, упершись в землю ладонями, приподнялся и медленно сел. Затем он вырвал из Вована нож, отчего тот заорал еще громче, и слабо сказал:

— Помнишь, Вован, нашу первую встречу на МКАДе?

— Сука!.. — хрипел умирающий Вован, бесполезно целясь в капитана из пустого "ТТ".

— Видимо, это означает, что помнишь, — продолжал капитан, — а помнишь ли ты, кого ты там пристрелил?

— Хуеву тучу народа, — прохрипел Вован, с ненавистью уставившись на капитана, — и тебя в том числе. Не было бы на тебе бронежилета, гнил бы ты давно в земле.

— Я это знаю, — сказал капитан, — поэтому я и надел бронежилет. А помнишь ли ты бабушку-продавщицу из кавказской палатки?

— Не помню, — отвечал умирающий Вован, — пошла она на хуй!

— Ну, так я тебе напомню, — сказал капитан, — эта была моя родная бабушка. Вспомнил, сука? Понятно тебе теперь, что я тебя все равно бы прикончил, рано или поздно? Сейчас ты отправишься в ад, Вован.

Вован, услышав слова капитана, злобно ухмыльнулся.

— Пиздец! — просипел этот негодяй с радостью. — Как же я рад, что замочил твою бабусю! Ах, как ты меня утешил, капитан! Теперь я умру с чистой совестью.

"Вот, гнида!" — подумал капитан.

— С чистой совестью ты не умрешь, Вован, — сказал он, — совесть у тебя такая грязная, что тебя на том свете никогда не отмоют. Жариться тебе на советской сковородке без тефлонового покрытия десять тысяч лет, пока черти в аду не придумают для тебя более жестокого наказания. А теперь готовься к Страшному суду. Если честно, хуево ты как-то выглядишь. Ты бы причесался хотя бы.

И капитан, достав вторую гранату, прикрепил ее к Вовановой заднице так, чтобы от малейшего движения высвобождалась чека.

— Не двигайся, — предупредил он, — чем меньше ты будешь двигаться, тем больше проживешь. — А нам пора. Hasta la vista, baby!

Затем он подполз к Ксюше, взвалил ее себе на спину и медленно пополз по направлению к дому.

— Сука! — хрипел неудержимый Вован. — Сука! Тварь! Я до тебя еще доберусь, так и знай!

Капитан, не обращая на него внимания, полз все дальше, и голос Вована постепенно затихал. Когда капитан отполз метров на пятьдесят, позади раздался оглушительный взрыв, и рядом с капитаном на тропинку со стуком свалилась оторванная нога.

— Надеюсь, ты, наконец, сдох, Вован, — сказал капитан, оглядев ногу, — потому что, если ты еще жив, то я тебе просто не завидую.

И тут он потерял сознание.

Глава следующая

Капитан очнулся в спальне на кровати своей хозяйки, а рядом с кроватью стояли хозяйка Аграфена Поликарповна, Замочу, Ваня и Юля.

— Очнулся, наконец! — сказал Аграфена Поликарповна. — Эх, что за бедовые жильцы мне попались! Вот как выздоровеешь, милок, так и уходи из моей квартиры. Хватит с меня этих напастей. Не хватало еще, чтобы меня тут вместе с вами убили!

— Извините, Аграфена Поликарповна, — сказал капитан, — я больше не буду.

— Никаких "не буду"! — шумела Аграфена Поликарповна. — Чтоб выздоровел и катился колбаской по Малой Спасской! Ишь ты какой! "Не буду!" Слыхали? Шустрый, иоп твою мать, как кирзовый сапог!

— Пожалуйста, не ругайте папу! — сказала Юля. — Он хороший! Он борется со злодеями! Если он не будет с ними бороться, они вас самих убьют!

— Батюшки светы! — закричала Аграфена Поликарповна, падая в обморок.

— Тьфу, ты! — сплюнул Замочу. — Ну, какие же они все чувствительные! Как кирзовые сапоги! Надо врача вызвать.

И он, переступив через неподвижную тушу Аграфены Поликарповны, пошел вызывать врача по телефону.

— Папочка, ты не умрешь? — испуганно спросила Юля, обнимая капитана.