Сестра мертвых - Барб Хенди

Хотя Вельстил не питал теплых чувств к Древинке, его отец много лет прослужил в восточной провинции самому старинному княжескому дому страны – Склавенам. Было это давно, еще до того, как они хитростью и интригами добились расположения Энтов. Вельстил хорошо знал историю Кеонска. Это был самый крупный город в Древинке – размерами примерно с треть Белы, куда скромнее застроенный и намного хуже развитый. Окружала его крепостная стена из неотесанного камня, скрепленного известкой. Благодаря удачному расположению на реке Вудрашк, в Кеонске процветали ремесла и торговля. Изо дня в день белашкийские и Стравинские баржи доставляли в город различные товары из главных портов своих стран.

Стена вокруг города насчитывала меньше сотни лет. Городской замок был возведен много веков назад, и все это время вокруг него неспешно разрастался город. В прежние годы тот князь, которому посчастливилось захватить верховное владычество, правил до конца своих дней или же до тех пор, пока не увенчается успехом мятеж другого княжеского дома. Хотя гражданские войны в те времена разгорались редко, они охватывали, как правило, всю страну и велись весьма кровопролитно. В этой драке за власть принимали участие все без исключения княжеские дома. Если князь, бывший во главе победителей, оказывался слабым и негодным правителем – что ж, всей стране приходилось терпеть его десятилетиями, ежели, конечно, он ухитрялся прожить столь долгий срок.

Затем был созван совет, в котором участвовали представители пяти самых могущественных домов. На совете решено было выбирать не короля, но верховного князя, причем единогласно и сроком только на девять лет – или же до смерти, буде таковая случится раньше. Такое решение вполне устроило всех, хотя время от времени все же случались небольшие мятежи, особенно когда какой-нибудь не в меру ретивый дом желал удержать на троне своего князя, а стало быть, сохранить власть в своих руках.

Примечательным исключением из этого правила был безземельный дом Верени, который большинство других домов и высокородным-то признавать не желало.

Поднявшиеся из наемных всадников, служивших некогда первым завоевателям этого края, Верени стали затем личной гвардией верховного князя и городской стражей Кеонска – независимо от того, кто сидел на великокняжеском троне. Им запрещено было участвовать в выборах или же создавать собственную провинцию. Верени использовались и в качестве полицейских сил, время от времени подавляя свару между княжескими домами, которая переходила в нешуточное кровопролитие.

Подъехав к городу, Вельстил и Чейн обнаружили, что дорога разветвляется натрое. Одна часть ее огибала город, другая вела к речному порту, а короткая тропа протянулась прямо к огромной арке и полукруглым, сколоченным из бревен западным воротам Кеонска. У ворот несли караул легковооруженные стражники, все в плащах дома Верени – на алом фоне черный силуэт взвившегося на дыбы жеребца.

Чейн осадил коня, и Вельстил, удивленный, развернул к нему своего скакуна:

– В чем дело?

– Нам надо сочинить какую-нибудь байку о том, что нам надо в Кеонске? – спросил Чейн. – Или нас и так пропустят в город посреди ночи?

– Я не был здесь много лет, – ответил Вельстил. – Сейчас Древинкой правит князь Родек из дома Энтов, а нам надо повидаться с его первым советником, бароном Сезаром Бусканом. Мой отец перед самой своей гибелью служил Энтам. Думаю, мы можем объявить себя гонцами, везущими некое послание Бускану. По внешнему виду нас никак нельзя принять за простолюдинов, но ты лучше не раскрывай рта – тебя выдаст акцент.

Чейн кивнул, и Вельстил направил коня к распахнутым воротам.

Молодой стражник, без шлема, с обритой налысо головой, вскинул руку, давая им знак остановиться. В этом жесте не было ничего угрожающего – всего лишь небрежная дань обычному распорядку. Полночь давно миновала, но Кеонск – большой город, и что удивительного в том, что одни люди прибывают в него по ночам, а другие покидают его еще до рассвета? По обе стороны от ворот пылали два огромных факела, роняя капли смолы в железные решетчатые чаши.

– Что за дело у вас в Кеонске, сударь? – осведомился стражник.

Вельстил кратко изложил выдумку о личном послании для барона, и молодой стражник покачал головой:

– Вы, конечно, можете въехать в город, сударь, но барон Бускан не принимает никого, кроме тех, кого вызвал сам. А город и так уже наводнен толпами нобилей из разных домов, которые добиваются аудиенции барона.

– А князь Родек? – спросил Вельстил. – Уж он-то наверняка не откажется принять вассалов его дома?

– Только не здесь, – понизил голос стражник. – Он уехал в Энемуск, в родовой замок Энтов. Говорят, что там решается какое-то важное семейное дело. Единственным представителем власти в Кеонске остался барон Бускан, а он никого не принимает.

Вельстил был озадачен. Родек отсутствует, а Бускан не принимает даже представителей своего же дома. Рассчитывать на удачу не имело смысла, но все же стражник Верени любезно пропустил их в город.

Они въехали на просторную, вымощенную булыжником торговую площадь. Здесь было тихо и безлюдно, лишь стояли накрытые тележки и прилавки, которые оживут с рассветом, когда первые торговцы начнут зазывать в свои сети добрых граждан Кеонска.

– Будем искать трактир? – спросил Чейн.

– Нет, мы должны повидаться с Бусканом сегодня же. Трактир подождет.

– Бускан, наверное, уже спит.

– Значит, мы его разбудим. И он примет меня, что бы там ни утверждал наш юный друг из дома Верени.

Они пересекли площадь и въехали в квартал, где на каждом шагу встречались трактиры и таверны. Здесь тишины не было и в помине – это место облюбовали для веселого времяпрепровождения в столь поздние часы матросы с барж, игроки и шлюхи. Вельстил заметил, какими глазами смотрит Чейн на стройную девушку, стоявшую в дверях какого-то заведения. Перехватив взгляд Чейна, она зазывно улыбнулась и подняла руку, потерев большим пальцем о щепоть невидимую монетку, – это означало, что повеселиться с ней можно лишь за плату. Вельстил в глубине души порадовался, что его спутник всего лишь прошлой ночью подкрепился мальчишкой из Пудурласата.

В это позднее время им навстречу чаще всего попадались солдаты. По большей части это были небольшие патрули Верени, но встречались и отряды в светло-желтых плащах дома Энтов. Князь Родек, судя по всему, оставил в Кеонске изрядное войско. Ни одному княжескому дому не дозволялось держать в стенах столицы своих солдат, разве что для церемониального участия в городских праздниках. Солдаты в плащах Энтов были хорошо вооружены, и выглядели они чересчур внушительно для парада. Впрочем, это был не первый случай, когда верховный князь считал своих людей исключением из общего правила.