Большое приключение. Пепел - Кирилл Клеванский

— Ты знал, что меч можно воплотить без помощи магии? — спросил Криволапый, вчитываясь в описание Ауры Клинков.

Эш вспомнил свой бой с рыцарем и «честно» соврал:

— Нет.

— Угу, — снова кивнул Лари. Скорее всего он даже не слышал ответа, полностью погрузившись в изучение свитка.

Отряд все ближе подходил к высоким горам, терзающим гранитное небо каменными пиками. Вечно холодные, бесконечно белые, они казались клыками какого-то невероятного чудовища, закованного в цепи и оставленного на земле. А тот все скалит пасть, пытаясь расколоть крышку вечного гроба и вырваться на волю.

Эш чуть улыбнулся, вспоминая как впервые оказался в горах.

16й день месяца Зунд, 312й год, эра Пьяного Монаха, восточный предел.

Край мира. Как много спето песен об этом таинственном, загадочном и манящем месте. Как много сложено поэм, написано историй и пересказано легенд. Одни говорят что там, у линии горизонта, обитает огромный дракон, пожирающих смелых и отчаянных путешественников. Другие спорят, утверждая будто за восточным пределом море разделяет бесконечный разлом и веками шумят тонны воды, падая в бездонную пропасть. Но, в эпоху кораблей, свободно бороздящих моря и океаны, во время разгульной пиратской вольницы и ушлых торговцев, все эти истории вымерли, становясь нелепыми сказками для самых юных ушей.

Теперь люди и нелюди знают, что за горизонтом… нет ничего, хотя бы просто потому, что сколько бы ты не путешествовал, а края мира и этого самого горизонта все не найти. Впрочем, пусть обитатели безымянной планеты и знали, что края мира не существует, но все же испытывали перед восточным пределом некий суеверный, сакральный трепет.

И именно здесь, среди лабиринтов из снега и камня, на затерянном во времени плато возвышался забытый даже бардами монастырь. Последнее пристанище исчезнувших в прошлой эре «желтых» людей, оставивших ощутимый след в культуре и искусстве.

Некогда, когда еще не выросли из под земли огромные вулканы, заставляя небо пылать пожаром от ярости стихии, вырвавшейся из темных недр, на востоке лежало четырнадцатое людское королевство. Гиртай — страна великих воинов, мудрецов, танцовщиц, чая и фарфора. И все, что осталось от её прекрасных лугов и долин — лишь монастырь на горе Мок-Пу, под сводами которого жили последние представители народа, чья история своими корнями пронзает «подвалы» истории.

В стенах, воздвигнутых из красного кирпича и серого камня просыпался единственный белый человек, когда-либо ступавший на земли, сокрытые от взоров простых смертных.

Эш откинул в сторону белое покрывало, придавленное странным, шерстяным одеялом. Бывший генерал, а теперь изменник и разыскиваемый преступник с удивлением обнаружил, что на его груди отсутствует не то что повязка, но и шрам. Волшебник хорошо помнил ранение и понимал, что кинжал, воткнутый в грудину, навсегда оставит напоминание о холодной стали, пробившей слишком слабую и податливую плоть. Но следов не обнаружилось. Отсутствовала даже тонкая белесая нить, которую все же оставляли даже самые сильные заклинания искуснейших жрецов.

Оставив неуместные мысли, баронет… хотя нет — бездомный, во всех смыслах этого слова, оглянулся. Юноша обнаружил себя лежащим на постели, лишь немного приподнятой над полом, устланным тканью и циновками.

Ни охраны в светлых углах, ни решеток на круглом окне с деревянными ставнями и развевающемся на холодном ветру красном шелку. С очередным порывом Эш поежился, с удивлением наблюдая за танцем снежинок, беспардонно ворвавшихся в эту странную камеру.

— Любопытно, — протянул парень, протягивая руку и любуясь, как белые кристаллики таяли, стоило им коснуться горячей кожи.

В этот момент волшебник не удивился тому, что не только произнес странную для себя фразу, но и осознал смысл доселе неведомого ему слова «любопытство». Право же. Ведь не станете челвоек, интересуясь, предположим, кувшином в лавке, спрашивать самого себя, что означает это необычное слово «интерес». Вот и юноша, некогда походивший на оживленную демонами скульптуру тоже не задумывался над столь прозаичными вопросами. Куда больше преданного генерала интересовало само место заточения.

Приняв полу сидячее положение волшебник с удивлением обнаружил сложенные на странной табуретке (та больше напоминала подставку для ног, а никак не стул без спинки) столь же странные одежды. Эш не нашел ни штанов, ни рубахи, только какое-то непонятное покрывало из желтого и багрового шелка, поверх которого стоило надеть столь же непонятную, плотную, красную тряпку, накрывшую собой все тело.

Кое-как повязав мудреное облачение, генерал, держась за стенку, направился к двери. Юноша ожидал что та окажется заперта, но вновь ошибся. Створки распахнулись, стоило лишь легонько их толкнуть. Лицо мигом обласкал холодный ветер, впрочем, мурашки по телу не побежали — одежды хоть и оставались непонятными, но все же вполне сносно сохраняли тепло.

На улице волшебника ждали очередные открытия, заставлявшие парня сомневаться в том, что он находится в тюремной крепости. Идя между колонн, в качестве которых выступали непонятные статуи с исковерканными лицами, изображавшими ту или иную эмоцию, парень все никак не мог оторвать взгляда от удивительных зданий.

Генерал всю жизнь считал, что у одного дома может быть только одна крыша, но, казалось, это место решило опровергнуть данное утверждение. У здешних зданий бывало три, четыре, а то и все шесть крыш. Они козырьками выступали над каждым этажом, сверкая на солнце глиняной черепицей, немного припорошенной снегом.

Подобных зданий оказалось довольно много, но в центре возвышался величественный и в то же время будто смиренный и степенный комплекс, состоявший из невысокой стены, просторного дворика и того, что Эш назвал бы храмом. Собственно, именно к этому строению и лежал путь ослабевшего магика.

Стоило волшебнику пройти под арку, как он вновь застыл в недоумении. На гранитном плацу (ну а чем это еще могло быть) находилось около тридцати бритых налысо детей в возрасте от шести и примерно до шестнадцати лет. И все бы ничего, но дети стояли на длинных, десятифутовых шестах.

Застывшие в самых нелепых и в то же время — зримо сложных позах, они то и дело сменяли их, растягивая связки и жилы. Все это казалось Эшу несколько сюрреалистичным, потому как он понимал, что не сможет не то что принять хоть одну из позиций, но и банально взобраться на сам шест.

Изменник шел между рядов, вовсе не ощущая на себе пристальных или изучающих взглядов. Казалось, что обитателям непонятной «крепости» было плевать на белокожего визитера. Один раз Эш все же встретился взглядом с молодым юношей.