С - - - - - й город Шил (СИ) - Хайд Виктор

Девочка повернулась. Её круглое веснушчатое личико покраснело от недовольства.

— Она меня не слушается! — пожаловалась Кристина.

Джесси в этот момент прилегла в траве и принялась грызть край палки.

— Жадина. Не хочет делиться, — сказала Анна.

— Я с ней всё утро играла. А сейчас она и не подходит.

— Просто она хочет внимания. Сейчас она увидит, что ты на неё больше не смотришь и подойдёт.

Так и случилось. Косясь на болтающих доктора и девочку, Джесси в последний раз укусила палку, а затем, словно бы и позабыв о ней, поднялась на лапы и засеменила, виляя хвостом, к Кристине.

— Дурочка, — буркнула девочка, взлохмачивая стоящей под боком собаке загривок.

— Как тебе сегодня спалось? — поинтересовалась Анна.

Кристина нахмурилась.

— Плохо.

— Опять кошмары?

— Нет.

— А что же такое случилось?

— Я думала о маме, — продавила девочка. Её лицо скривилось, покраснело, и она захныкала.

— Ну… ну… — Анна попыталась обнять её, но девочка отстранилась.

— Когда вы меня отпустите к ней?! Вы обещали!

— Кристина, она скоро приедет сама…

— Она не приедет! Вы всё врёте! Я видела, что её увозили солдаты на машине! А потом она плакала!

— Какие солдаты, Кристина, ты о чём?

— Ей кололи уколы… — девочка, задыхаясь от плача, опустилась коленками на траву.

Анна подступила к ней, в умиротворяющем жесте выставив руку вперёд.

— Это был кошмар Кристина, просто кошмар…

— Я ВИДЕЛА! — проревела девочка, вздыбив лицо. — Я всё видела, когда думала о ней!

Джесси с растерянностью поглядывала то на Анну, то на девочку, затем подошла к Кристине и попыталась лизнуть ей лицо.

Девочка оттолкнула её и, уткнувшись носом в колени, продолжила захлёбываться слезами.

Они шагали по коридору, который был Мэри знакомым (она преодолевала его каждый день, двигаясь из палаты в сад).

Вместе с каким-то низкорослым лысоватым мужчиной они свернули к прилегающему помещению.

— …Ветеринар сказал, придётся усыпить — говорила Анна.

— Доктор Колесникова… — буркнул мужчина, прикладывая ключ-карту к сканеру у двери.

— …и она крайне расстроена. Джесси была её единственным другом здесь, и для Кристины это будет серьёзное потрясение…

Сканер пикнул, и дверь открылась. Внутри помещение кипело жизнью. Между стойками с хитроумной аппаратурой и компьютерами сновали люди в белых халатах. Они не обратили никакого внимания на вошедших коллег.

— …Думаю, в ближайшее время нам следует избежать исследований, — продолжала Анна. — Нужно сменить обстановку. Я рассчитываю поговорить с руководством и устроить ей прогулку на аэрокаре. Если бы…

— Доктор Колесникова, — повышенным тоном перебил её насупленный собеседник. — Мне бы больше хотелось послушать о её способностях. Вам приказали выйти с ней на контакт не для того, чтобы вы тревожились о её психике.

— Это возмутительно!

— Но это правда.

Мужчина остановился у столика и присел в кресло. Мимо продолжали сновать люди.

— Наша главная задача — выяснить, насколько далеко могут зайти её способности. Она вам сообщила что-то важное на этот счёт?

Анна выдохнула.

— В общем, да. Неделю назад у неё был срыв. Она рассказала, что видела мать. Без снов.

— Вот как? — вздёрнул брови мужчина. — Игра воображения?

— Я так не думаю. Вы знаете что-то, чего не знаю я?

— Что вы имеете в виду?

— Она рассказала, что её мать увозили солдаты на машине. И что ей делали какие-то уколы… М-м? Не желаете поделиться информацией?

— Вот так-так… Значит, способности действительно прогрессируют…

— Что с её матерью?

Мужчина, поджав губы, сложил руки на столе.

— Боюсь, её больше с нами нет.

— О-о-х… Я… Это правда? То, что она видела?

Собеседник кивнул.

— Они устраняют всех, кто носил имплант.

— Всех?.. — голос Анны сорвался.

— Их опасность подтверждена. Хоть и не все проявили псионические способности, каждый из них — носитель мутантной аллели. Их существование поставит нас всех под угрозу. Согласен, негуманно но… Но что ещё остаётся?

— А завтра? Что будет завтра? Они будут устранять детей?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мы, доктор Колесникова. Нет никаких они. Мутация — это всецело наша забота.

Анна ненадолго прикрыла глаза, а затем сказала:

— Сколько их осталось? Сколько детей носителей ещё не подозревают, что скоро их жизнь может оборваться?

— Двенадцать, если не считать Кристину. Мы пристально следим за ними. Из них только трое до сих пор не проявили никаких способностей.

Белый и уютный кабинет заливал яркий свет искусственного синего неба. Но это был не купол. Это было фальшивое окно с трансляцией.

— Вы можете сесть, доктор Колесникова.

Потупив взгляд, Анна медленно опустилась в своё кресло.

Из-под закатанных рукавов его чёрной рубашки виднелись серебристые импланты. Металлическими пальцами он растирал окурок сигареты, заставляя остатки тлеющего табака сыпаться на пол. Затем он бросил затушенный окурок в урну и сел напротив, в кресло для посетителей.

— Вы всё уяснили или стоит повторить ещё раз? — На его гладко выбритом лице, среди нескольких металлических полос с разъёмами, не дрогнул ни единый мускул.

— Только трое? — прошептала она.

— Простите?

— Вы оставили в живых только троих?

— Двоих. Из понятий предосторожности мальчика было решено устранить. У нас остались лишь дочь Сары Стивенсон и дочь Генри Лэнфорда.

— Но они же… Кристина была невинной девочкой. Она не использовала свой дар во вред кому-то, — едва слышимо проговорила Анна.

— Доктор Колесникова, даже если она и не использовала, мог бы использовать кто-то другой. Её дети или внуки.

— Но — так говорил мне мистер Старцер, по крайней мере — с последующими поколениями эта способность стала бы угасать?

Он достал новую сигарету.

— Вы верите в судьбу?

Анна пожала плечами.

— Предположим, — сказал он, — два носителя рецессивной мутантной аллели случайно встретились и решили вдруг завести ребёнка… Вы хоть представляете, что за существо они произведут на свет?

— Даже в таком случае вероятность лишь двадцать пять процентов. А какова вероятность того, что две альфы случайно встретятся? Миллионная часть процента? Таких случайностей не бывает.

— Так я и спросил вас: верите ли вы в судьбу?

Анна набрала в лёгкие побольше воздуха и терпеливо смолчала.

— Вы хороший сотрудник, доктор Колесникова. Это не увольнение, а лишь временный расчёт. В конце концов, те двое девочек когда-нибудь вырастут… И может, у них пробудятся способности? Будьте готовы взяться за работу в любой момент своей жизни.

— Выбора у меня нет, мистер Хадсон?

— Выбора у вас нет. Раз вы вызвались делать грязную работу — теперь это бремя будет висеть на вас до конца жизни. Если вы хотите жить под куполом, разумеется. И не смотрите на меня так. Я не такой плохой, как вам кажется. Но для того, чтобы нас оберегать, иногда нужно идти на большие жертвы. Если нужно убить двенадцать детей для того, чтобы они не родили чудовищ, скрепя сердце я на это готов пойти… — Он наконец зажёг сигарету и сделал тягу сизого дыма. — А вы? Готовы ли вы, доктор?..

— Назад! Я сказал назад!

С истошным вздохом Мэри отпрянула и пришла в себя. Один из охранников поймал бессознательное тело Анны. Ещё трое окружили девушку, наставив на неё электрошоковые пистолеты.

Она не понимала, что произошло. Что всё это значит? Эти картинки… Она словно бы была в теле доктора. Она словно жила её мыслями и её памятью.

— Отойти к стене!

Всё, что она услышала, не могло казаться реальным. Мэри просто хотела узнать про собаку. Кто эта девочка? Её держали здесь до Мэри? «Двое девочек. Устраняли носителей импланта. Дети проявляют псионические способности. О, Господи…».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})