Схватка профессионалов - Сергей Москвин

– Не то слово, – усмехнулся Чернышов.

Олег Муромцев тем временем положил на тумбочку пакет с апельсинами.

– Витамины, Павел Андреевич, – объяснил он. – Очень полезно для выздоровления.

– Вы меня еще больным назовите, – обиделся Чернышов. – С этой царапиной только умываться неудобно, а в остальном я в полном порядке.

– Действительно, Павел Андреевич. Вот если бы Ковалев до горла дотянулся, то бриться вам было бы проблематично, а так – пустяки, – сказал Ветров, подыскивая место, где можно присесть.

– Это точно, – усмехнулся в ответ Чернышов.

В его группе было не принято жалеть друг друга. Раненого товарища друзья старались поддержать шуткой, пусть даже такой черной, какую отпустил сейчас Ветров.

После общей болтовни разговор все равно должен был зайти о работе. Это понимали и Ветров с Муромцевым, и сам Чернышов. Полковник не выдержал первым.

– Как прошел обыск в квартире Ковалева? Нашли что-нибудь? – спросил он.

– Нашли тайник, а в нем пятнадцать тысяч баксов и новейший пистолет «пернач», из последних отечественных разработок, – ответил Олег Муромцев. – В нашей лаборатории пистолет отстреляли, но он оказался совершенно чистым. Ни по одному из числящихся за боевиками Ковалева эпизодов он не проходил.

– Еще бы! – заметил Ветров. – Ребята используют оружие помощнее.

– Так, значит, и здесь тупик, – заметил Чернышов.

– Есть еще кое-что, Павел Андреевич, – сказал Муромцев. – Скорее новая загадка, чем разгадка. Мы проверили звонки с мобильного телефона Ковалева, номер сообщила Марина Лямина. Так вот, оказывается, Ковалев в этом месяце дважды звонил в иранское посольство. Одиннадцатого и тринадцатого сентября.

– В день захвата взрывчатки и в день убийства Тумского, – задумчиво произнес Чернышов. – Занятные совпадения. А еще были какие-нибудь интересные звонки?

– Звонок в Астрахань пятнадцатого сентября. Кстати, это последний звонок с трубки Ковалева, – уточнил Муромцев.

– Вы выяснили, что это за телефон?

– Такой же мобильный телефон, как и у Ковалева, причем приобретенный в Москве.

– Очень интересно, – заметил Чернышов. – И что вы об этом думаете?

Артем Ветров в ответ лишь пожал плечами, а Муромцев задумчиво сказал:

– Помните, Павел Андреевич, я вам рассказывал о дубинке, которой был убит журналист Денисов, ну, что такие дубинки стоят на вооружении иранского спецназа.

– Ну ты, Олег, по-моему, совсем, – перебил Ветров и многозначительно покрутил у виска раскрытой ладонью. – Ковалев – агент иранской разведки! Это ж надо такое придумать.

– Я просто хочу сказать, что в этом деле уже встречался иранский след, – обиженно заметил Олег.

– М-да, – произнес Чернышов, причем было совершенно непонятно, поддерживает он версию Муромцева или отвергает.

– Короче, Ковалева искать надо, – заключил Ветров, – и уже через него выходить и на взрывчатку, и на боевиков.

– И где ты его собираешься искать? – тут же откликнулся Муромцев.

– Я надеюсь, это нам Павел Андреевич подскажет, – ответил Ветров. – У него теперь с Ковалевым личные счеты, можно сказать, кровная месть, – добавил Артем и постучал себя по лбу указательным пальцем. – Как думаете, Павел Андреевич, где сейчас Ковалев?

Вопрос Ветрова заставил Чернышова надолго задуматься. В комнате повисла гнетущая тишина, и через несколько минут Ветров и Муромцев почувствовали себя неуютно. Перехватив взгляд Артема, Олег Муромцев незаметно кивнул в сторону двери. Артем тут же поднялся с кресла.

– Павел Андреевич, мы, пожалуй, пойдем, – бодро сказал он. – А то я боюсь, влетит нам от Ксении за то, что мы вас слишком долго напрягаем.

Друзья направились к выходу, но посередине комнаты Ветров неожиданно остановился и, обернувшись к Чернышову, сказал:

– Кстати, Павел Андреевич, чуть не забыл. Вам же Марина привет передавала вместе с сердечными пожеланиями скорейшего выздоровления. Помяните мое слово, Павел Андреевич, она на вас глаз положила, – добавил он с озорной улыбкой и погрозил начальнику пальцем.

– Иди уж, раз пошел! – ответил Чернышов и махнул в сторону Артема рукой. – Мне еще только объяснений с женой не хватало.

Как только Муромцев с Ветровым ушли, в комнату заглянула Ксения.

– Па, я, конечно, не подслушивала, но что это за Марина, которая на тебя глаз положила? – ехидно улыбаясь, спросила она.

– Что ты еще слышала? – ледяным голосом спросил Чернышов.

– Па, клянусь, больше ничего. Я же говорю, случайно услышала, когда мимо проходила.

– Ксения, послушай. Мы ведем служебные разговоры. Понимаешь, служебные. Если ты случайно что-то услышала, то должна немедленно все забыть. Любое произнесенное тобой слово из того, что ты здесь услышала, в первую очередь коснется твоей и маминой безопасности. И ты, и мама – мое самое уязвимое место. Я не переживу, если с вами что-то случится. Ты поняла меня?

Дочь испуганно кивнула.

– Так о чем ты собиралась меня спросить?

– Папа, можно мне один апельсин? – быстро нашлась Ксения.

– Конечно. – Павел Чернышов протянул дочери пакет. – Пойди и маму угости, а остальные апельсины лучше убрать в холодильник.

– А если я захочу съесть два? – Ксения уже опять весело улыбалась.

– Тогда уберешь в холодильник на один меньше. Даже на два. – Чернышов вытащил из пакета один апельсин себе.

– Лучше бы они тебе икры принесли, красной или черной. Для мозгов полезнее, чтобы лучше соображали, – уходя с пакетом, сказала Ксения.

«Черт-те что, – подумал Чернышов после ухода дочери. – Нет, надо выходить на службу. Совершенно невозможно вести дома служебные разговоры». Он очистил и съел апельсин. Тот оказался на редкость сладким и сочным. Чернышов отправился на кухню, где жена заканчивала возиться с посудой.

– Спасибо за апельсины, – обернулась Алла. – Вижу, коллеги тебя не забывают, даже домой пришли.

– Это уж точно. Слушай, поставь чайник, хочу кофе выпить.

– Кофе вреден, тем более на ночь, – тут же вставила вертящаяся на кухне Ксения.

– Иди лучше лекции почитай! – повысил голос Чернышов. – Ты говорила, у тебя в понедельник контрольная. Когда думаешь готовиться?!

– Папа, какой ты скучный, – заявила Ксения, но все-таки ушла с кухни.

Выпив кофе, Чернышов вернулся к себе в комнату. Информация, которую сообщили ему Ветров и Муромцев, требовала глубокого осмысления. И Чернышов надеялся, что в спокойной обстановке сумеет найти верное объяснение открывшимся фактам.

«Итак, Ковалев дважды звонил в иранское посольство, – начал он. – Кому и зачем? Судя по всему, его звонки имеют прямое отношение к захвату пластиковой взрывчатки и убийству Тумского. Артем не допускает мысли, что Ковалев может быть связан с иранской разведкой. Что ж, он прав, Ковалев не разведчик, не дипломат, он не может располагать ценной информацией. Ковалев – убийца! Какой интерес он может представлять для иранской разведки? А что, если он понадобился именно как убийца?! Но для чего?» Чернышов закрыл глаза и оперся лбом о сцепленные в замок руки. Рана тут же отозвалась острой болью. Чернышов резко отдернул руки, но тут же улыбнулся, вспомнив предупреждение дочери не морщить лоб во время раздумий. Шутка Ксении оказалась пророческой.

Павел Чернышов снова вернулся к Ковалеву: «Убийство Тумского означает, что Ковалев решил сменить хозяина. Что же могло стать причиной такого решения? Деньги? Да, только деньги, причем огромные деньги. Ковалев и на службе у Тумского зарабатывал ничего себе: дорогая одежда, квартира с евроремонтом, «Сааб-9000». Не жизнь, а мечта многих российских бандитов. Кто же сумел предложить ему такие деньги, что он в одночасье решил кинуть Тумского? Кто он – этот новый хозяин, обладающий громадными деньгами? И главное – какое его задание взялся выполнить Ковалев?»

Глава 66

ПОЛНОЧНЫЙ ВИЗИТ

16 сентября, суббота, 24.00

«А он точен», – с усмешкой подумал Андрей Ковалев, когда ровно в полночь в дверь его квартиры осторожно позвонили. Ковалев встал со скрипучего дивана, лежа на котором смотрел телевизор, и направился в прихожую. Квартира сдавалась вместе с мебелью. Она нужна была Ковалеву в качестве временного убежища. И так как он не собирался здесь часто бывать, то не стал ничего менять из прежней обстановки, включая и старый скрипучий диван. Единственное изменение, которое Ковалев произвел в квартире, – это врезал во входную дверь глазок с панорамным обзором. В этот раз пользы от глазка не оказалось никакой, так как свет на площадке не горел и за дверью стояла непроглядная темнота.

– Кто? – вынужденно спросил Ковалев.

Поздний гость оказался явно озадачен вопросом. Он замешкался с ответом и, не найдя ничего лучшего, сказал:

– Я ваш знакомый. Мы с вами договаривались о встрече.

Ковалев узнал голос Салима. Еще раз усмехнувшись, он отпер дверь. Андрей был в просторном свитере, который позволял скрыть марлевую повязку на боку. И хотя пуля только содрала кожу, зато оставила длинную царапину. Поэтому повязка получилась внушительная. Ковалев вовсе не хотел, чтобы Салим узнал о его ранении.