Век дракона (сборник) - Владимир Гусев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну извини, ну не знал, ну честное слово!
— Да ты выбрасывай, выбрасывай, — ласково сказал Пэл, опуская нос с очками. — Выбрасывай, чего уж теперь-то.
Вест с сожалением и досадой посмотрел в яичницу. Он отчего-то решил сперва, что мусора там гораздо меньше.
— Да, — сказал он убитым голосом, — пожалуй, что так. Ты извини, старина, — повторил он.
Он поискал глазами поглотитель (с самого особняка Кудесника он недоумевал, встречая повсеместно эти дверцы и лючки с черно-красным кругом посредине), но вспомнив, что его здесь быть не может, просто свалил остатки яичницы в приспособленную под это дело квадратную банку… Да, старые особняки оборудованы не были, но Кудесник на то и Кудесник, чтобы иметь то, чего ни у кого нет. Вест все-таки глянул на потолок. Как раз над примусом штукатурка обрушилась вся, на полу тоже белели раскрошенные кусочки. Вест вздохнул.
— Не соображаю уже ничего, — сказал он.
— Поспи, — коротко предложил Пэл и замолчал.
— Не, — Вест помотал головой. — Устал слишком, — знаешь, бывает?
Пэл ничего не сказал. Вест зажмурился, как наверху, сильно-сильно, но ощущение песка под веками не пропало. Собственно, он не спал третьи сутки подряд. Ничего, попытался утешиться он, третьи не четвертые, четвертые не десятые.
— Впечатлений, — сказал он, — много.
Пэл и на это промолчал.
* * *Объявился Пэл, как и пропал тогда, неожиданно. На следующий или через день, как Вест поселился здесь, утром, выйдя на роскошные развалины роскошного крыльца, Вест увидел фланирующую мимо знакомой развинченной походочкой фигуру и еле догнал аж на соседней улице. При входе Пэл уселся на обломанную колонну и заявил: ага, это хорошо, что ты мне встретился, а то как раз приткнуться негде. В самом доме, критически попинав кучи разной рухляди и мусора, сказал, что в остальные комнаты не пойдет, да и Весту не советует, знает он эти особняки, провалиться — раз плюнуть, до того сгнило все. Вест, конечно, начал приставать с вопросами и напомнил о давнем обещании. Это пожалуйста, это сколько угодно, сказал Пэл.
Позавчера они ходили на Комбинат. Комбинат только при первом рассмотрении казался близко. Это все из-за труб, подумалось Весту, когда начался второй час пути. С Двадцатых, из квартала особняков, большей частью разрушенных и смятых Городом, пустующих, с летучими мышами на чердаках и кошками в подвалах, либо занятых кем-то подо что-то (но никак не под жилье), светящихся плотно занавешенными окнами или черных, как выброшенные на берег корабли, Пэл провел его сразу на Сороковые, заселенные вокерами попроще, но уже почти поголовно работающими на Комбинате. Они стояли у своих подъездов, старухи жались к завалинкам у стен, женщины с маленькими лицами непроизвольно подтягивали к себе детей, взрослые мужики, все как один, поворачивались к ним с Пэлом и провожали взглядами.
А безномерный Страж, вышагивая себе по середине улицы, по сторонам не глядел, поплевывал и тешил Веста историями из Городского бытия. Он, например, рассказал о случае во времена того же Инцидента, когда один старшина вскрыл самовольно лазер-автомат из тех, что составляют Пояс Города, отразил атаку, уничтожив всю первую волну, а затем там же застрелился.
— Еще один наш великий идиотизм, — разглагольствовал Пэл, — тревога ноль-два, а старички в Управлении сидят зады оглаживают, ждут, когда сработает автоматика. О нижних чинах и разговору нет, они сам ключ “внешняя опасность” только через час и расчухали. Ну-с, автоматика не срабатывает. Полчаса не срабатывает, час не срабатывает, старички начинают ерзать. Зовут техэксперта. Тот им: так и так, заклинило шестеренки, зациклилась программа, сблындила машина, короче, снимай колпаки, крути вручную. Старички переглядываются, молчат. А соль в том, что по соответствующему Уложению ни под каким видом в колпак ручонками лазить нельзя. Хоть ты будь кто. Уложениям же тыща лет, Пояс в них проходит как новейшая, как секретнейшая и прочие страсти. В общем, карается смертной казнью. А уж полтора часа на исходе, головные отряды вот-вот в долине покажутся, хочешь, не хочешь, надо шевелиться. Вдруг на пульте сигнал — семнадцатая точка, колпак снят, тревога ноль — девять — “диверсия на секретном объекте”. Тут они клювы совсем поразевали…
— Ну и? — не выдержал Вест.
— Ну и все. Его там на колпаке и нашли. Потом, после всего. В общем, правильно он, я полагаю, хрен их, чего бы старички те с ним после уделали…
Комбинат был обнесен глухим забором, и в заборе была дыра. Тропинка вела прямо в дыру. Или выходила оттуда. У дыры Пэл остановился и обернулся.
— Ну подумай, — сказал он добродушно, — чего ты там забыл? Червей не видел, как копошатся?
— Я должен посмотреть, — упрямо сказал Вест, он и сам не знал, что хочет найти здесь.
— Ну, посмотри, посмотри, — усмехнулся Пэл.
И были пылающие зевы и клубы дыма и пара, и узкоколейка с чумазеньким, непривычного вида локомотивчиком, и алая струя свирепого расплавленного жара, и отвалы коварного шлака, затвердевшего сверху, но лавово-красного под коркой… Нет, они не копошились. Они стояли перед пастями печей, приложив руку-козырек. Они шуровали в топках, и их чуть не облизывали языки огня. Они раскрывали рты и трещали, перекрывая грохот, непонятное, не похожее на речь, но сейчас же случалось что-нибудь — правильное и, вероятно, нужное в этот самый момент. Вест прошел много разных помещений, больших и малых, с непонятными машинами и инструментами, грохочущих и тихих, и везде все шло раза в три быстрее нормального темпа, напоминая невероятную кинопленку, пущенную ускоренно. Всюду, всюду, всюду, всюду, всюду…
Когда у Веста зарябило перед глазами, потекли слезы, а в голове забил набат, он взмолился, и Пэл вывел его к большой грязно-белой стене, из которой на высоте трех этажей выходили ржавые трубы и, перебрасываясь через ограду, уходили прочь.
— Дьявольщина, — приговаривал Вест, вытряхивая из ушей рабочую скороговорку Литейщиков, — вот дьявольщина.
— Убедился теперь? — сказал Пэл. — Пойдем посидим… э, да тут занято.
У стены, под самым выходом труб, росли худосочные кусты с будто рубленными листьями, покрытыми копотью. Они окружали вытоптанную площадку, а вдоль стены были выстроены ящики, и на них сидело пятеро или шестеро вокеров, все в серых робах, один в куртке поприличней. В троих Вест сразу узнал Литейщиков, остальные — неопределенные. Побелка была стерта с бетона до уровня плеч. Один из Литейщиков был пьян. Они все были хорошо, но этот особенно.
— Да я чтоб ребятам своим пожалел, да когда это было, — сказала синяя куртка. Вест сейчас же подумал, что где-то этого типа уже видел. — Чтоб я один там чего-то где-то… верно, мужики?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});