Сделка - Вера Чиркова

— Но ведь это подло… — ошеломленно смотрел на него Харн.

— Все условия этой клятвы и ритуала ученикам объясняют загодя, и они или их родители вполне могут отказаться, — сухо отчеканил мастер-тень. — Но обычно никто не отказывается. Не для того герцоги и графы нанимают своим детям наставников с ремеслом тени, чтобы потом отступать перед таким ритуалом. Тем более они прекрасно понимают его необходимость, ведь в случае, если тень потеряет от любви голову, может пострадать и она сама, и ее подопечный.

— Прости, я тебя обманула… — прошептала Таэльмина еле слышно и попыталась выскользнуть из рук герцога, но они еще крепче сомкнулись вокруг ее талии.

— Ты ни в чем не виновата, — мягко произнес Харн, нежно заглянув невесте в глаза, — и ты меня не обманывала. Просто делала свою работу, как считала нужным. А обо всем остальном мы поговорим без свидетелей. Сейчас я хочу задать еще один, последний вопрос Гаити: есть ли у его друзей способ отменить действие ритуала и что нужно сделать, чтобы они согласились ее отпустить?

— Я отвечу на эти вопросы, — не скрывая тяжелого вздоха, сообщил мастер-тень, — но сначала задам свои. И первый — ты уверен, что действительно готов на все ради освобождения Таэльмины от клятвы и последствий ритуала? Ведь она тебя не любит… просто не может любить. И возможно, став свободной, тут же влюбится в кого-то другого, пути судьбы неисповедимы. Но есть и второй вопрос, но его я задам лишь после того, как ты ответишь на первый.

— Я говорю — да, — твердо объявил Харн и не удержался, на миг коснулся губами виска невесты, пытаясь не думать, что, возможно, это его последний поцелуй. — Задавай второй вопрос.

— Хорошо, — помрачнел Гаити, — тогда знай, с нее снимут и клятву, и ритуал, и даже разрешат вернуться в прибрежные герцогства. Но сначала Мин должна попытаться выполнить задание, ради которого ее и вели сюда. Да, не обижайся, мы ждали именно ее, а ты попал случайно. И не зря ей столько раз советовали спасаться именно под горами, а когда нашли возможность забрать Мин у Зарвеса, сделали все, чтобы убедить графа в ее ненужности. Впрочем, могу сказать, особых усилий не потребовалось, мы всего лишь заплатили вместо него приданое. И еще одно условие… ты не должен ей мешать. Если сейчас ты скажешь — да, то должен на некоторое время расстаться с Таэльминой. Разумеется, взамен мы поможем тебе вернуть Крисданское герцогство.

— Я готов помочь Таэль без всяких наград, — отмахнулся Хатгерн, чувствуя, как черная рука близкой разлуки неумолимо сжимает его сердце, — но у меня есть другая просьба. Я понимаю, вы намерены отправить Мин в Спящий лес… Разрешите мне ее сопровождать?

— Это решаю не я, — сухо ответил Ганти и встал. — А теперь у тебя есть пять минут — попрощаться и взять свой мешок. Я жду тебя за дверью.

— Нет, — резко выпрямилась тень, — никуда он не пойдет! И еще, я вас всех выслушала, теперь моя очередь говорить. Да, Ганти, ты прав — ритуал был надежным, я действительно ни в кого не влюблялась и никогда не видела в том никакой необходимости. Более того, я отлично замечала все вещи, о которых ты говорил, — и слепоту влюбленных, и ослиное упрямство, с каким они доказывают идеальность своих возлюбленных, и желание защищать их даже ценой собственной жизни. И была просто счастлива сознавать, насколько мне в этом отношении легче и проще жить и работать. Тем более влюбленными людьми очень легко управлять, всего-то и нужно безудержно хвалить их избранников.

Но ты сам учил меня видеть в каждой вещи и в каждом явлении и вторую, и третью сторону и находить в событиях и чужих словах тайный смысл. Переоценку всех прежних своих понятий и убеждений я делала целых полторы декады, пока тряслась в дорожной карете, безжалостно выставленная из отчего дома собственным братом. Из того самого дома, в котором по завещанию отца мне принадлежит целое крыло вместе с башней и драгоценной коллекцией старинных миниатюр. Тем самым братом, ради безопасности которого я с малых лет спозаранку покидала теплую постель и в любую погоду брела на улицу. Чтобы по несколько часов бегать, прыгать через канавы, которые год от года становились все шире, и лазать по веревкам, которые все истончались.

Мне даже не позволили взять ни одной из подаренных отцом драгоценностей, и спорить я не стала. В тот миг вокруг меня рушился весь мир, и все казалось по сравнению с этой бедой такой жалкой мелочью.

— Ш-ш-ш, — нежно гладил ее по плечам Харн, больше всего не желая, чтобы невеста расплакалась перед бывшим наставником, однако тень ответила ему хотя и невеселым, но вполне уверенным взглядом и снова уставилась на Ганти.

— И еще в одном ты прав, Ганти, — взяв себя в руки, продолжала девушка, — я не собиралась ни нарушать клятву, ни выходить замуж. И у меня все было готово к побегу — и зелья, и амулеты, и даже преданный человек ждал в условном месте. Но Харн предложил выгодную сделку, еще до брачного ритуала предложил, и пообещал отпустить меня на свободу, как только разрешатся его проблемы. И он был готов выполнить свое обещание, но Юверсано оказался чересчур проворным и поторопил Бретту. Через Меркелоса, я думаю… А как там бывший советник, кстати?

— Советник доказал поселянам свое знатное происхождение и потребовал отправить его в город, — нехотя буркнул Ганти. — И поскольку против местных жителей он не совершил никакого преступления, его отпустили… с проводниками, разумеется.

— Пусть молит святых духов, чтоб помогли ему избежать встречи со мной, — с угрозой прорычал Харн и оглянулся на гостя. — Слышал, что сказала Таэль? Я остаюсь здесь. И не смотри так возмущенно — я, конечно, влюблен, но не настолько безрассудно, чтобы подвергать какой-либо опасности здоровье дорогой мне девушки.

— Хатгерн, — серьезно произнесла тень, когда Гаити, для вида сердито посопев, ушел восвояси, — давай поговорим начистоту. Ты и сам отлично понимаешь: жена, которая принесет с собой тяжелые недуги не только нам обоим, но и невинным детям, тебе не нужна. Да и я никогда на такое не решусь. И потому предлагаю на время, всего до тех пор, пока с меня не снят запрет, забыть о закрепленном браслетами соглашении и вести себя друг с другом так, как принято у напарников. Помнишь их главное правило? Не утаивать никаких сведений, не прятать друг от друга обид, ран, делиться последней коркой хлеба, не стесняться и не считать случайные прикосновения особыми знаками. А если когда-нибудь запрет спадет, ты дашь мне немного времени, всего пару дней, чтобы разобраться в своих чувствах. И если я найду в себе хоть гран той любви, которой ты ждешь, то непременно приду к тебе, где бы ты ни был.