Тени Пост-Петербурга - Андрей Дьяков

Обругав себя за нерасторопность, мальчик огляделся. Ничего не поделаешь, придется куковать на станции, пока блокпосты снова не откроются. В тусклом свете редких дежурных ламп он отыскал свободный клочок пространства, притулился к фанерной стене ближайшей хибары и закрыл глаза. Следовало хоть немного вздремнуть, раз уж подвернулась возможность. Но, как назло, сон все не шел: ныли натруженные ноги, пол неприятно холодил бока.

Повернув голову, Глеб столкнулся с настороженным взглядом пожилой женщины, что сидела рядом, сноровисто орудуя вязальными спицами.

– Я за тобой слежу, – резко прошептала та, погрозив корявым пальцем. – Только попробуй что-нибудь стянуть, живо сообщу коменданту!

Мальчик покосился на котомку с пряжей и демонстративно отвернулся в другую сторону. Судя по возобновившемуся позвякиванию спиц, подозрительная дама в необъятном берете собственной вязки вернулась к прежнему занятию, но, во избежание эксцессов, Глеб продолжал старательно сопеть, изображая спящего, и так увлекся, что сам не заметил, как отключился.

Шум со стороны блокпоста выдернул его из состояния полудремы глубокой ночью. Вытянув затекшую шею, мальчик попытался разглядеть, отчего вдруг засуетились дозорные, а по рядам сонных жителей понесся тревожный шепот. Наконец в поле зрения показалась огромная фигура человека. Хотя человека ли? На мгновение Глебу вдруг привиделось, что это Дым, – настолько внушительно выглядел рослый визитер. Но когда незнакомец ступил под свет лампы, стало возможным рассмотреть детали устрашающего облачения.

А посмотреть было на что!

Броня покрывала визитера с ног до головы. Глухой металлический шлем с узкой прорезью для обзора, нагрудный панцирь кирасы, поножи, наручи – все угольно-черного цвета. Несмотря на громоздкий и, судя по всему, тяжеленный костюм, двигался гигант на удивление плавно и легко. Из-за спины пришельца выглядывал край продолговатого ранца. Тонкий армированный рукав тянулся из днища емкости к брандспойту огнемета с закопченным соплом.

Игнорируя настороженные взгляды патрульных, громила двинулся по центральному проходу, то и дело останавливаясь и подолгу оглядывая жмущихся к колоннам людей.

– Свят, свят... – запричитала вязальщица, перекрестившись. – Господи, отведи напасти, упаси от пролития крови...

На немой вопрос Глеба женщина тихо, скороговоркой, зашептала:

– Сиди тихо и молись, чтоб стороной обошел! Это Черный Санитар! Видать, чумные на станции объявились! Он их по всему метро вылавливает. Говорят, прибор у него специальный, заразу чует. Ежели отыщет хворого – пиши пропало. Был человек и нету! Вот ведь принесла нелегкая...

Мальчик съежился, стараясь не дышать. Сердце заходило ходуном. Сразу вспомнилось, как взрослые на Московской стращали их с пацанами за всякие шалости этим самым Санитаром. Глеб всегда считал его неким выдуманным персонажем и не реагировал на казавшиеся глупыми угрозы. Зато теперь, когда довелось воочию встретиться с кошмаром из детских сказок, по телу побежала дрожь. Волноваться вроде не о чем, на здоровье Глеб не жаловался. А вдруг как ошибется этот мифический борец с чумой?

Гигант, тем временем, неумолимо приближался, с каждым мгновением становясь все больше, заполняя собой и без того тесное пространство центрального коридора. Широкие наплечники черного от копоти доспеха то и дело цепляли края ветхих хибар, рождая неприятный скрежещущий звук, от которого противно ныли зубы.

«Проходи, проходи, проходи... » – как заведенный, повторял про себя Глеб.

Зловещая тень медленно ползла по платформе впереди своего хозяина. Увидев на искрошенной станционной плитке очертания шлема, мальчик не выдержал и зажмурился. Бух... бух... бух... Каждый шаг исполина набатом отдавался в голове, опустошал, лишал воли. От бряцанья броневых пластин кровь стыла в жилах.

Достигнув апогея, какофония звуков, сопровождавших шествие Черного Санитара, разом оборвалась. В установившейся могильной тишине Глеб слышал только собственное сбивчивое дыхание. В напряженном ожидании прошла целая вечность. «Неужели ушел?» – пронеслась отчаянная мысль. Не в силах более оставаться в неведении, мальчик приоткрыл глаза. Взгляд уткнулся в огромные железные сапоги, скользнул по закованной в броню фигуре... Голова Санитара была повернута в сторону Глеба. Глухой шлем с вмонтированным под бувигер респиратором не позволял увидеть глаз гиганта, но отчего-то мальчик был уверен, что борец с чумой смотрит именно на него.

Глеб не отвел взгляд. Какое-то упрямство внутри не позволяло отвернуться в испуге. Черный Санитар скалой возвышался над мальчиком и, казалось, смотрел в самую душу. Секунды утекали одна за другой. Нервы звенели подобно натянутым струнам. Рядом послышался истеричный всхлип – женщина с вязанием, не выдержав, судорожно отползала куда-то в сторону.

Неизвестно, чем бы закончилась игра в «гляделки», если б не суета возле спуска в машинный зал. Чертыхаясь и костеря станционных механиков на все лады, на платформу выскочил, размахивая руками, коренастый очкарик с видавшим виды портфельчиком. Потасканный свитер в ромбик, очки-стрекозы... Глеб узнал его. Администратор Сенной, Пантелей Громов собственной персоной. Для поддержания торговых связей ему нередко приходилось покидать уютный кабинет родной станции. И это был, по всей видимости, именно такой случай.

Вышедший следом местный распорядитель что-то отчаянно доказывал коротышке, но, заметив закованного в броню огне– метчика, замер на полуслове и порскнул обратно, в нутро технических помещений.

Черный Санитар, наконец, зашевелился, резко повернувшись на шум. Завидев Пантелея, подобрался как гончая, взявшая след, и стремительно пересек платформу. Подойдя вплотную, выудил из-под брони непонятный механизм – что-то вроде пистолета с миниатюрным экраном вместо прицела. Как ни силился Глеб, но разглядеть мудреный приборчик со своего места он так и не смог. Даже не было видно, чтобы экран светился. Однако Санитар, руководствуясь одному ему известными признаками, убрал детектор обратно и, вцепившись могучей пятерней в истрепанный свитер, легко поднял Пантелея в воздух. Тот лишь хватал ртом воздух и хлопал глазами, пока гигант тащил его по платформе, на пятачок импровизированной центральной площади.

Шлепнувшись на бетон, бедолага возмущенно вскрикнул и попытался встать, но нещадный удар железного сапога в живот заставил его скорчиться на полу в позе эмбриона. Никто толком не успел ничего сделать, а патрульные стояли в прострации, не решаясь вмешаться, когда из сопла огнемета ударила струя ревущего пламени. Там, где мгновение назад барахталась фигурка человека, теперь бушевал огонь. Клубы черного чадящего дыма взметнулись вверх, растекаясь вдоль сводчатого потолка.

Колонисты, ставшие невольными свидетелями страшной расправы, шарахнулись в стороны. Истерически подвывая, самые слабонервные ринулись прочь, к входам в туннели.

– Стоять! – послышался властный голос начальника караула. – Назад, кому говорю! Сохранять спокойствие!

У блокпоста моментально образовалась давка. Солдаты еле сдерживали обезумевшую от страха толпу. Никому не хотелось разделить участь Громова. Казалось, еще немного, и заслон неминуемо сомнется под напором людского потока, но фигура Черного Санитара, удалявшегося в противоположном направлении, оказала на жителей отрезвляющее действие. Кратковременное помешательство закончилось так же быстро, как и возникло. Стоило бронированному гиганту покинуть станцию, толпа рассосалась за считаные минуты. Вопли ужаса сменились вздохами облегчения. Теперь, когда непосредственная опасность миновала, поведение окружающих магическим образом переменилось. Кто-то истово крестился, другие вполголоса восхваляли беспощадного борца с чумой. Миссия-то, как ни крути, благая, а ради искоренения заразы можно и потерпеть некоторые неудобства... На коптящее черное пятно посреди платформы внимания старались не обращать.

Глеб на негнущихся ногах подошел к тлеющим останкам. В горле запершило от резкого запаха горелого мяса. Стараясь не смотреть под ноги, мальчик скинул ветровку и прикрыл труп, проклиная себя за то, что не смог... Не совладал с собственным страхом, не вмешался, не сделал ничего, чтобы хоть как-то повлиять на судьбу Пантелея. Тот факт, что деятельный и неугомонный администратор Сенной оказался чумным, до сих пор не укладывался в голове. Но даже если и так, это не может служить оправданием проявленной жестокости.

Мальчик в смятении оглянулся, рассматривая лица снующих вокруг колонистов. Сонные, хмурые, озабоченные, испуганные... Но все, как один, – равнодушные. Почему люди вокруг допускают подобное? Отчего так трясутся за свои жизни и ни в грош не ставят чужие? Похоже, в копилке неразрешимых вопросов появился еще один. И Тарана, как назло, рядом нет. Уж он бы, наверное, объяснил Глебу, откуда у взрослых такое безразличие к чужому горю.