Любовь дракона - Екатерина Боброва

Вот и долгожданный остров. Риль с трудом, тело в мокрой одежде на ветру коченеет быстро, отпускает нити, растворяет щиты. Она устала, но даже усталость не в силах сбить эйфорию от полёта. От Ласти приходит понимание, восторг, усталость и небольшое недовольство - они не уложились во времени, и завтра будут тренироваться ещё.

Риль нехотя разрывает контакт, поражаясь своёму неожиданному нежеланию. В душе - странная пустота. Неужели этот чешуйчатый успел за один раз там надежно обосноваться? Или у неё развивается полётная зависимость? Нет, гронн нужен срочно, как заменитель, а то и заклинание не успеет сплести, как будет бегать за драконом, словно ручной зверек: "Давай полетаем, ну, пожалуйста". И ведь намекали ей умные люди, что асхалут - не просто кровник. Она же упрямая, да ещё и жалостливая.

Риль по крылу соскальзывает вниз. Секунда, знакомый магический всплеск, и сзади её обнимают горячие руки.

- Быстро, раздевайся, а то превратишься в ледяную статую.

Девушка покорно тянет застежку на куртке, но Ласти её медлительность не нравится. Он разворачивает девушку к себе, ловко освобождает её от мокрой, отяжелевшей одежды. Пара мгновений и на ней остаются только штаны и тоненькая майка. А горячие руки обжигают своими прикосновениями, разгоняя холод и пробуждая что-то непривычное, странное и такое волнующее.

На плечи ложится чужая куртка. Но руки не отпускают из своего жаркого плена. Одна ладонь покоится на пояснице, не давая разомкнуть объятия, вторая продвигается вдоль позвоночника, заставляя девушку почти мурлыкать от ласки. Она с наслаждением прижимается к горячему телу дракона, чувствуя, как внутри неё разгорается огонь - ласковый, теплый и такой уютный. Риль купается в нем, позволяя окутывать себя теплом. Все мысли, все чувства плавятся в этом огне, сжигая последние остатки разума.

Горячие губы на её коже воспринимаются, как должное. Риль прикрывает глаза, целиком отдаваясь в умелые руки дракона. Протяжный стон слетает с её губ, когда Ласти заканчивает осыпать лицо девушки поцелуями, прикасается к ним. Сначала нежно, но Риль сама подается ему навстречу, и легкий поцелуй становится обжигающе страстным. Мокрая майка - ненадежная защита, но ощущать горячие руки на теле после ледяной воды так приятно.

Ластирран приподнимает девушку, та обхватывает его ногами, крепко прижимаясь, нисколько не смущаясь от такой нескромной позы. Дракон разрывает поцелуй, ровно на то время, которое требуется для открытия портала. Быстрый забег по коридорам цитадели, удивительно, как им никто не попался навстречу, заканчивается у спальни Ластиррана. Но доступ в неё для них перекрыт. С мрачным видом глава асхалутов взирал на жаркую парочку, подпирая своим немаленьким телом дверь спальни дракона.

Чуть насмешливый голос Заррана немного отрезвил девушку. Запоздалый стыд украдкой пробрался в мысли.

- Вижу, полёт прошел успешно.

Дракон замер, его руки стали почти нестерпимо горячими. Риль пошевелилась, пытаясь отодвинуться от внезапно раскалившегося тела. Тщетно, отпускать её никуда не собирались. - С дорррроги, - прорычала печка. Но асхалут не пошевелился, продолжая перекрывать доступ в спальню.

- Мне напомнить тебе о вчерашнем разговоре прямо сейчас? - одна бровь асхалут взлетала вверх в ироничном жесте, вторая угрожающе наползла на глаз. Дракон замер, почти закаменел, но рычание перешло в недовольное сопение. Потом Риль все же опустили на пол и даже шагнули в сторону. Девушка запахнула куртку и повернулась за разъяснением к Заррану.

Тот отлип от двери и протянул к ней руку: "Пошли, провожу тебя в комнату. А то некоторые до сих пор неадекватны". Сбоку раздалось угрожающее рычание этих самых неадекватных, но Зарран даже бровью не повел, уверенно беря девушку за руку и почти насильно увлекая за собой.

Глава 30.

Мертвенно бледный человек полулежал на каменном полу. Одной рукой он опирался на пол, пытаясь встать, вторую выставил вперед, словно хрупкая человеческая плоть могла его защитить. Из уголка рта медленно сползала струйка крови, вниз на белый воротник, украшавший чёрный бархатный костюм. Глаза покраснели, а губы шевелились, пытаясь что-то сказать. Да, только все слова уже произнесены, все козыри выложены, но он проиграл, проиграл собственную жизнь. И обещанное ему могущество и власть над этим миром уплывали от него, как облака по небу, просыпались песком сквозь пальцы. Смерть, а она уже стоит у порога, перечеркнула все. Чем он теперь отличается от нищего, которого удар его кнута оставил умирать на дороге. Ничем. Смерть не зря имеет много имен - неотвратимая, безжалостная, безликая, слепая, а ещё верная, добрая, избавляющая. Для кого-то она - долгожданная невеста, для других - отвратительная старуха, забирающая только душу. А все, что нажито трудом, потом, бессонными ночами, трупами врагов и кровью друзей бросает здесь. Почему, ну почему не взять с собою нажитое добро, почему ей нужно только одно, самое бесполезное, что есть у человека - его душу? Не потому ли, что бесполезное для него здесь, там - она стоит дороже всех сокровищ этого мира.

Какие странные мысли приходят перед концом жизни. Все, что было важным, становится блеклым, выгорая под строгим взором Смерти. Герцог прикрыл глаза. И пустая сокровищница, и знакомые стены, как часто он здесь лишал других жизни, а теперь, по иронии судьбы, умирает сам, и силуэт коварного друга, нанесшего предательский удар - даже смотреть тошно.

Вместе с болью в душу вползает пустота. Так с обреченностью ждут своей участи приговоренные к казни. Вот только ему дали отсрочку. Небольшую, совсем крохотную. Скоро здесь появятся те, кого его враг боится, и для кого теперь готовит ловушку со знатной приманкой - целый герцог будет исполнять роль наживки.

Маг, наконец, закончил, оглядел своё творение, удовлетворенно кивнул - одна из его лучших идей, мосповцам понравится, да и драконам тоже. Смотря, кто из них первыми навестит Эспергуса. Его устроит любой вариант. Конечно, за кражу хотелось наказать наглую ящерицу, но и убрать мосповцев было бы неплохо. А то вертятся под ногами - мешают.

Уже на пути к выходу, маг обернулся, кинул прощальный взгляд на герцога. Его наивность была даже забавной. Как всё-таки иногда простодушны эти местные властители, воображающие себя повелителями всего и всея. чёрный властелин, местного масштаба. Но его смерть не будет бесполезной, по крайней мере, на это он очень рассчитывает.

Они опоздали. Кто-то, более шустрый, прознав о раннем возвращении герцога, уже навестил высокопоставленную падаль. Когда Тарк с командой вошли через заднюю дверь, дом был погружен в темноту. Тишина давила на нервы. Трудно было представить, что днем это здание становилось обычным домом, заполненным звуками шагов слуг, разговорами, быть может, даже смехом. Ночью же здесь царили тени. Хоть Тарк и был прагматиком, но даже ему казалось, что тени здесь обитают непростые. Слишком много боли и смерти впитали эти стены. Если даже магам не по себе, то, каково было ящерице? Если конечно, правдивы, слухи о чувствительности чешуйчатых к чужим эмоциям.