Деликатесы Декстера - Джеффри Линдсей

— У тебя есть нож? — спросил он.

— Разумеется. — Я склонился над ним, но он нетерпеливо качнул головой.

— Ну же, Деке, черт бы тебя побрал, сначала Дебора.

Я подумал, человек с одной ногой и рукой, который лежит привязанным к трубе, не имеет права отдавать приказы таким тоном. Но времени разбираться не было, и я опустился на колени рядом с Деборой. Я срезал скотч с ее запястий и пощупал пульс. Он был ровным и сильным. Оставалось надеяться, что она просто без сознания. Здоровая и крепкая, если она не получила какой-нибудь действительно серьезной травмы, с ней все будет в порядке. Но мне очень хотелось, чтобы она пришла в себя и сказала мне об этом лично.

— Ну же, хватит страдать фигней, приятель, — произнес Чатски тем же раздраженным тоном, и я перерезал веревку, которой она была привязана к трубе, и скотч на ее щиколотках.

— Нам надо торопиться, — тихо сказал Брайан, — ты уверен, что его тоже надо брать?

— Охренеть как смешно, — огрызнулся Чатски, но я знал, мой брат не шутит.

— Боюсь, что да, — ответил я. — Дебора очень расстроится, если мы его оставим.

— Тогда, ради Бога, перережь его веревки, и пошли.

Брайан подошел к двери каюты и выглянул наружу, держа ружье наготове. Я освободил Чатски, и он поднялся на ноги. На ногу, чтобы быть точным. Секунду он стоял и смотрел на Дебору. Брайан нетерпеливо кашлянул.

— Все в порядке, — сказал Чатски, — я понесу ее. Помоги мне, Деке.

Он кивнул на Деб. Вместе мы подняли ее и взвалили на плечо Чатски. Казалось, он совершенно не заметил веса, только перехватил ее поудобнее и пошел к двери, так, будто собрался в поход, прихватив только небольшую сумку с едой.

На палубе он ненадолго задержался у Саманты, что заставило Брайана зашипеть от нетерпения.

— Это та девушка, которую Дебби так хотела спасти? — спросил он.

Я взглянул на брата, который едва не прыгал на одной ноге от желания уйти отсюда, затем перевел взгляд на сестру, свисавшую с плеча Чатски.

— Да, это она.

Чатски слегка переместил центр тяжести Деборы, чтобы дотронуться до горла Саманты настоящей рукой. Несколько секунд он прислушивался к пульсу, а затем печально покачал головой.

— Слишком поздно, — произнес он, — она умерла. Дебби очень расстроится.

— Мне очень жаль, — напомнил о себе Брайан, — можем мы идти наконец?

Чатски взглянул на него и пожал плечами, отчего Дебора слегка соскользнула вниз. Он поймал ее — к счастью, не своим железным крюком, — устроил поудобнее и сказал:

— Да, пошли.

И мы поспешили к трапу.

Спускаться по нему оказалось непросто, учитывая, что единственной рукой Чатски придерживал Дебору и мог хвататься за веревку только своим крюком. Но мы справились и, оказавшись на твердой земле, направились к воротам.

Я задумался, есть ли моя вина в смерти Саманты. Честно говоря, я все равно не мог ничего сделать, чтобы ее спасти, я себя-то спасти не сумел, а это куда важнее лично для меня, однако все равно было не по себе, вот так оставлять ее тело. Возможно, это из-за крови, которая всегда выбивала меня из колеи. Или вследствие моей привычки всегда очень аккуратно убирать за собой. Разумеется, я переживал ее трагическую и бессмысленную смерть, но, признаться, мне стало немного легче от того, что она вышла из игры без каких-либо усилий с моей стороны. Я оказался в безопасности, моя жизнь могла вернуться в свою колею, ей больше не угрожали судебные заседания пикантной тематики. Нет, в целом все обстояло неплохо: Саманте удалось исполнить свое желание, по крайней мере частично. Плохо то, что мне хотелось насвистывать от радости, а это, конечно же, не совсем правильно.

Внезапно меня настигло озарение — я чувствовал себя виноватым! Я, Давно Мертвый Декстер, Король Бесчувственных. Я барахтался в этом разъедающем душу, пожирающем время, более чем человеческом чувстве — вине. И все потому, что глубоко внутри я был счастлив, что безвременная смерть молодой женщины послужила моим эгоистичным интересам.

Неужели я обзавелся душой?

Неужели Железный Дровосек наконец получил сердце?

Это невозможно, невообразимо, смешно даже подумать об этом. И тем не менее именно об этом я думал. Вероятнее всего, это правда: рождение Лили-Энн, сделавшее меня Дексом-папочкой, и прочие события последних недель убили того Танцующего с Тенями Декстера, которым я был. Может быть, последние часы ужаса, лишающего разума, под нечеловеческим взглядом ледяных голубых глаз Аланы сыграли свою роль и вызвали к жизни то, что назревало. Вполне возможно, теперь я был совершенно новым существом, готовым стать счастливым, чувствующим человеком, который может смеяться и плакать, не притворяясь, и смотреть фильмы, не задумываясь о том, как актеры будут выглядеть привязанными к столу. И теперь я рожденный заново Декстер, готовый наконец занять место в мире людей?

Это все были, конечно, невероятно занимательные вопросы, но размышления над ними едва не стоили мне жизни. Пока я удивлялся произошедшим во мне переменам, не замечая ничего вокруг, мы дошли до площадки для картинга. К этому времени я немного обогнал остальных, но был погружен в собственные мысли и совершенно слеп к окружающему миру. Я обошел сарайчик на углу площадки и чуть не наступил на двух хорошо напраздновавшихся «пиратов», которые стояли на коленях у машинки тридцатилетнего возраста и пытались ее завести. Они подняли на меня глаза и глупо заморгали. Рядом с ними стояли две большие кружки с пуншем.

— Ой, — сказал один из них, — это же мясо.

Он потянулся к своему ярко-красному пиратскому кушаку, но мы никогда не узнаем, что он хотел достать: какое-нибудь оружие или конфету. К счастью для меня, Брайан вышел из-за сарайчика вовремя и застрелил его, а пришедший следом Чатски пнул второго в горло так, что я услышал только звук ломающегося кадыка, и он рухнул на спину, хрипя и хватаясь за глотку.

— Надо же, — Брайан посмотрел на Чатски с определенной симпатией, — в тебе, оказывается, есть кое-что, помимо симпатичной мордашки.

— Ага, я ничего, правда? — спросил Чатски. — Это бывает полезно. — Его голос звучал слегка уныло для того, кто сбежал целым и невредимым с людоедского пира, но, вероятно, встреча с электрошокером не улучшает настроения.

— Декстер, ей-богу, — повернулся ко мне Брайан, — ты бы смотрел, куда наступаешь.

Мы дошли до главных ворот без происшествий, и это было неплохо. Потому что рано или поздно наше везение могло закончиться и нам встретилась бы компания «пиратов», достаточно трезвых, чтобы доставить кучу неприятностей. Я не знал, сколько зарядов осталось в ружье, позаимствованном Брайаном, но вряд ли так уж много. Разумеется, нога Чатски осталась еще способна на пинки, но мы не могли надеяться, что следующие плохие парни будут так же любезны и нападут на нас, стоя на четвереньках. В общем, я обрадовался, когда мы вышли за ворота и подошли к машине Деб.

— Открой дверь, — потребовал Чатски.

Я потянулся к ручке двери со стороны водителя.

— Заднюю дверь, Декстер, — огрызнулся он. — Господи Иисусе.

Я не стал делать ему замечаний, он был слишком стар и сварлив, чтобы чему-то научиться, тем более сегодняшняя неудача не могла не отразиться на его и без того небезупречных манерах.

— Да твою же мать, — продолжил Чатски.

Я обернулся и увидел, как Брайан поднял бровь.

— Что за манеры.

— Мне нужен ключ, — сказал я.

— В заднем кармане, — ответил Чатски. На секунду я задумался. Глупо. В конце концов, он жил с моей сестрой уже несколько лет. Но все-таки я был сильно удивлен, как хорошо он знает ее: ему известно даже, где она носит ключи от машины. Внезапно я понял: он знал ее так, как мне никогда не удастся — все ее маленькие привычки, детали домашней жизни, — и это заставило меня на секунду застыть. Разумеется, этот поступок нашел отклик у общественности.

— Ну же, приятель, ради Бога, думай головой, а не задницей, — сказал Чатски.

— Декстер, пожалуйста, — присоединился к нему Брайан, — нам действительно нужно отсюда выбираться.

Вероятно, моей судьбой этой ночью было стать мальчиком для битья, куском бесполезной протоплазмы. Но любые протесты только отняли бы время, которого и так оказалось катастрофически мало. Кроме того, мнение этих двоих немедленно исключалось из числа предметов, подходящих для обсуждения. Я подошел к Чатски с той стороны, где на его плече висела Деб, вытащил ключи из заднего кармана ее штанов и открыл дверь машины. Чатски уложил ее на сиденье.

Он принялся проводить быстрый медицинский осмотр, что оказалось для него не так уж просто, с одной-то рукой.

— Фонарь, — сказал он через плечо.

Я достал большой полицейский фонарь Деборы с переднего сиденья и держал его, пока Чатски поднимал ей веки и проверял реакцию зрачков на свет.