Арт-Кафе - Александр Лонс

— Минуточку, — перебил меня Иван, — а как же ты пролез, если это охраняемая стройка? В таких местах всегда и обязательно бывает дядя-охранник и свора собак.

— А так вот и пролез — нашел какую-то дыру в заборе, пропихнулся на территорию стройки и стал искать спокойное удобное место, дабы покончить со своей интимной проблемой. Радикально. Еще с юности, собираясь в малознакомую компанию, я привык брать с собой гигиенический набор: небольшой рулончик туалетной бумаги, пачку презервативов и несколько других ценных предметов, надобность в которых могла возникнуть в незнакомом месте безотлагательно и вдруг. Как же я был рад тогда своей предусмотрительности! С тех пор набор почти не изменился, только место туалетной бумаги заняли две пачки бумажных платочков. Двор стройки, заваленный какими-то железобетонными блоками и густо заросший молодыми березками с бурьяном, вначале показался лишенным всяких признаков одушевленной жизни. Но стоило пройти по территории и шумно наткнуться на какой-то невидимый в сумерках предмет, как сразу послышался нестройный собачий лай, и откуда ни возьмись, выскочила целая стая ободранных дворняг — та самая свора собак, о которой ты говорил. Злобно лая, шавки почти окружили меня. Вспомнив свои институтские подвиги по части пробежек по пересеченной местности, я устремился только в одну свободную сторону — к скелету недостроенного дома. Кое-как перебравшись на первый этаж, я почему-то решил, что собаки дальше не побегут. Но ошибся. Собаки явно не считали каркас дома чем-то для себя запретным, поэтому весело бросились всей сворой. Что делать? Тут впереди я увидел какую-то железную лестницу, и полез по ней. Собакам такое оказалось не по силам, а пройти по находящимся в отдалении ступенькам они не догадывались. Я отдышался, закончил у стеночки все свои экстренные дела и решил отсидеться на втором этаже, пока собаки не уйдут. Сейчас я уже не помню, сколько времени тогда прошло. Сравнительно много. Собак слышно не было, все спокойно. Тогда я взял с пола небольшой кусочек бетона и кинул его вниз, куда-то во двор. Звук падения, и — тихо! Это меня ободрило, и я тихонько пошел в сторону обычной, бетонной лестницы, с надеждой, что собаки или ушли, или я от них убегу. Но тут вдруг со стороны лестницы послышались чьи-то шаги. Шаркающие, но уверенные и целенаправленные. А темно уже, свет только от удаленных фонарей да из окон домов, что через улицу. Шаги тем временем все ближе и ближе, причем явно в мою сторону направляются. Шаги громкие, неторопливые, и уверенные такие, словно человек четко знает, зачем и куда он идет, убежден в себе, но собирается сделать нечто неизбежное и обязательное. Сторож, наверное, или охранник какой. Я только и успел, что далеко отойти от следов своего пребывания, как шаги прекратились, а прямо мне в глаза ударил луч белого света. Луч скользнул по моей фигуре, а потом метнулся в сторону недавнего моего нахождения. Зажмурился я со всех сил, и тут такая злость меня взяла, такая тоска вперемешку со стыдом, что захотелось мне провалиться вниз, к собакам. Или еще дальше, за забор. От натуги аж в глазах появилась какая-то белая муть, так мне тошно стало. Вцепился со злости в бетонную стену за спиной, и чувствую, что стена-то вовсе не бетонная, а деревянная, из плохо обструганных досок. Когда я окончательно очухался, то оказалось что так оно и есть — за моей спиной деревянный забор той самой стройки, а стою я как раз за ее пределами. Вот так. Что это было? Телепортация? Выпадение памяти? Глюки? Я не знаю, но факт, как говорится, имел место. До сих пор я никому не рассказывал об этом, сам понимаешь почему.

Почему-то я решил тогда не рассказывать Ивану о моем странном путешествии в Петербург. Это когда уснул в московском метро, а проснулся в Питерском. Все-таки там оставался маленький, но повод для сомнения.

— Тоже занятная байка, — хмыкнул Иван, — но моя покруче будет. Кстати после того раза, когда пытались избушку найти, мы уже в те места рыбачить больше не ездили. Традиция умерла, друзья мои стали какими-то скучными и малоразговорчивыми, а потом их вообще не стало…

— Извини, — перебил я Ивана, — а то забуду спросить. Эта ваша ловушка на маяке, которая таких вот как я бедолаг ловит, как она открывалась? Когда? Случайно, что ли?

— Нет, совсем не случайно, должно сойтись и сработать множество факторов. Во-первых — человек обязан находиться в удобном месте, и чтоб Проекту подходил. Одинокий человек и без родственников. Во-вторых, давление. Атмосферное давление обязано точно совпадать с маяком и твоей квартирой — а то так шибанет, что не только окна и двери в квартире, сам вылетишь к чертовой матери. И в-третьих — время, чтобы этот человек, вот ты в частности, не спал, не ел, не сидел в сортире, а был готов выйти из двери или из окна, на худой конец… Только не спрашивай меня, как все это работает! Не знаю!.. Да, слушай — интересно, конечно с тобой поговорить, но мне уже пора. Заговорились мы.

Похоже, Иван сильно уже жалел о своей излишней откровенности с практически незнакомым человеком.

— Это как это — пора? Я думал отсюда только вертолетом можно…

— Собраться надо, а то не успею. Образцы упаковать, барахло свое уложить. До ночи прокопаюсь, а утром и вертолет прилетит — завтра же первое мая! А если продолжу болтать, то забуду половину. Да, совсем забыл тебя предупредить — о своем точном местонахождении друзьям не сообщай потом, не надо. Такого рода откровенность здесь не приветствуется. Пошли, поможешь собраться. А это — тебе! — Иван снял со своей шеи и отдал мне свой амулет из серого металла. — Теперь ты тут хозяин. Нацепи прямо сейчас и не снимай никогда, пока сам дела не сдашь.

25. Стелла и временно недоступный абонент

— …please call back later. Абонент временно недоступен, перезвоните позже. The subscriber is not available now, please call back later. Абонент временно недоступен, перезвоните позже. The subscriber is not available now, please call back later. Абонент временно недоступен…

Многим знакомо, как иногда жутко слышать эту неизменно повторяющуюся фразу. Наверное, эти слова стали эпиграфом не для одного графомана. Неведомая тетка специально изрекала ее, чтобы потом слушали миллионы таких как я людей. Но дикторша никогда бы не подумала, что ее голос будет приносить столько неприятных эмоций и досадных чувств.

То, что Алекс действительно пропал, я осознала не сразу. Куда он делся? Сбежал? Ушел в подполье? Зачем? Просто я привыкаю к людям. Придется повторить, что говорю неоднократно — при знакомстве всегда прошу не приручать меня к себе, однако, стараются изо всех сил, подключая все сотни цветных фантиков, со слащавыми словечками, все сладкие начинки поцелуев и теплоту солнца, для объятия. А после — пинок под зад. Просто не нужна. Сколько же мусора остается после того или иного человека...