Змея, крокодил и собака - Барбара Мертц

удивление преодолело осознание того, что подобный вопрос мог вызвать лишь саркастический и бесполезный ответ.

– Снаружи, – ответил Эмерсон. – А теперь собираюсь войти внутрь, если сумею настоять, чтобы вы ушли с моего пути.

– Конечно, – отступила я назад.

– Спокойной ночи, – сказал Эмерсон, открывая дверь.

Он вошёл – кот опередил его – и захлопнул дверь прежде, чем я успела ответить, но не раньше, чем я заметила, что повязка, покрывавшая половину его лица, теперь сведена к пятну размером всего в три дюйма. Это было сделано очень аккуратно, поэтому я поняла, что Эмерсон тут ни при чём. Для такой манипуляции необходимы тонкие, ловкие пальцы.

Наш посланник ушёл до рассвета, чтобы сесть на каирский поезд. Сайрус предложил нам отправить вместо Селима одного из своих слуг, и я с удовольствием согласилась. Пока Эмерсон осуществлял свои планы в вади, мне требовался каждый человек, преданный ему.

Когда мы собрались за завтраком, я изучила своих спутников с точки зрения подбора сил. Лица Чарльза и Рене вызывали некоторую озабоченность – сочетание запавших глаз и слабых улыбок было крайне подозрительно. Однако у юности запас сил велик, и я не сомневалась, что оба будут реагировать на мои приказы с энергией и рвением.

Я ещё не привыкла видеть Сайруса без бородки, но одобрила эту перемену; я всегда считала бороду особенно смешной формой лицевых украшений. Как и всегда, он выглядел свежим и бдительным.

Нужно ли упоминать, что мои глаза чуть ли не постоянно задерживались на лице Эмерсона? Приятно было наблюдать, что утром он побрился; я ожидала, что он снова начнёт отпускать бороду, чтобы позлить меня. Видимая, неглубокая часть ножевой раны заживала хорошо. Одна длинная полоска липкого пластыря украшала благородную кривую носа, но расщелина в подбородке воочию предстала моим восхищённым глазам. Как и рот. Когда Эмерсон поймал мой взгляд, углы рта сжались в выражении, вызвавшем ужасные предчувствия, но он не произнёс ни слова.

У меня не имелось доказательств того, что он был с Бертой. Я не спросила. Предпочла не спрашивать.

Когда она присоединилась к нам на палубе, я заметила лёгкие отличия в её одежде. Халат был тем же благоразумно чёрным, но завеса теперь покрывала лишь нижнюю часть лица – лёгкая, почти прозрачная ткань, сквозь которую виднелись округлые контуры щёк и тонкий, изящный нос. Отёк практически исчез, а тёмные глаза с длинными ресницами были ясны, хотя она всё время скромно опускала их вниз.

Некоторые авторитеты утверждают, что обаяние полускрытого – самое соблазнительное. Завуалированные прелести Берты, несомненно, оказали сильное влияние на Рене (французские джентльмены особенно восприимчивы, по словам тех же авторитетов.) Её грустная история пробудила его рыцарские инстинкты, и несколько раз он обращался к ней, чтобы поддержать под руку или утешить дружеским приветствием. Когда мы поднялись по тропе с берега реки, я увидела, что он шёл рядом с ней, забрав у неё узел, который она взяла с собой.

Я начала испытывать определённую симпатию к взглядам Эмерсона на женщин в археологических экспедициях. С Бертой следовало что-то предпринять. Даже если бы она была жертвой, а не шпионом, то вполне могла вскружить головы обоим юношам, возбудив в них взаимную вражду и снизив эффективность их работы.

Когда мы оставили позади возделываемые поля и отправились по пустынной тропе, я увидел дым, предвещающий приближение парохода. Не все из них останавливались у Амарны, но этот явно собирался.

– Чёрт возьми, – заявила я шагавшему рядом со мной Сайрусу. – Эмерсон сейчас не в самом лучшем настроении, а туристы скверно влияют на него. Надеюсь, что эти посетители оставят нас в покое.

– Они пробудут здесь не дольше, чем требуется для того, чтобы увидеть мозаичный пол, обнаруженный мистером Питри, – заверил Сайрус.

– Так похоже на Питри – оставить рисунок открытым и выставленным напоказ туристам и прочим вандалам, – критически заметила я. – После того, как красивейшую часть пола разрушили, мы попытались прикрыть или спрятать найденные куски. Это единственный правильный способ. – Сайрус беспрекословно согласился со мной.

Я следила за пароходом, чьё местоположение легко определялось дымом из труб. Ни один из «проклятых туристов» не приблизился к нам. Через несколько часов неподвижная колонна дрогнула и отошла, и я выбросила корабль из головы. Я не предполагала, что среди пассажиров окажется Кевин; он приедет самым быстрым транспортом – вероятно, поездом. Но Винси – коварный, дьявольский противник – мог бы использовать маловероятное средство передвижения именно из-за его маловероятности.

Эмерсон поставил всю команду на работу в дом мастера, оставив меня с Али просеивать и очищать последние несколько дюймов, покрытых обломками. Именно здесь обнаружили мелкие предметы, так что работу следовало выполнять медленно и осторожно. Некоторые из предметов, особенно из стекловидного фаянса, были очень хрупкими; другие – например, ожерелья из бисера – всё ещё сохраняли первоначальный рисунок, хотя нить сгнила. Подобным образом Эмерсон продемонстрировал свою возросшую уверенность в моём мастерстве, поручив мне такую сложную задачу, и уверена, что могу без лишней скромности сказать: его доверие вполне заслуженно.

Стены, окружавшие комнату, где я работала, поднимались в высоту на метр, а то и больше, поэтому я не видела, что происходит в юго-западном углу участка. Но могла слышать. Большинство замечаний принадлежали Эмерсону, были переполнены сквернословием, и в основном направлены против Абдуллы. Наш преданный реис следовал за Эмерсоном, как тень, и резко передвигавшийся Эмерсон постоянно натыкался на него.

Именно Абдулла первым увидел приближавшихся людей. Его крик: «Ситт Хаким!» – заставил меня мгновенно вскочить, а жестикуляция направила мой взор на фигуры, вызвавшие предупреждающий возглас.

Их было двое, оба – в европейской одежде. Невысокий толстяк отстал из-за размашистых шагов спутника. Тропический шлем покрывал его волосы и смазывал черты лица, но нечто при виде этого высокого стройного тела заставило мои чувства тревожно затрепетать. Перебравшись через стену, я бросилась перехватить Абдуллу, который направлялся ко вновь прибывшим с длинным ножом в руке.

– Подожди, – сказала я, схватив его за руку, чтобы придать бо́льшую силу приказу. – И успокойся. Их только двое, и они не шли бы так открыто, если...

Крик Абдуллы и внезапное движение – не мужчин передо мной, а сзади меня – прервали мою речь. Абдулла боролся, пытаясь освободить руку от моей хватки.

– Позвольте мне убить его, ситт, – выдохнул он. – Это демон, африт, я же говорил! Смотрите – он приветствует своего хозяина.

Кот спрыгнул со стены, где спал под солнечным светом, и