Стратегия одиночки. Книга четвертая - Александр Зайцев

Согласились с ней, поправ свои же вековые заветы. (Против харизмы Ариэн не устоять и святому, уж я-то знаю!)

Создала бумажную мануфактуру и завалила Катьер относительно дешёвой бумагой. (А я-то думал, как хозяйка обычного постоялого двора в небольшой деревне смогла позволить себе такую роскошь, как стопка чистых бумажных листов? А секрет оказался прост. Осколки такие Осколки. Пока остальные земляне осматриваются, привыкают, те сходу начинают действовать и, что удивительно, преуспевают!) Наладив производство бумаги (За полторы недели!!! Как?!), она снова подарила эту мануфактуру, в этот раз городу, за обещание трети прибыли. За что ей присвоили титул Почётного Гражданина. (Я, выиграв турнир великого Цеха в Триесе, такой чести, к примеру, не удостоился.)

Встретила молодого сына короля, то есть принца, прогуливаясь в пригородном лесу, и тот влюбился в неё по уши. Но она ему отказала, причём сделала это так, что принц от неё умчался чем-то окрылённый настолько, что пообещал возвести девушку в дворянский ранг. И по городу ходят слухи, что скоро прибудет представитель короны, который присвоит Ариэн рыцарское достоинство, несмотря на то, что она не достигла ещё Драгоценного Витка. (Скорее всего, представитель герцога, встреченный мной у ворот, как раз за этим и прибыл в Катьер.)

Затем эта неугомонная заработала Сродство с Огнем.

Потом Сродство с Воздухом.

А немногим позже и Сродство с Водой.

Достигла Стали первой среди местных землян, не посетив и не зачистив при этом ни одного данжа!

Заработала три Адамантитовых достижения, но каких именно, Джанни не знал.

И это далеко не полный список того, что она успела тут натворить за каких-то всего шесть недель!!!

Безумие…

Но так всё и есть, не сомневаюсь ни на секунду. Потому что это — Ариэн. Причём Ариэн, которая ещё пока стесняется развернуться на полную силу. Не пройдёт и пары месяцев, и Пятиградье вздрогнет, когда эта неуёмная натура переберётся туда на постоянной основе.

Когда Джанни закончил рассказ, на прилавке стояли две пустые бутылки.

— Кстати, — достав новое вино, заново наполнил наши бокалы Армани, — гильдии, которую основала Ариэн, присвоили статус Признанной.

— Фу-ю-ю-ю, — просвистел я.

— Знаешь, что это такое? — Немного удивился Джанни.

— Это означает, что данную малую гильдию признают все три Великих Цеха.

— Именно! — Щёлкает пальцами Армани. — Местные говорят, что таких гильдий в королевстве Иломень до этого было всего две. И это на всё королевство! Причём королевство немаленькое. — Веско добавил он.

Преимущество признанных гильдий перед обычными в том, что их члены могут одновременно состоять и в любом из Великих Цехов. То есть сразу состоять в двух организациях: Великом Цехе и признанной гильдии — без каких-либо штрафных санкций. Были у подобных гильдий и иные преимущества, конечно, не такие значительные, но были.

— Ты вроде давно в городе, — обвожу взглядом помещение магазина, — и что-то не вижу у тебя знака гильдии Айнуминат.

— Ха! — Сложив руки на груди, откинулся на спинку стула Джанни. — Я, конечно, безмерно благодарен Ариэн за то, что она субсидировала открытие моей лавки, но я все деньги ей уже отдал.

— То есть ты не в гильдии, несмотря на то, что был с Ариэн в «стартовой» пятёрке? — Эту деталь Армани вскользь озвучил во время своих рассказов.

— Мы довольно быстро разбежались, — поморщился землянин, — как по мне, она постоянно ввязывается в какие-то безумства, при этом не всегда верно просчитывая последствия.

— Но она выигрывает, — улыбаюсь во весь рот и развожу руки.

— Это да, с этим не поспоришь. — Отпив глоток вина, Джанни поставил бокал на прилавок и словно отстранился от выпивки. — Ладно, признаюсь. Ответ, почему я не в Айнуминате, прост. Я больше воин чем маг, а у Ариэн бзик, она набирает в свою гильдию только магов.

— Не самый дальновидный выбор. — Морщусь я.

— Не ты ли только что говорил, что она выигрывает, и пока так и продолжается, народ бежит за ней, словно собачка на поводке. — Армани открыто улыбается. — Впрочем, она и правда молодец. Одна сделала для местных больше, чем всем мы, остальные земляне, вместе взятые. — Он почесал затылок. — Правда, у остальных почему-то не получается всё так гладко, как у Ариэн. — Джанни потёр глаза и убрал недопитую бутылку под прилавок, тем самым намекая, что утренние возлияния пора закончить. — Был тут у нас один паренёк, называл себя Нилом Бимом… Решил устроить нормальную паромную переправу на другой берег озера. По земным лекалам, с учётом, конечно, местной специфики, сделать. Он мне показывал расчёты, по ним грузоперевозки можно было удвоить по объему и на треть удешевить.

— Был… — Хмыкнул я недвусмысленно.

— Да, выкинуло на днях тут его тело на берег, — улыбка на лице Джанни полна горечи. — Не все нововведения местные готовы принять. Особенно когда это подрывает их давно сложившийся, пусть и не самый совершенный бизнес. — Мягко выразился землянин.

— Но твою моду, я смотрю, принимают, — оглядываю зал в который раз, — хотя для местных её проявления, скажем так, не совсем стандартны.

— Ха! — Усмехается Армани, — как только открыл лавку, так её едва не сожгли. Ариэн спасла, уболтала местных. Плюс, пара-тройка комплектов нижнего белья, подаренных нужным дамам, решили вопрос. — Он поднимается на ноги, — кстати, раз заговорили о работе, ты же не новости сюда зашёл послушать? Точнее, не только их! — Подмигивает мне землянин.

— Да вот, поиздержался. — Признаюсь я. — Надо несколько рубашек. Две походных, без изысков, но крепких. Две городских, желательно тоже без твоих нововведений, чтобы в толпе, если что, затеряться, а не наоборот, не начать привлекать ненужного внимания. — С каждым моим словом Джанни мрачнел всё больше. — Но также нужна одна рубашка парадная, и к ней же брюки на выход. Причём не просто так, а чтобы это всё составляло комплект вот с этим… — Достаю из сумки камзол, подаренный ещё Ларинделем и сшитый по последней моде Пятиградья.

Глаза Джанни превращаются в огромные блюдца, и он с резким выдохом говорит:

— Никогда не видел такого чуда!

Он, словно коршун, кидается на камзол, не меньше пяти минут осматривает его очень внимательно, затем поднимает на меня просящие глаза:

— Продай, а!

— Не могу, это подарок, и продавать его не вежливо. — Отказываюсь я, не потому что злой, а потому как столько этот камзол таскаю с собой, что как-то обидно будет его вот так продать, даже если за него предложат адекватную цену.

— Я с него зарисовки сделаю? Можно?

— Давай так, я в городе буду минимум сутки, так что я его тебе оставлю, и рисуй, мерки снимай, хоть в кровать с ним ложись, не моё дело. — Двигаю камзол к землянину. — Но