Сборник Рассказов - Стивен Кинг

«Господи, пусть это сработает».

Винс отпустил газ и начал ритмично нажимать на тормоз. Остальные (если, конечно, они на него смотрели) видели вот что: длинная вспышка… короткая… снова длинная. Пауза. Затем повтор: длинная… короткая… длинная. Идею эту ему подал гудок нефтевоза. Но те лишь напоминали азбуку Морзе, тогда как то, что выделывал тормозами Винс, как раз Морзе и являлось.

То была буква «П».

Рой с Персиком, скорее всего, поймут, Лемми так точно. А Лихач? Обучают ли еще молодежь азбуке Морзе? Выучил ли ее Лихач на войне, где у каждого командира отделения был теперь с собой GPS, а бомбы наводились через полмира с помощью спутников?

Левый съезд на Кумбу приближался. Винс успел высветить букву «П» еще один раз. Теперь он уже почти поравнялся с остальными. Винс выбросил левую руку в прекрасно знакомом Племени жесте: съезжаем с трассы. Березняк это увидел — как и ожидал Винс — и рванулся вперед. Одновременно с ним Винс снова выкрутил до упора ручку газа. «Вулкан» взрыкнул и прыгнул вперед. Винс сдал вправо, оставшись таким образом на главной дороге. Остальные последовали за ним. Но не фура. Березняк вошел в поворот на Кумбу. Попытайся водитель изменить курс — нефтевоз бы попросту перевернулся.

Винс почувствовал прилив чистого возбуждения и невольно сложил левую руку в победный кулак. У нас получилось! Получилось, мать вашу! К тому времени как тот развернет свою толстозадую цистерну, мы уже будем дале…

Мысль обломалась, словно ветка, когда он посмотрел в зеркало заднего вида. За ним ехало только трое, а не четверо: Лемми, Персик и Рой.

Винс повернулся влево, слыша, как в спине захрустели кости, и уже зная, что он увидит. И он увидел. Фура мчалась по пустыне, таща за собой петушиный хвост из красной пыли, цистерна испачкалась так, что даже на солнце блестеть она не могла. Но где-то в пятидесяти ярдах впереди нее кое-что блестело: хромированные трубы и двигатель «Софтейл Дьюс». Лихач то ли не понял азбуки Морзе, то ли не поверил своим глазам, то ли вообще ничего не увидел. Винс вспомнил бледное, застывшее лицо сына и подумал, что последнее ближе всего к истине. Лихач перестал их замечать — перестал видеть — как только понял, что БЕРЕЗНЯК — не просто вышедший из-под контроля нефтевоз, но настроенное на уничтожение Племени чудовище. Лихача хватило на то, чтобы увидеть жест Винса, а вот все остальное ему помешали заметить надетые им шоры.

Что это было? Паника? Или какой-то животный эгоизм? А может, если на то пошло, это одно и то же?

«Харлей» Лихача скрылся за невысоким холмом. За ним исчезла и фура, оставив за собой только клубы пыли. Винс попытался обуздать свои мысли и привести их в некое подобие порядка. Если память снова его не подводила (Винс знал, что требует от нее слишком многого, ведь он не ездил по этой дороге уже пару лет), то ответвление на Кумбу проходило через поселок, а затем снова вливалось в 6-ое шоссе милях в девяти отсюда. Если Лихач продержится…

Только вот…

Только вот, если ничего не изменилось, за Кумбой дорога переходила в грунтовку, которую в это время года вполне могло замести песком. Фура то проедет без проблем, а вот мотоцикл…

Шансы пережить последние четыре мили этого девятимильного пробега у Лихача были небольшие. А вот шансы перевернуться на своем «Дьюсе» и попасть под колеса нефтевозу были, напротив, отличными.

Голову заполонили воспоминания. Маленький Лихач на велосипеде, детсадовский воин дорог. Лихач, глядящий на него с заднего сидения «GTO», пока рядом тает мороженое. Глаза горят ненавистью, нижняя губа дрожит. Восемнадцатилетний Лихач в военной форме и с играющей «идите все на…» улыбкой на лице. Все, мол, схвачено, все под контролем.

И, наконец, лежащий мертвым на грунтовке Лихач, раздавленная кукла, которая не распадается только благодаря косухе и кожаным штанам.

Винс отмахнулся от образов — пользы от них никакой. На полицейских тоже надеяться нечего. Не было в Кумбе полицейских. Может, если кто-нибудь увидит, как за мотоциклом гонится нефтевоз, то позвонит в полицию штата. Да только ближайший коп сидит, наверное, в Шоу Лоу, попивает кофеек, ест пирог и флиртует с официанткой под музыку Трэвиса Тритта из музыкального автомата.

Так что рассчитывать приходилось только на себя. Ничего нового.

Он выкинул руку вправо, сложил ее в кулак и побил им по воздуху. Остальные трое тут же поравнялись с ним. Двигатели бешено ревут, над выхлопными трубами рябит жаркий воздух.

Лемми пристроился рядом. Лицо у него было измученное и желтушное.

— Он не увидел твоих сигналов, — прокричал он.

— Не увидел или не понял! — проорал в ответ Винс. Он дрожал. Может, это из-за трясущегося под ним мотоцикла. — Теперь без разницы! Пришло время для Малыша!

Поначалу Лемми не понял, о чем речь. Затем наклонился и дернул за лямки правой седельной сумки. Модные пластиковые ящики — это не для Лемми. Олдскулен до мозга костей.

Лемми все еще копался в сумке, когда раздался оглушительный рев. Рой. У Роя окончательно сдали нервы. Он развернулся и понесся обратно на восток, его тень, эдакий человек-худышка, бежала теперь впереди него. На спине его кожаной жилетки виднелась невеселая шутка: НЕ ОТСТУПАТЬ И НЕ СДАВАТЬСЯ.

— Вернись, падла! — заорал Персик, рука его соскользнула со сцепления. «Бизер», все еще на передаче, рванул вперед, едва не проехавшись Винсу по ноге, плюнул высокооктаном и заглох. Персика чуть не выбросило из седла, но он, казалось, этого не заметил. Он все еще смотрел назад, потрясая кулаком, его жидкие седые волосы развевались вокруг узкой, продолговатой головы. — Вернись, падла ссыкливаяяяя!!!

Но Рой не вернулся. Он даже не оглянулся.

Персик повернулся к Винсу. По его избитым бесконечным солнцем и пивом щекам текли слезы. В эту минуту он выглядел старше самой пустыни.

— Ты сильнее меня, Винс, но дырка в заднице у меня побольше. Ты оторвешь ему голову, а я уж в него насру.

— Быстрее! — крикнул Лемми Винс. — Быстрее, чтоб тебя!

И когда он уже думал, что Лемми ничего не найдет, его приятель выпрямился, держа Малыша в одетой в перчатку руке.

Племя не рассекало по дорогам с оружием. Такие байкеры-незаконники, как они, с оружием не ездят. У всех были судимости, и любой невадский коп с радостью засадит кого-нибудь из них на тридцать лет за незаконное ношение оружия. Или всех сразу. Ножи они носили, но в их теперешнем положении от ножей проку не было: вспомните, что случилось с роевым мачете, который оказался таким же бесполезным, как и сам Рой. Он годился лишь для убийства маленьких обдолбанных девочек в школьных свитерах.

Малыш же хоть и не был полностью легальным, оружием как таковым не являлся. И когда однажды его увидел коп (легавых хлебом не корми — дай «поискать наркотики»), то оставил Лемми в покое, когда тот объяснил, что в случае ночной аварии Малыш будет понадежнее аварийной вспышки. Может, коп понял, что перед ним, может, нет, но он явно узнал в Лемми ветерана. Не по ветеранскому номерному знаку (тот всегда можно украсть), но потому, что он и сам был ветераном. «Долина А-Шау, где дерьмо пахнет слаще», — сказал коп, и они оба рассмеялись, а напоследок даже ударились кулаками.

Малыш представлял собой светошумовую гранату модели М84, более известной под именем световуха. Лемми носил ее в седельной сумке уже лет пять, неизменно говоря, что однажды она пригодится, когда парни (включая Винса) подкалывали его.

И вот этот день настал.

— Думаешь, старая хреновина сработает? — прокричал Винс, повесив Малыша на руль. На гранату тот совсем не походил. Больше напоминал гибрид термоса с аэрозольным баллончиком. Гранату в нем выдавала только чека, привязанная к боку изолентой.

— Не знаю! Я даже не знаю, как ты…

У Винса не осталось времени на обсуждение логистики, о которой, к тому же, у него было весьма смутное представление.

— Я поехал! Скоро этот мудак проедет Кумбу и вернется на главную! И я буду там, когда он появится!

— А если не появится Лихач? — спросил Лемми. До этого они орали как оглашенные под действием адреналина. Заданный почти нормальным тоном вопрос оказался неожиданностью.

— Будь что будет, — сказал Винс. — Вы со мной ехать не обязаны. Если захотите повернуть назад, я пойму. Это мой сын.

— Может, и так, — ответил Персик, — но Племя-то наше. По-крайней мере, было. — Он с силой ударил по стартеру, и мотоцикл заурчал. — Я еду с тобой, Кэп.

Лемми только кивнул и указал на дорогу.

Винс тронулся с места.

Выезд из Кумбы на шоссе оказался ближе, чем предполагал Винс: до него оказалось семь, а не девять миль. По дороге они не встретили ни грузовиков, ни легковушек. Шоссе пустовало. Может быть, потому, что водители избегали его из-за строительных работ. Винс все время поглядывал налево. Некоторое время он видел только клубы красной пыли: фура, казалось, тащила за собой полпустыни. Затем исчезли и они — дорога скрывалась из виду за рядами холмов с изъеденными ветром известковыми склонами.