Забытые в изгнании. Франция, Париж. Книга 1 - Ростислав Смольский

Malcolm Menzies. Makno, une épopée. Le soulèvement anarchiste en Ukraine 1918–1921, Paris, Pierre Belfond, 1972

Махно Н. И. Воспоминания. М, ТЕРРА, 1996

Махно Н. И. На чужбине 1924–1934 гг. Записки и статьи. Париж, Громада, 2004

Рундальцев (Рундальцов) Михаил Викторович

(7/19 ноября 1871, Санкт-Петербург — 4 ноября 1935, Париж)

Гравер, художник, график

М. В. Рундальцев. Автопортрет. Фотография с сайта russianestonia.eu

Родился в бедной семье гравера печатей. Учиться рисовать начал с малых лет у своего отца, скромного гравера печатей. У родителей не было средств, чтобы дать мальчику образование, и он вынужден был работать, выполняя заказы. В 1887 году Михаил выставляет свою гравюра «Голова девушки» (с оригинала В. Боброва) на конкурсе в Императорском обществе поощрения художеств и получил первую премию.

Этот успех побудил отца мальчика дать разрешение на поступление вольнослушателем в Училище барона Штиглица (Центральное училище технического рисования, Санкт-Петербург). В училище он учился рисовать у Ф. А. Бруни, гравировать — у В. В. Матэ и писать красками у Луиджи Примацци. Окончив с отличием училище, юный художник стал регулярно выставлять гравюры на выставках. В 1897 году получил серебряную медаль на выставке в Соляном городке. Его работы обратили на себя внимание, и он стал получать массу заказов, работая для журнала «Нива», «Живописное искусство», «Всемирная литература», сотрудничал с фирмой Фаберже. В начале ХХ века очень популярны были почтовые открытки, выполненные этим гравером, в частности такие серии как «Виды Санкт-Петербурга», «Портреты Российских Императоров», «Народы, населяющие Россию» или просто рождественские. Попутно он занимался живописью, выставляя портреты и пейзажи на Весенних выставках Академии Художеств.

Не смотря на молодость, Михаил Викторович быстро достиг известности и стал популярнейшим гравером-портретистом. В 1906 году за свои портреты и пятнадцатилетие беспрерывного участия в выставках получил звание Академика. В 1909 получил французский орден «Les Palmes Académiques». Имел чин надворного советника.

В 1917 исполнил портрет А. Ф. Керенского, в 1919 — В. И. Ленина (по фотографии М. С. Наппельбаума; офорт предназначался для тиражирования). Занимался праздничным оформлением улиц Петрограда к первой годовщине Октября. Участвовал в 1-й Государственной свободной выставке произведений искусств (1919).

Художественное наследие М. В. Рундальцева огромно: им исполнено около 500 гравюр на дереве, литографий и офортов, не считая множества рисунков и картин масляными красками. Из гравюр надо указать на «Христа в пустыне» с Крамского; «Не ждали?» с Репина; «Богоматерь» с В. Васнецова. Из портретов-офортов: портрет Пушкина с оригинала Тропинина, «Император Николай II в тужурке» с оригинала Серова (этот можно увидеть практически в каждом доме русских эмигрантов), портреты Гоголя, Толстого, Тургенева, Достоевского, А. Рубинштейна с оригинала Репина, Чайковского, Менделеева, художников Кипренского, Чистякова, Семирадского, Лагорио, княгини О. В. Палей, короля Бельгии Альберта I и целая серия портретов Императорской Семьи, среди которых прелестный по сходству и исполнению портрет маленького Цесаревича Алексея Николаевича в белой меховой шапке и косоворотке, до того популярный, что он разошелся в десятках тысяч экземплярах в России и даже за границей.

М. В. Рундальцев. Портрет императора Николая II с портретом-ремаркой Наследника-Цесаревича Алексея Николаевича (по оригиналу кисти Валентина Серова), 1913. Акварель, Тушь, Офорт, Бумага. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург

М. В. Рундальцев. Портрет Наследника-Цесаревича Алексея Николаевича с портретами-ремарками его сестер, Великих Княжон Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии 1915. Бумага, гравюра сухой иглой. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург

В 1921 году М. В. Рундальцев покинул Россию и через Ревель (ныне — Таллин) уехал в Америку, где был профессором гравюры в Институте объединенных искусств, основанном в Нью-Йорке Н. К. Рерихом. Рундальцев выполнил чудесный офорт президента Гардинга — последнюю свою большую гравированную работу.

Гравюра в Америке не могла прокормить художника, и Рундальцев взялся за кисти. Прожив в США восемь лет, он написал целую галерею портретов и много картин.

В 1930 году художник устроил в Нью-Йорке персональную выставку, но паника на бирже и крахи помешали ее материальному успеху. Художник вынужден был уехать в Париж. Работал очень много. Писал портреты, цветы, пейзажи, участвовал в групповых выставках. В 1932 году участвовал в Выставке русского искусства в галерее «La Renaissance», в 1933 — в выставке картин художников Монмартра и Монпарнаса в галерее «34» на Елисейских Полях. В том же году создал портрет Великого князя Николая Николаевича по заказу Лейб-казачьего объединения и серию гравюр ню.

Был членом секции художников Союза деятелей русского искусства во Франции и последним председателем Общества русских художников им. И. С. Тургенева.

Михаил Викторович скончался в своей квартире в доме 20 по улице Ernest Cresson в XIV округе Парижа. Похоронен в склепе Общества.

В 1936 посмертная выставка-продажа состоялась на аукционе Drouot в Париже.

Как человек Михаил Викторович был исключительной честности и отзывчивости. Несмотря на то, что сам нуждался, он никогда и никому не отказывал в помощи, чем мог: деньгами ли, одеждой ли, материалом ли художника. Это был редкий художник, не скрывавший своего искусства и с охотой делившийся со всеми, кто бы к нему ни обратился, своими знаниями, открытиями и опытом, не сложившего оружия в тяжелой жизненной борьбе до конца.

В СССР художника не жаловали. Гравер и академик Павлов в книге «Моя жизнь и встречи» посвятил Рундальцеву несколько глав, дает едкие характеристики художнику.

«Находясь в общежитии Штиглица, я сблизился также с семейством Рундальцевых. Знакомство и общение с этой замечательной семьей было, пожалуй, самым светлым началом за весь период моего учения. С сыном Рундальцевых Мишей, ставшим позднее известнейшим офортистом, мы вместе учились по классу гравюры.

Жили Рундальцевы в том же доме, где помещалось и наше общежитие, только они квартировали в первом этаже, мы же находились в седьмом. Познакомившись через Мишу с ого отцом, я скоро стал у них как бы родным человеком. Почти каждую субботу у Рундальцевых бывали вечера, на которые приглашалась молодежь. Время текло непринужденно и весело; вечера всегда сопровождались музыкой и пением. Все чувствовали себя как дома. Семья Рундальцевых состояла из отца Миши, его матери, брата Виктора и двух сестер — Надежды и Елены.