Вчерашний скандал - Лоретта Чейз

— Ты должен прийти в себя, — произнесла Оливия. Ей было кое-что известно об ударах по голове. Чем дольше лежишь без сознания, тем серьёзнее ущерб.

— Очнись! — Она похлопала его по щеке. Затем хлопнула сильнее.

Перегрин помотал головой. Его глаза открылись.

— Какого чёрта? — выговорил он.

— О, Лайл, — она упала ему на грудь.

Он обнял её:

— Да. Не надо.

— Ты никогда и ни за что не должен умирать! — всхлипывала она. — Я жить без тебя не могу!

— Ты чертовски вовремя это осознала, — сказал Перегрин.

— Откуда они узнали? — спрашивал Лайл. Он сидел в кресле возле камина. Николс, очистив рану, накладывал повязку на глазах у Оливии и дам.

Оливия могла бы перевязать его сама, но она знала, что лучше не становиться между мужчиной и его камердинером. Она сидела справа от Лайла, чтобы увериться, что рана не серьёзнее, чем утверждали мужчины. Рана вначале выглядела пугающе, когда рабочие, наконец, появились и положили его на носилки. Лайл громко протестовал против того, чтобы его несли, но рабочие и слушать не желали. Они выразили возмущение, когда он предложил, что пойдёт пешком. Оливия шла за ними всю дорогу до замка, сама не своя от страха.

Несмотря на то, что Перегрин уже проявлял упрямство по своему обыкновению, девушка продолжала мысленно видеть те несколько минут, когда тот человек стукнул его камнем, и она подумала, что он умер.

Теперь, когда рана была очищена, она могла понять, почему Лайл так легко отделался.

На нём была шляпа, и волосы у Перегрина были густыми. Камень оцарапал кожу, пошла кровь, и эта кровь сбила всех с толку.

Однако ей всё ещё было не по себе.

— Мне известно, как быстро распространяются слухи, — продолжал Лайл, — но это же смешно. Мы придумали наш план поздно ночью. Кто мог знать, кроме Николса, Мэри и Хэррика, что мы поедем по этой дороге в такой час?

— Вопрос не в том, кто знал, а как напавшие на нас узнали об этом, — проговорила Оливия.

Вошёл Хэррик.

— Ваше лордство, люди возвратились с поисков. С прискорбием сообщаю, что они не обнаружили ни разбойников, ни сундука.

— Я и не думал, что их разыщут, — сказал Лайл. — А что насчёт того мужчины, лежавшего на дороге…

— Глауд Миллер, Ваше лордство. Деревенский башмачник. По ночам он пьян, но по утрам в своей лавке трезв как стекло.

Оливия взглянула на дворецкого.

— Думаете, этим утром кто-то помог ему улечься мертвецки пьяным на дороге? — спросила она.

— Мне такое совпадение кажется подозрительным, мисс.

— Мне тоже, — согласился Лайл. — Он отвлёк наших рабочих и дал грабителям время, чтобы скрыться. К этому времени они уже находятся в Эдинбурге.

— Я в этом не столь уверен, — возразил Хэррик.

— У них наши сундук, повозка и лошадь, — сказал Лайл. — Почем бы им не отправиться в Эдинбург?

— Ваше лордство, у нас здесь довольно жалкие преступники. Не самые смышлёные парни. Но даже они, по моему мнению, не рискнут поехать туда, куда, по всеобщим ожиданиям, должны ехать. Более того, все бы заметили, если бы парочка соседей внезапно исчезла. С вашего позволения, я предлагаю искать ближе к дому.

В это же самое время, в роще, в нескольких ярдах от разрушенной церкви Джок уныло взирал на краденую лошадь.

— Сундук в надёжном месте, — говорил Рой. — Нам только надо дождаться, пока утихнет шумиха.

— Но мы могли бы уехать в Эдинбург, — отвечал Джок. — Один из нас верхом, другой в повозке с сундуком.

— В тот самый день, когда сына лэрда огрели камнем по голове, а его лошадь, повозку и сундук украли? Когда все будут разыскивать эту лошадь, повозку и сундук? И кто в Эдинбурге захочет купить добро, украденное вчера и находящееся в розыске?

— Если Мэри сознается, они узнают, что это мы.

— Есть ещё одна причина, — пояснил Рой. — Если мы уедем в Эдинбург, она почувствует себя в безопасности и начнёт болтать. Но когда она увидит нас сегодня вечером в «Кривом Посохе», сидящими с Глаудом, как обычно, то станет держать язык за зубами.

— А что если она расскажет всё до того? Этот ублюдочный Хэррик…

— Родня кровь не водица, — успокаивал его Рой. — Ты знаешь, как она любит своего братца. Она не допустит, чтобы ему причинили вред. Покуда мы здесь, она будет молчать. Затем мы дождёмся, когда всё успокоится, потихоньку найдём себе доброго коня, телегу, сложим свои пожитки, и сундук среди прочего, и тронемся в Эдинбург. Или, может, в Глазго.

Он задумался.

— Я кое с кем там знаком. Они не будут знать о том, что здесь случилось.

Он похлопал брата по плечу.

— Вот и ответ, Джок. Глазго. Вот куда мы уедем.

— Прямо сейчас? — с надеждой спросил Джок.

Рой оглянулся на лошадь, которая мирно паслась на лужайке.

— Слишком рискованно, — произнёс он. — Но скоро. Как только добудем другую лошадь и телегу. Пусть эта лошадь добредёт домой, когда сама того пожелает.

Глава 19

Дверь в «Кривой посох» отворилась, и вошли четверо.

Джок замер, не донеся кружку до рта.

— Рой, — тихо произнёс он.

— Я вижу, — отозвался брат.

Сын лэрда, та самая рыжая, которая коленом врезала Джоку по яйцам, тощий слуга Николс и этот напыщенный ублюдок Хэррик.

— Чего им здесь нужно? — проговорил Джок.

— А ты как думаешь?

— Нам лучше уйти.

— Они заходят, а мы сбегаем? Как это будет выглядеть?

— Не знаю, — ответил Джок.

— Мы будем выглядеть виноватыми, вот как, — пояснил Рой. — Сиди на месте и веди себя как обычно.

— А если Мэри донесла на нас? — продолжал спрашивать Джок.

Рой глянул на брата Мэри, Глауда, который упал на стол, положив голову на руки.

— А что она может рассказать? — сказал Рой. — Мы только спросили её, какие новости в замке. Всякий может спросить.

Сын лэрда и рыжая подошли к бару и что-то сказали Маллкрэйку. Он налил две кружки.

Хэррик с ними не пошёл. Он остался стоять в дверях, скрестив руки на груди. Тэм МакЭвой поднялся и пошёл к двери. Хэррик поднял руку. Тэм остановился на месте.

Сын лэрда повернулся и поднял кружку вверх.

— Налейте всем присутствующим, мистер Маллкрэйк, — велел он.

Это вызвало гул одобрения. Тэм вернулся к столу и сел. Кто-то выкрикнул:

— Спасибо, ваше лордство.

Его поддержали остальные.

Лэрд и рыжеволосая женщина только улыбнулись.

— Вот, видишь? — прошептал Рой. — Они пришли расспросить всех, что им известно. Никто ничего не знает. И мы ничего не знаем. И его лордство купил нам выпивку, как и всем остальным.