Александровский cад - Алексей Пиманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При этих словах Васька почему-то презрительно хмыкнул.
– Ну а в полиции церемониться не стали. Быстро позвонили куда следует, и через полчаса со мной уже говорили другие люди.
Мартынов замолчал, припоминая подробности допроса.
– Был у них там такой – с усиками, как у фюрера. Он сразу сказал, что у меня нет никаких шансов. Да я и сам понимал: советский человек, попавшийся на воровстве, да еще за границей, – несмываемый позор! Конец родительской карьере – это в лучшем случае. Они когда увидели, что я «поплыл», такие добрые стали. Подпиши, говорят, бумажку, и никто ничего не узнает. Что я мог сделать? Страх меня обуял такой, что вспомнить жутко!
Василий не выдержал:
– Ты, гадина, из нас слезу-то не вышибай! Мартынов посмотрел на Сталина пустыми глазами.
Это был взгляд затравленного волка.
– А что рассказывать? Как перед самой войной, когда я уже и вспоминать-то перестал об этом, разыскали они меня в Москве? Как напомнили про ту бумажечку распрекрасную? Как уже в июне 41-го поручили мне проникнуть в твое, Вася, окружение и постараться стать тебе другом?
– Вот же сволочь, – прохрипел Сталин. Но Мартынов только горько рассмеялся.
– Ух как я ненавидел все эти бесконечные пьянки. Единственное утешение – не надо было искать красивых баб…
При этих словах Лешка бросил взгляд на жену.
– А три месяца назад в Москве появился Шлыков, и закрутилось.
Мартынов опять задумался, вспоминая что-то.
– Но с самого начала все пошло наперекосяк. Говорил я ему: будь аккуратней, а он, подлец, все хорохорился. Вот и сгорел.
– Врете, Мартынов! – не выдержал Казарин. – Шлыков «не сгорел». Это вы его убили. Рассказать как?
Арестованный с любопытством посмотрел на Алексея, но промолчал.
– Думаю, что дело было так, – не дождавшись ответа, начал Казарин. – Когда Шлыков расстрелял патруль, он бросился обратно – в подъезд, где вы с ним обычно встречались. Дожидались вы его на последнем этаже.
Казарин, склонившись к самому лицу Мартынова, продолжил:
– Вы пропустили его вперед, к окну, и выстрелили в затылок. После чего Шлыков упал на подоконник и, разбив стекло, вывалился во двор. Пока дружинники и милиция разбирались с телом, вы ушли по крыше незамеченным. Чисто сработано – ничего не скажешь! Я ведь был в этом подъезде, все проверил.
Все, включая арестованного, неотрывно смотрели на Алексея, заинтригованные его рассказом.
– Но одну промашечку вы все же совершили. Догадываетесь?
– Не надо, – опустив голову ответил Мартынов. – Я только потом сообразил, что адреса точек на правительственных маршрутах, которые я подготовил, остались в кармане Шлыкова. Но я был уверен, что никто ничего не поймег…
– Задачка для первоклассника, – усмехнулся Казарин. – Ладно, проехали, рассказывайте дальше.
– А что дальше? И так ясно. Мартынов поднял глаза на Василия.
– Немцы знали, какой шок пережил Сталин, узнав, что твой брат Яков находится в плену. И решили окончательно его добить, похитив Светлану и организовав покушение на тебя, Василий Иосифович. Я все рассчитал с самолетом, а ты… отдал свою машину Клещеву.
Сталин обхватил голову руками и вдруг замер.
– Постой, а «мессер», который нас с Танькой обстреливал в поле, – тоже твоя работа?
Мартынов утвердительно кивнул.
– Что еще за «мессер»? – насторожился Казарин.
– Потом расскажу, – не поворачивая головы, произнес Василий. – Дальше, гнида, про Светку рассказывай. Как я понимаю, мной дело не ограничилось.
– С ней было посложнее. Маршруты и график неизвестны. Да и ты, Казарин, как тень, ходил. В ресторане помешал… Но мы поняли, что все равно рано или поздно все получится, когда узнали о романе Светки с Каплером. Нетрудно было догадаться, что иногда они остаются одни. Сбежав ото всех. Скоро я узнал о квартире…
– О какой квартире? Какой ресторан? – заволновался вновь ничего не понимающий Сталин.
Лешка жестом руки, мол, потом расскажу, успокоил друга и вновь повернулся к арестованному.
– Зачем же надо было рисковать в ресторане?
– С квартирой все было не до конца ясно. Я чувствовал, что Каплера должны вот-вот арестовать. А тогда – какие могут быть свидания? Короче, перестраховался. А когда и это сорвалось – решили действовать наверняка. Но и тут – сплошное невезение. Кто знал, что в машине не вы со Светкой окажетесь, а Микоян?
Теперь Казарин удивился:
– Машина? Микоян?!
Один из присутствующих в комнате офицеров доложил:
– Товарищ капитан, получена шифрограмма: вчера в 22.05 на Лобном месте при выезде из Кремля была обстреляна машина члена Президиума ЦК Микояна Анастаса Ивановича.
Повисла пауза. Казарин переваривал информацию.
– А что нам оставалось, если операция проваливалась на глазах? – по-своему расценил Лешкино молчание Мартынов. – Шлыков, Осепчук, Брянцева… Мы понимали, что уже засветились… А Микоян, считай, попал под раздачу. Говорил я этой дуре Полянской, нельзя этого ненормального Пушкарева в дело брать. Личные обиды на Советскую власть – плохой помощник в таком деле…
Мартынов вытер ладонью вспотевший лоб и вдруг спохватился:
– А, ну да! Вас ведь наверняка интересует Полянская? Казарин кивнул, но вдруг добавил:
– Впрочем, про Полянскую нам все и без вас известно. Она, как я понимаю, «засветилась» в ресторане и могла при аресте вас выдать. Поэтому вы ее и убили в Лебяжьем. Меня больше интересует, кто убил Надежду Брянцеву. Вас ведь тогда в Москве не было.
Мартынов оживился:
– Которая кондукторша? Это сожитель ее сработал. Вопросов к Мартынову у Казарина больше не было, по сути, допрос был окончен. Алексей замолчал. Нарушил тишину Василий.
– Ну что? Все? – спокойно спросил он.
– Пока достаточно. Вы же со мной, как я понимаю, расставаться не собираетесь? – неожиданно ответил на вопрос Мартынов.
– Ну ладно. Все так все, – подытожил Василий.
Затем он встал, расправил гимнастерку под портупеей и вдруг со всего размаху ударил Мартынова по лицу…
Через час арестованного под конвоем вывели во двор. Он безропотно сел в машину и лишь бросил полный ненависти взгляд на окошко штаба, за которым стоял Казарин. Алексей отвернулся.
Некоторое время Таня продолжала сидеть, но потом поднялась и подошла к мужу.
– Если помнишь, я обещала вернуться, – тихо произнесла она.
Казарин посмотрел в глаза жене.
– Опомнилась, – холодно ответил он и шагнул к двери. Но Таня схватила графин и шарахнула его об пол.
– Почему? Почему я должна оправдываться, если я ни в чем не виновата?!
Алексей обернулся и горько ухмыльнулся:
– Ну да, если не считать мелочей…
