Семь Толстых Ткачей - Павел Блинников

Денис посмотрел за телефон-автомат и увидел листик, сложенный вчетверо. Он развернул и услышал писк в телефоне.

— Ало, — послышался женский голос. Голос его матери. Только огромным усилием воли, Денис не вывалил на нее все, а прочитал написанное на листке.

— Ало мам, это Денис.

— Мальчик мой! Что с тобой? Где ты?

— Мам, со мной все в порядке. Я не могу сказать, где я, но скоро вернусь. Прости.

— Денис?

На бумажке, после "Прости", значилось: "Повесь трубку", что Денис и сделал.

На завтра он пошел к банкомату и получил новую карточку. У него в кошельке лежало достаточно денег, чтобы улететь из города в любой момент. Следующую неделю Денис ждал. Он и верил в то, что ему сказали и сомневался. Но когда увидел Аню в ярком наряде, словно специально разодетую так, чтобы он ее нашел, Денис понял — в телефоне сказали правду. А когда он вышел из своего номера, оставив девушку связанной, в голове уже лежал подробный план действий. Он заплатил таксисту, чтобы тот, по дороге в аэропорт, проехал неподалеку от газона и слегка снизил скорость. Денис выпрыгнул, а таксист поехал дальше. Сидя в кустах, Денис полностью переоделся и выкинул старые вещи в урну. Затем пошел в магазин электронной техники и купил магнитофон с самыми мощными колонками — страховка от слепцов, как он думал, и оказался прав. Потом приехал в гостиницу, позаимствовал тележку, стоящую в коридоре и завершением вечера, стала перестрелка в номере. В результате всех махинаций, Денис оказался убийцей, с бесчувственной девушкой на руках.

Он порылся по карманам слепцов, в поисках ключей от машины, но понял, что слепые машины не водят. Сначала он хотел оставить Аню здесь, но передумал. Все же, она, наверняка, такая же жертва обстоятельств и непонятных сил, как и он. С другой стороны она — одна из тех, кто разрушил его жизнь. Пусть и косвенно, но Аня виновата в смерти его жены. Но и он тоже виноват…

Денис чертыхнулся и вынес девушку из номера.

Аня

Очнулась Аня в каком-то заброшенном доме. Здесь пахло мочой и гнилью, а еще голову словно набили ватой. Она не понимала где, как и почему. Из легких вышел вонючий воздух, породив стон.

— Однако ты любишь поспать дорогая, — услышала она знакомый голос.

Денис сидел неподалеку, но виделся лишь тенью с яркой точкой, зажженной сигареты. В голосе мелькала насмешка и в то же время там, в глубине, читался страх.

— Как я попала сюда? — собственный голос, показался девушке очень слабым.

— Я тебя принес. Хорошо еще, что на улице так мало прохожих. Как ты себя чувствуешь?

— Хреново.

— Это хорошо.

— Что в этом хорошего? У тебя есть попить?

— Только пиво. Знаешь, этот напиток недавно изменил всю мою жизнь.

— А воды?

— Нет.

— Ладно, давай пиво…

Тень протянула что-то блестящее, Аня взяла бутылку и сделала несколько жадных глотков. Жажда ушла, прихватив с собой логику.

— Что нам теперь делать? — спросила девушка.

— Лично я, собираюсь лететь в Нью-Йорк. Сначала зайцем до Хабаровска, а там куплю новый паспорт и в Америку.

— Бежишь?

— Нет. Охочусь.

— На кого?

— На всех.

— Ты, по-моему, спятил.

— Знаешь дорогая, когда тебя вот так вырывают из среды обитания, по любому сбрендишь.

— А мне что делать?

— А откуда я знаю? Можешь делать что хочешь. Теперь ты свободна.

— Я хочу позвонить Шалиту.

— Звони. Пиши. Мне все равно.

— Ты точно спятил.

— Ага. И поэтому предлагаю тебе поехать со мной.

— Щас прям.

— Нет, я серьезно. Ты, конечно, можешь послать меня, но поверь, теперь у тебя и выхода большого нет. Тебя возьмут в оборот и заставят делать то, что им надо.

— Кому им?

— Не важно. Но подозреваю их много. Я могу кое-что узнать, хотя думаю, что мой новый информатор тоже чего-то от меня хочет.

— Чего?

— Знаешь что дорогая, за последний месяц я многое понял. Например, что не вся информация, которая сначала кажется важной, важна на самом деле. И что иногда делать что-то гораздо проще, чем ничего, и приносит больше результатов. И что не стоит пытаться понять все сейчас. Ты в любом случае поймешь позже, а что не поймешь, придумаешь. Ты идешь со мной?

— Нет, я позвоню Шалиту.

— У тебя нет номера.

— Я же говорила, что достаточно выйти в интернет. У меня есть друзья в Москве, я с ними свяжусь через одноклассников, и они мне помогут.

— В таком случае, прощай.

Тень зашуршала и поднялась.

— Стой! Дай мне денег.

Но Денис не ответил. Он как будто потерял к ней всяческий интерес. Тень слилась с ночью, и Денис ушел из ее жизни во второй раз.

Аня с трудом поднялась. Ее куртка испачкалась в грязи, а на джинсах зияла дырка. Но она собралась и пошла в ту же сторону, что и Денис. Выбраться из полуразрушенного дома, оказалось нетрудно, но вот когда над ней раскинулось, такое недружественное, небо Владивостока, девушка поняла, что оказалась посреди города одна, без денег, да еще и ночью.

Аня отвернулась от дома и, шатаясь, пошла по плохо освященным улицам. От выпитого пива ориентация в пространстве притупилась, а настроение прыгало как баскетбольный мяч. Оно то вгоняло в панику, то находило все очень забавным. Вдруг, она услышала позади странное постукивание. Она повернулась и увидела фигуру под одиноким фонарем. Мужчина с тросточкой, закутанный в плащ и отблеск очков с зеркальными стеклами. Слепой.

Она повернулась и уже хотела побежать, когда уперлась в широкую грудь. И снова два стекла, отражали ее испуганное лицо. Аня взвизгнула, на лицо легла рука с зажатым платком. Она почувствовала дурноту и осела на асфальт, стукнувшись головой. Мужчина даже не подумал ее поддержать.

Шалит

Пальцы привычно перебирают клавиши, печатая одно и то же предложение, снова и снова. "Перемены не всегда к лучшему. Перемены не всегда к лучшему перемены не всегда к лучшему…". Шалит, как никто другой понимал, что это значит. В комнату постучали.

— Войдите, — сказал координатор Сими Толстых Ткачей.

Дверь открылась, в зал вошел еще один Ткач. В полумраке различить кто есть кто, очень трудно, но Шалит узнал вошедшего, даже не повернув головы. Марит. Только он мог прилететь так быстро.

— Мы все обеспокоены Шалит, — сказал Марит. — Ты знаешь больше, чем говоришь.

— Все мы знаем больше, чем говорим, Марит, — отозвался Шалит продолжая стучать по клаве. — Человеческий язык никогда не сможет выразить ни душевные муки, ни любовь, ни верность, ни дружбу. Мы можем лишь строить красивые метафоры, пытаясь это объяснить.

— Я знаю, что ты умеешь говорить образно, но в данном случае хотелось бы больше конкретики.