Лихо. Медь и мёд - Яна Лехчина

ему глаза в глаза. – Только ты сможешь на них ответить.

– Значит, – Хведар чуть сощурился, прижимая ко рту костяшку пальца, – вас с подругой неспроста сюда занесло?

Юрген кивнул.

– Неспроста.

Хведар откинулся на спинку стула. Слегка повёл подбородком, делая Магде знак.

– Быречка, – сказала та старшей дочери мягко, но властно, – если поели, уведи младших.

Юрген принялся убеждать, что его дело не срочное и нет смысла торопить детей с ужином, – Хведар приподнял ладонь, останавливая поток его слов.

И этим ещё больше напомнил ему Йовара.

– Ничего, – сказал он, пристально рассматривая Юргена.

Быречка – миловидная девушка с тяжёлой каштановой косой, в охряном сарафане – поднялась со скамьи и помогла выбраться из-за стола младшим сёстрам и брату. Опустив глаза, отвела их в глубь дома – и только на короткое мгновение глянула на Юргена из-под пушистых ресниц.

Фебро с Магдой остались. Что ж, подумал Юрген. Может, оно и к лучшему.

– Говори. – Хведар отодвинул тарелку и грузно опёрся о стол локтями.

Юрген сплёл пальцы, положил их под подбородок. Поразмышлял, как лучше начать.

– Я, – проговорил осторожно, – хотел спросить тебя о твоём старшем сыне.

Хведар удивлённо приподнял чёрные брови. Затем – грозно нахмурился.

Юрген мысленно поразился: почему он был так похож на Йовара? Что это – злая насмешка судьбы? Отец, который Чеслава прогнал, напоминал колдуна, возможно виновного в его смерти?..

– Фебро. – Хведар метнул взгляд. – Что ты натворил?

Юрген так потерялся, что не сразу понял, что это значит.

Чарна издала сдавленный смешок.

– Я? – Фебро отодвинулся от стола и неодобрительно посмотрел на Юргена. – Да я в первый раз его вижу!

Он наморщил лоб – совсем как отец.

– Что тебе от меня нужно? Ну? – Стиснул кулаки над столешницей. – Хочешь, чтобы я чарам вашим учиться стал? Не буду!

– Фебро, – одёрнула его мать. Предусмотрительно смягчила грубость сына учтивой речью: – Не знаю, что тебе потребовалось от моего ребёнка, Юрген, но…

Юрген поражённо развёл руками.

– Да нет же, – произнёс со вздохом. – Не про этого сына.

Чарна прыснула и опустила взгляд – постаралась то ли не расхохотаться, то ли не показать, что думает о такой избирательной памяти кузнеца.

– Про Чеслава, – сказал Юрген холодно, уже думая, не соврал ли пьяница. – Тебе знакомо это имя, хозяин?

Готовый бранить Фебро, Хведар застыл. Медленно провёл пальцами по усам.

Магда напряглась и вытянулась, как струнка.

Нет, понял Юрген, не соврал.

– Знакомо, – уронил кузнец сухо. – А тебе-то оно откуда известно?

Юрген вытянул руки вдоль тарелок и чуть подался вперёд.

– А я Чеславу своим именем обязан, – сказал просто. – Из песни.

Хведар скривил губы и потребовал:

– Объяснись.

– Хведар! – бросила Магда предупредительно. – Осторожно.

Юрген вздохнул. Кто там кому хотел вопросы задавать?

– Чеслав, – начал он спокойно, – был одним из учеников моего мастера, Йовара из Чернолесья. Он дал мне имя и опекал несколько лет. Относился ко мне словно… – Полувзгляд, полуукол в сторону Фебро. – Словно к брату. Только он вот уже пятнадцать лет как… – Мёртв? Считается погибшим? – Пропал. Я хочу его отыскать. И узнать всё, что ты сможешь мне рассказать.

В трапезной повисло молчание.

Чадили свечи. В окне темнело небо, всё ещё заволоченное облаками: на нём зажигались звёзды. Шелестели деревья в саду – представив ночную свежесть, Юрген отгородился от запахов дома и вдохнул цветочный и травяной воздух.

Кончиками пальцев Магда перебирала бусины на ожерелье.

Хведар упёрся кулаками в стол и резко поднялся. Отвернулся к окну.

– Нет, – бросил он Юргену. – Я не слышал о Чеславе с тех пор, как он покинул этот дом. Я даже не знал, что он ходил в учениках твоего мастера.

Ага. Ходил, ходил и доходился.

Почему-то сейчас на ум Юргену шли только мрачные шутки. Фебро был в замешательстве, а Магда слегка поджимала губы – похоже, ей не нравилось, куда вывел этот разговор.

– Но я мог бы догадаться. – Хведар развернулся, скрестил руки на животе. Опёрся спиной о стену. – О Стеване говорили, что она ведьма. Это ведь так у вас работает? Чеслав пошёл по её стопам?

– Нет, – отозвался Юрген, смягчившись. – Если твоя первая жена не училась колдовству, она была чародейкой не больше, чем кто-либо. Возможно, наша наука далась бы ей легче… Предрасположенность, природа… Кто знает? Но Чеслав не родился колдуном. Он им стал после того, как ушёл отсюда.

Фебро передёрнул плечами.

– Ужасно, – выдохнул он, потирая широкую переносицу.

Чарна смерила его ледяным взглядом.

– Любопытный ты, мальчик, – зло мурлыкнула она. – Как колдунов привечать, так пожалуйста, а всё равно относишься к нам как к нелюдям?

– Чарна, – попросил Юрген.

– Думаешь, – продолжала она, развернувшись к Фебро, – мы все к мастеру от хорошей жизни попадаем? Потому что у нас тоже есть богатые дома, где нас любят? – Она смотрела на Фебро в упор, и тот смущённо отвёл глаза от её красивого ядовитого лица. – Куда мог пойти твой брат, если его выгнали, – в разбойники? Или сразу должен был повеситься?

Магда откашлялась, привлекая внимание Чарны – и этим давая понять, что таких разговоров со своим сыном не потерпит.

– Полегче, юная гостья, – произнесла она обманчиво-спокойным голосом. – Никто не выгонял моего пасынка. Наоборот, – жест в сторону мужа, – отец всё для него делал. Но тот был сущим зверёнышем. Знаешь, чем он отплатил нам за доброту? Попытался убить Фебро в колыбели.

Хведар всё так же молчал у окна.

Юрген посмотрел на Магду с прищуром.

– Сдаётся мне, – сказал он, – ты говоришь про другого Чеслава. Потому что тот, которого знал я, много возился у моей колыбели – и как видишь, я жив. Не могу представить, чтобы Чеслав поднял руку на младенца. Более того. – Посмотрел на Хведара. – Утверждать не берусь, но я всегда думал, что Чеслав не стал бы чинить зло из зависти. Ученики всегда желали добиться благоволения моего мастера, и когда я подрос, то понял, что Йовар относится ко мне теплее, чем к другим. И в сто, тысячу раз лучше, чем к Чеславу, – Чеслав тоже это понимал, но ни разу не поставил мне это в вину. Я запомнил его как доброго и отзывчивого человека.

Глянул с вызовом. Если от Чеслава остались одни воспоминания, Юргену казалось важным поделиться своими с его отцом.

– Я ценю твою преданность, – уронила Магда с полуулыбкой. – Она похвальна. Но я верю тому, что видела сама.

А видела ли, засомневался Юрген, или у страха глаза велики?

– В ту ночь Чеслав пытался задушить моего сына, – пояснила Магда.

Ма… Мо… Юрген всё пытался вспомнить её прозвище. Духи, да какое же оно было?

– И