Дракон - Олег Бубела

Весело переговариваясь и перешучиваясь, мы вышли на площадку. Краешек солнца уже выглядывал из воды, создавая светлую дорожку на воде. Глядя на это, драконы начали взмывать в воздух, спеша встретить рассвет в полете. Спустя несколько минут на каменном выступе остались только мы с Мудрейшей. Я подошел к самому краю и, наткнувшись на обеспокоенный взгляд драконицы, широко улыбнулся и сказал:

— Ты была права, небо не для людей. Небо для драконов!

Развернувшись, я распахнул свои серебристые крылья и прыгнул навстречу ветру. Быстро набрав высоту, я полетел догонять стаю, уже успевшую выстроиться неровным клином. Аккуратно подлетев сзади к драконам, я пристроился с самого краешка и полетел рядом. Внезапно клин повернулся, и я поспешил повторить это движение, не отставая от других. Странный какой-то танец, подумал я, взмахивая крыльями. В прошлый раз, когда я наблюдал за ними, было совсем иначе. Или это они специально для меня начали танец с небольших поворотов?

Драконы пока не замечали, что в танце появился новый участник, поэтому никакого удивления я не ощущал, а раскрывшись, как тогда на совете, почувствовал нечто странное. Дело в том, что стая почти не ощущала никаких чувств! Да, это было парадоксально, так как во мне все еще бурлил восторг по поводу того, что я умею летать, радость от встречи с небом. Но даже если предположить, что драконы просто воспринимают полет уже как нечто обыденное, за долгие годы привыкнув к нему, то все равно ощущается странная пустота в их разумах и какая-то... отрешенность. Словно они все превратились в механических кукол, выполняющих какой-то сложный ритуал, причем, скорее по обязанности, а не по желанию.

Продолжая слышать драконов, я взлетел чуть повыше и начал наблюдать за их танцем, анализируя все движения крылатых. Острие клина было тупым. Впереди летело три дракона — Сар, Шарико и Харито, именно они задавали направление для всей стаи. Но только это все происходило как-то по инерции и не подчинялось никакой логике. Вот Сар решает взмыть ввысь и стая устремляется за ним, набирая высоту. Спустя некоторое время уже Шарико ложится на левое крыло и делает поворот с резким падением. Причем не вся стая синхронно выполняет это движение, некоторые просто слегка запаздывают и оказываются в числе отстающих. А тут вдруг Харито вновь решает набрать высоту и хлопает крыльями. И тотчас порядок клина становится совсем нарушенным, а потом Сар вновь пытается увлечь всех за собой.

Проанализировав увиденное, я понял, что это не банальное соперничество, или нечто подобное. Создавалось ощущение, что драконы сами не знают, что хотят сделать, поэтому их танец носил хаотичный, спонтанный характер. И еще это чувство механичности движений... В какой-то момент я осознал — они танцуют потому, что так нужно, а не потому, что им так хочется. Именно поэтому они отрешаются от себя, пытаясь следовать за лидерами стаи, именно поэтому они не испытывают того наслаждения от полета, которое ощущаю я. Это нужно срочно исправить, и я смогу это сделать. Ведь моих чувств может хватить на всех. Ну а если я смог одновременно слышать мысли полусотни драконов, то наверняка смогу передать им то, что царит у меня в душе!

Я рванулся вперед, догнал стаю, которая все еще меня не заметила, пронесся над самым клином и очутился впереди, создав ему такое нужное острие. Отпуская на свободу свои чувства, я весело обратился ко всем:

— Привет, ребята! Что-то вы вяловато двигаетесь сегодня. Ну, это мы сейчас исправим! Все за мной!

Я взмахнул крыльями, а потом внезапно сделал переворот и устремился к воде, слыша удивление, ошеломление и радость остальных. Я внезапно почувствовал, что они устремились за мной следом, в точности повторив мои движения. В их сознаниях стали просыпаться эмоции. Сначала блеклые, но потом разгоравшиеся все ярче, захватывающие их целиком. У самой воды я набрал высоту, проведя лапой по волнам и почувствовав необычайную легкость, а потом вдруг взмыл вверх. Стая следовала за мной, не отставая. Прямо у хвоста летели Сар с Харито, а вот Шарико слегка отстал. Непорядок, подумал я, и дракон тотчас догнал остальных.

Это заставило меня удивленно подумать о том, могу ли я передавать свои желания всем остальным. Решив попробовать, я представил в своем сознании, как стая разделяется надвое, а потом одна группа заходит сверху, а вторая снизу. Невероятно, но меня послушались. Не видя глазами, но чувствуя своим разумом, я понял, что клин, подчиняясь моей команде, разделился надвое, а потом вновь превратился в единое целое, но летел уже более компактно.

— Эх, потанцуем! — воскликнул я и принялся руководить процессом.

Вначале разбил драконов на восемь групп, а потом стал перемещать их в шахматном порядке, выписывая кружева в небе. Я ощущал, что всем это нравится. Они испытывали неподдельный восторг и радость от того, что их танец наконец обрел форму и смысл. Закружив их спиралью, я устроил мертвую петлю с разделением надвое, а потом вновь собрал клин, чувствуя беспрекословное подчинение... Нет, даже не подчинение, а нечто совершенно иное. Я просто понимал, что именно в этот момент мы стали единым организмом, в котором мне выпала роль головного мозга, а остальным достались функции конечностей. И я воспользовался этой возможностью, передавая всем образ захватывающего танца, рожденный в моем сознании.

Но, кувыркаясь в поднебесье вместе с остальными, я вдруг почувствовал, что кое-чего не хватает. Долго размышлять над этим не пришлось, потому что я понял — какой же танец без музыки? С ней дело должно пойти намного интереснее. Итак, что бы мне выбрать. Полечку или марш не хочется, потому что в воздухе все движения приобретают плавный характер, хочешь ты этого или нет. Поэтому я выбрал короля танцев — вальс, вспомнил знаменитую музыку Петрова из фильма "Берегись автомобиля", и заставил ее звучать в своем сознании, транслируя драконам.

В первые минуты я почувствовал, что теряю связь с ними, так как ошеломление крылатых было настолько сильным, что строй едва не распался. Но я уверенно выровнял его и вновь разделил на группы, теперь на пары. Подлетев к Маре, я закружился вместе с ней, чувствуя, что все остальные повторяют наши движения. Ну и что, если получались пары одних драконов, это же не секс, а всего лишь танец. Поэтому нисколько не стесняясь, я руководил движениями всех танцующих, перемещая их в ведомом только мне порядке. Да, это было сложно, потому что в небе существует три измерения, но я совсем не обращал на это внимания, чувствуя остальных, отдавшихся на волю моего разума, и получающих от этого лишь наслаждение.

Танцуя в небе под замечательную музыку, я понял, что именно этого не хватало драконам. Ведь вся их традиция встречи рассвета — не что иное, как попытка почувствовать друг друга, ощутить рядом крыло собрата, испытать радость от того, что ты не один. Именно для этого они собираются ежедневно, пытаясь постичь это чувство, слегка подзабытое по неведомым мне причинам. Именно поэтому они и отрешались от всего, чтобы своими случайными мыслями не спугнуть этот восхитительный момент.