Олимпиада. Бубновая дама - Анна Гринь

— У тебя сестра — ведьма, по идее должен ведь знать, что нас злить не стоит? — проникновенно напомнила я. — Инструкция…

— Пункт первый, — как заученное, произнес маг, — если рядом злая ведьма любого возраста, то отойдите от нее на три шага.

Я зашипела и принялась наступать на парня, не давая ему ускользнуть.

— Пункт второй: прикройтесь ментальным щитом и всеми возможными щитами, потому что ведьмы себя не контролируют в гневе, — продолжил, как на уроке по самообороне Шиш, поднимая руки и скрещивая их на груди, вместе с тем поднимая две полупрозрачные линзы с неплохой степенью отражения удара.

В состоянии бешенства мне даже присматриваться не нужно было, чтобы увидеть всю канву плетения, и одним крошечным толчком в слабую точку разрушить щиты за секунду.

— Пункт третий, — за мага произнесла я, — если трепка неизбежна, нужно бежать не оглядываясь!

Как‑то один маг, живший в незапамятные времена, умудрился довести до бешенства свою жену, ведьму, кстати, и в голове занятого наукой мужчины появилась идея записать это интересное открытие, оставив потомкам в назидание. Кто ж знал, что с тех пор небольшая работа мага станет едва ли не настольной книгой каждого уважающего себя мага и колдуна?

Да, женщины более мужчин склонны к вспыльчивости, если их довести словами или действиями. Не только ведьмы! Но кому это сейчас доказывать? Даже попавшись под горячую руку магичке и отхватив воздушной сковородой по черепушке, а скалкой по другим выступающим частям тела, маги и колдуны все равно продолжают пребывать в уверенности, что ведьмы куда опаснее. И дело даже не в способности к наведению проклятий, которые нам разрешено применять лишь на представителях магического сообщества, а скорее в том, что мы, ведьмы, куда настойчивее в желании… поучить уму — разуму.

Наверное, Шиш сообразил, что попал в передрягу лишь тогда, когда мы галопом пронеслись по всем этажам, едва ли не перепрыгивая через встречных студентов и преподавателей. Последние даже пытались нас остановить, но где там?! Пока не выдохлась, я продолжала преследовать мага, обещая ему все возможные муки. Даже проклятия успела подвесить. Штук восемь, не до конца сформированных, без четкой формулировки, так что парню ничего не грозило, как и любой соплеменник, он стряхнет мои творения, будто пыль.

Это людям с их особой чувствительностью проклятие юной ведьмы может обернуться в самое малое почесухой. Поэтому несколько веков назад ведьмам и колдунам запретили зарабатывать деньги на жизнь наведением порчи, хотя закон касался только людей и многие мои товарки и сейчас промышляют вытягиванием денежек за лечение собственноручной отравленной земли и скотины. Что ж… Кушать всем хочется, а не всем хватает дара на полноценные заклинания. Проклятия же… Это что‑то вроде еще одного отличия между магами и колдунами, маленькая природная особенность.

— Да остановись ты! — после очередной пробежки по лестнице, когда даже занятые делом домовики оборачивались нам вслед, крикнул Шишень.

— Нет! — задыхаясь, рявкнула я, настигая мага в темном коридоре и едва ли не падая ему на спину.

Почувствовав мой рывок, маг обернулся, так что застать его врасплох маневром не удалось, и на пол мы свалились в обнимку. Вот только не успела я охнуть, плюхнувшись Шишу на грудь, как он ловко перевернулся, подминая меня под себя. Попытку вырваться маг тут же прервал, прижав мои ноги и зафиксировав руки над головой болезненным захватом.

— Ну? Сняла напряжение, страх и обиды? — довольно спокойно уточнил парень, как‑то уж слишком близко рассматривая мои глаза.

— Студенты, — раздался над нами голос Ардуса, — вы сегодня подготовкой заниматься собираетесь или решили разобрать Академию по камешку, чтобы в среду ничего не сдавать?

Мы, как два нашкодивших зверя, как кот с кошкой, прекратили изображать клубок и откатились в разные стороны. Я вскочила, принявшись отряхивать штаны, будто это могло спасти меня от собранной по всему зданию пыли. Но лучше делать вид, что я очень увлечена этим занятием, чем светить перед преподавателем пунцовыми щеками.

— Вы хотели сказать завтра? — даже не подув подняться, спросил Шишень, скрестив ноги.

— Дорус утречком… еще перед завтраком сообщил, что лаба ваша перенесена, — хмыкнул бородач, посматривая то на меня, то на мага. — Вы где были, раз прослушали?

Мы с Шишем переглянулись, не зная, что сказать в ответ. Странно, я ведь была в столовой… И девочки мне не сказали?

— Делом займитесь, — подытожил препод. — А личной жизнью и выяснением отношений занимайтесь по вечерам.

Больше ничего не сказав, Ардус направился вверх к лестнице, что‑то едва слышно напевая себе под нос.

«Боги всех миров, что же он подумал?» — с тревогой глянула я в спину преподавателю.

Молодец, Липа! А то, что про тебя подумали уже все в Академии, не волнует? Подняли на уши весь корпус, всякого и каждого в маленькую разборку посвятили, а теперь наконец ты подумать решила?

— Живо! — прервал мои размышления окрик Леосия Ардуса от лестницы. — А то вылетите из Академии раньше, чем узнаете точную тему лабораторной.

— Преподаватель? — позвал Шиш, уловив в словах здоровяка подсказку. — А… что вы имели ввиду?

Парень вскочил и поспешил за преподом. Пришлось заканчивать страдать и злиться и последовать за магами, чтобы не прослушать ничего важного.

Выслушав преподавателя и осознав, какие неприятности нас ждут, мы с Шишем без дальнейших споров ломанулись в отведенный нам зал. Там нашли свечку и попытались повторить все то, что уже проделывали раньше, но то ли стресс, то ли злость друг на друга не давали нам сосредоточиться. В итоге за оставшийся до обеда час мы так ничего и не сделали, лишь вымотались и еще раз поругались.

За обедом, как и всегда, я подсела к девочкам, расположившись так, чтобы даже ненароком не видеть мага.

— Как раздражает! — зло прошипела я, не глядя на подруг.

Дина оторвалась от объяснения Мелиссе какого‑то сложного магического пасса, которым щеголяла все утро Зара и из‑за которого у девушек ничего не получалось, и воззрилась на меня.

— А мы уж думали, что вы наконец… подружились, — хмыкнула Лисса, ковыряя свой салат.

— Что? — опешила я.

— Ну как же? — подхватила Дина. — Вся Академия обсуждает, как вы едва ли не подрались, а потом валялись на полу в обнимку.

Я зарычала и хмуро глянула сначала на одну, а потом на другую:

— А Академия не обсуждает, кто разнес мне с утра комнату? Кто рылся в моих вещах? И как я об этом Дорусу рассказывала?

Подруги переглянулись, перестали лыбиться и подсели поближе.