Полезный Груз - Владимир Романовский

– Ты с кем это говоришь, блядь такая? Ты на кого это хвост свой облезлый поднимаешь, соска престарелая? Отвечай: где работает Проханова? Отвечай, сука, а то щас, блядь, зубы вышибу!

В этот момент охранник отделился от стены, с которой до этого сливался, и спринтерским бегом направился к конторке выручать тиуниху, но Муравьев в рамках поддержки партнера шарахнулся ему наперерез, сделал подножку, подтолкнул, и завалил охранника. Мгновенно присев рядом на корточки, Муравьев взял охранника за шею и прижал к полу.

– Не двигайся, дятел бесклювый, а то арестую я тебя и продержу в прелиминарии месяца три-четыре.

Слова звучали естественно-привычно. Очевидно испугавшись прелиминария, как и положено, охранник застыл на полу.

А Пиночет тем временем продолжала хлестать шокированную тиуниху по щекам и задавать вопросы о Прохановой и ее начальстве. И тиуниха, раскрасневшись, и не споря больше, сказала, что работает Проханова, сейчас посмотрю, да? Работает она … сегодня связь слабая … на третьем этаже, в комнате, сейчас посмотрю, семь, нет, восемь, в седьмой Плеханова, тоже счетовод.

Пиночет вытерла руку о блузку тиунихи, запахнула куртку, поправила волосы, и присоединилась к Муравьеву и охраннику.

– Пойдем? Отпустите его, капитан, что это вы его к полу придавили.

Муравьев снял руку с шеи охранника.

– Напрасно стараетесь, – сказал охранник, глядя снизу вверх нагловатыми, ничуть не испуганными, глазами. – Ничего вам там не светит, назначат вам поворот в портал, и начальству вашему позвонят, вы ведь без ордера.

– Откуда ты знаешь, что мы без ордера? – спросил Муравьев.

– Да кто ж в «Мечту» ордер выпишет. Если хотите знать про Проханову, сделайте вид, что арестовываете меня, выведите отсюда, и я вам расскажу кое-что.

Муравьев распрямился, и охранник поднялся на ноги.

– Что значит, кто выпишет? – спросил Муравьев. – Известно кто.

– Я здесь второй год, – объяснил охранник. – Визитации из полиции случаются часто и не без повода, но ни одного ордера еще не было. Выписывающих ордеры кто содержит в достатке, по-вашему? У нас тут не Южноафриканская Республика, мы…

– Не болтай, – строго прервал его Муравьев. – Хорошо, повернись ко мне спиной.

Защелкнув наручники, Муравьев взял охранника за локоть и кивнул Пиночету.

Втроем они вышли на улицу.

– Проханову убили, – сообщил охранник. – Она сделала все, что ее просили, со счетами, они удостоверились, что все хорошо, а потом убили, чтобы свидетелей не было.

Охраннику было на вид лет двадцать шесть или двадцать восемь. Крепко сложенный шатен. Общеславянский тип лица. Волевая челюсть. Никакого смятения в глазах, смотрит прямо и спокойно, и это, между прочим, зря. Какая-то настороженность должна наличествовать для пущей убедительности.

– Звать тебя как? – спросил Муравьев.

– Лёша.

– А фамилия?

– Вяземский.

– И откуда тебе известно, Лёша Вяземский, что ее убили? – спросил Муравьев.

– У меня знакомые есть на третьем этаже.

– Много?

– Один.

– Женского полу?

– Это ведь вас не касается никак, не правда ли?

– Допустим, – сказал задумчиво Муравьев. – А она красивая?

– И это тоже…

– Ладно. Можешь здесь точно передать, что она сказала? Знакомая?

А охранник не унимался:

– Вы меня прямо здесь будете допрашивать? А может, отойдем или отъедем?

– Да, ты прав, пожалуй. Вон троллейбус идет.

– У меня есть вело, тут за углом припаркован.

– Зачем мне твой вело?

– А там еще два стоят. Можно все три взять и съездить.

– Это куда же?

– На место преступления.

Муравьев и Пиночет переглянулись.

– Хорошо, посмотрим, что за вело, – сказал Муравьев.

– Может, лучше таксомотор? – спросила Пиночет.

– А еще лучше персональную яхту, – заметил Муравьев. – В древности, например, только так и поступали с допрашиваемыми – сажали их в яхту и везли в Таврию на пляж. А скажите, господин Лёша Вяземский, где это вы так загорели? Прямо тропический загар. И явно натуральный. А на дворе октябрь.

– Неделю назад вернулся из отпуска.

– И где же вы изволили провести отпуск?

– На Карибах.

Служебный вело действительно был припаркован в соседнем переулке, и еще два вело привязаны были рядом к столбу несерьезного вида цепочкой.

– Ключ у меня в кармане, – сказал охранник Лёша Вяземский. – Нет, в правом.

Муравьев передал ключ Пиночету, а охраннику сказал:

– А что же это цепь какая-то детская?

– А все знают, к какой конторе вело приписаны. Угонять – себе дороже, найдут и причинят адскую боль. Цепь для формы только.

– Резон, – согласился Муравьев. – А ты не боишься?

– Чего я должен бояться?

– Показывать место преступления.

– Боюсь, но есть причины, которые сильнее страха. Поедем?

– Куда именно?

– К речке.

Пиночет саркастически посмотрела на Муравьева.

– Могу вызвать лимузин с шампанским и цыганами, – предложил он. – Перестаньте иронизировать. Любые мысли под саркастическим взглядом кажутся смешными. Это не значит, что в них нет правды.

Пиночет пожала плечами.

К речке так к речке. Оказалось, нужно ехать, стесняясь, по Ленинскому Проспекту, а затем сворачивать в Титовский Проезд, и оттуда рысью на Пушкинскую Набережную, и устремляться по ней за пристань.

Они и устремились втроем. В десяти метрах от пристани правая брючина Муравьева попала в цепь. Он велел охраннику и Пиночету остановиться, и стал выдирать брючину, приговаривая «пустяки, пустяки».

За пристанью располагалась площадка, мощеная такими же плитками, что и пристань, с тяжелыми чугунными тумбами и накинутой на них якорной цепью.

– Обычно сюда и привозят, – сказал Лёша Вяземский, ставя вело на подножку.

– Кто и кого? – спросил Муравьев.

– Неудобных. В сумерки, когда здесь безлюдно. Люди добрые собираются обычно там, на пристани. А здесь пусто.

– Почему сюда?

– Не понял.

– Почему сюда, а не, скажем, в Замоскворечье?

– Традиция, наверное.

– И что делают, когда привозят? – спросил Муравьев.

– А вы как думаете? – спросил охранник, глядя честными глазами на капитана.

– Вопросы задаю здесь я, – отрезал Муравьев.

– Я отвечу, но хотелось бы знать мнение профессионала. Не обессудьте!

– Ты что же, парень, издеваешься?

– Нет, мне правда очень интересно.

Положив вело на землю, Муравьев сухо сказал:

– У профессионала пока что мнения нет. Мало ли что могут сделать с человеком, тайно привезенным в безлюдное место. Всякое бывает. Рассказывай.

– Да все одинаково, – протянул охранник разочарованно, и даже голову склонил в исконно-русском стиле – вправо и чуть вперед, морща правый глаз. – Рот завязывают, вешают железяку на шею, и спускают. Это если мужчина. А если женщина, то сперва всем фелацио, и уж только потом железяка и спуск.