Черная книга смерти - Гордон Далквист

Франсис Ксонк все еще был жив.

Из-под желтого поезда, на некотором расстоянии от Чаня (однако ближе, чем ему хотелось бы), появилась пара решительно настроенных драгун. Чань рывками устремился в туннель, следом за поездом, который увозил Ксонка. По крайней мере, там можно повернуться лицом к врагу и устроить собственную засаду. Если повезет, драгуны просто отстанут, увидев, как он исчезает в туннеле, чего и следовало ожидать: туннели грозили опасностью, ибо в них пересекались пути и поезд мог неожиданно появиться откуда угодно. Чаню вовсе не хотелось попадать в туннель. Он надеялся только на то, что после проезда состава с Ксонком на этом пути не будет других поездов — хотя бы столько времени, чтобы успеть уйти от драгун.

Но туннель оказался дальше, чем казалось. Добежав до него, Чань дышал как паровоз, а темнота впереди полнилась звуками других поездов. Но что еще хуже, драгуны не остановились. Те, что были впереди, подождали других, и теперь уже десяток солдат двинулись между путей. Чань выругался, снял очки и сунул во внутренний карман своего плаща. Он почти ничего не видел. Выставив вперед трость, он хотел нащупать стену туннеля, надеясь спрятаться в какой-нибудь выемке, но споткнулся о полузасыпанную нитку старых путей и упал на колени. Пришлось шарить в поисках упавшей трости. Часто моргая, Чань оглянулся. Драгуны приближались быстрее, чем он рассчитывал. Он нащупал трость, нырнул в темноту и жестко приземлился на пропитанных смолой камнях. Мимо пронесся поезд — всего в нескольких дюймах, как показалось ему, но он знал, что причина тому — скорость и резкие потоки воздуха. В дверях последнего вагона стоял проводник с фонарем. На дразняще краткое мгновение луч фонаря осветил туннель, в котором притаился Чань.

Один путь уходил в какое-то ответвление. Такое место вполне могло стать ловушкой (самая лучшая засада не позволит расправиться с Аспичем и всеми его людьми), но Чаня все равно влекло туда: вдруг найдется боковой выход, легкий путь к спасению? Споткнувшись несколько раз, Чань вбежал туда. Уединенность бокового туннеля имела свою изнанку — здесь стояла полная темнота. Пришлось шагать на ощупь, постукивая тростью и теряя время. Он слышал, как перекликаются драгуны, а потом увидел пляшущие на стенах тени. Чань похолодел: солдаты притащили фонари. Его загонят в угол, как крысу в кладовке.

С другой стороны, свет помогал продвигаться и ему. Он перешел на отчаянный бег, когда в заброшенное ответвление проник гулкий стук колес еще одного поезда. Новый состав не прогрохотал мимо — сбросив скорость, он въехал как раз на эту ветку. Понимая, что через считаные секунды его обнаружат, Чань бросился к почерневшей от сажи сводчатой кирпичной стене. Там было несколько арок, и в каждой имелись пути, отходившие от главного. Чань нырнул в ближайшую арку и прижался к стене. В туннеле стало гораздо светлее из-за поезда (который теперь медленно сдавал задом к громадному вокзальному залу) и драгун, размахивавших фонарями. Чань отступил еще дальше и с удивлением увидел, что свет фонарей от чего-то отражается. Тупичок, в котором он оказался, был занят вагоном: собственно, он и предназначался для отстоя вагонов.

Чань протиснулся между вагоном и грязной стеной. Драгуны подошли ближе. Чань бросился на землю, забрался под вагон, нащупал над собой поперечину и, схватившись за нее, приподнялся со шпал. Теперь ноги его упирались в борта вагона, а подмышками Чань повис на поперечине. Через несколько секунд в туннеле ярко засветились фонари. Чань затаил дыхание. По обе стороны вагона, хрустя гравием, прошли двое солдат. Свет фонарей удалился вместе с ними, и на мгновение все вокруг Чаня погрузилось в темноту. Он выпустил воздух из легких и осторожно вдохнул. Драгуны вернулись и сунули фонари под вагон, но Чань висел достаточно высоко и остался незамеченным. Потом свет опять исчез. Солдаты двинулись к следующему туннелю.

Чань медленно опустился на шпалы, прислушиваясь к звукам, чувствуя спиной дерево шпал и гравий, а лицом — движение прохладного, загрязненного воздуха. Что, если он просто умрет здесь, под вагоном? Как скоро найдут его тело? Или его сожрут крысы, растащив по всему туннелю?

Он посмотрел в сторону своих ботинок. Свет в туннеле снова двигался. Освободившись от вагонов, паровоз шел обратно, от вокзала к собственно станции. Следом появились, раскачиваясь, световые пятна поменьше — драгуны. Чань расслабился, лежа на деревянных шпалах, — он хотел подождать несколько минут, а пока решил поразмышлять с пользой. Франсис Ксонк был жив. Полковник Аспич — болен. В городе усиливались волнения.

Вообще говоря, глупо было не узнать Ксонка во время схватки в купе вагона. Счастливая судьба Ксонка еще раз подтверждала, что, имея дело с заговорщиками, ничего нельзя принимать на веру. Может, никто из пассажиров дирижабля и не погиб. Но потом Чань вспомнил, как Лидия Вандаарифф лишилась головы, а принц Макленбургский ног, как всплыло в воде, спиной кверху, тело Каролины Стерн. Прислуга всегда погибала.

Чань выкатился из-под вагона, по привычке отряхнул плащ. Здесь почти ничего не было видно, но его внезапно обуяло любопытство. Одной рукой касаясь стены, он пошел к дальнему концу вагона. Чань на ощупь отыскал металлическую лестницу, приваренную сбоку, вскарабкался по ней и обнаружил, что вход на площадку вагона перегорожен цепочкой на высоте пояса. Он перебросил через цепочку ногу и стал ощупывать руками дверь — металлическую, холодную и без ручки.

Чань спустился и прошел к другому концу вагона: такая же площадка, лестница и гладкая металлическая дверь. Он стащил перчатку с правой руки и голой ладонью провел по холодному металлу. Пальцы нащупали углубление под ключ.

Он вытащил из кармана связку отмычек, перебрал их вслепую, нашел три особенно мощных и массивных, подаренных датским вором по имени Рюуд, когда Чань устроил тому место на корабле контрабандистов, идущем в Роттердам. Чань не раз собирался их выбросить — слишком уж много они весили, а насчет их ценности приходилось полагаться лишь на слова датчанина. Он поднес первую отмычку к скважине, но она не входила внутрь — была великовата. Вторая вошла в скважину, но не поворачивалась. Чань не без труда вытащил ее, чувствуя, как в нем растет раздражение. Третья отмычка вошла, хотя и внатяг, и повернулась по часовой стрелке. Больше ничего. Чань нетерпеливо повернул ее в обратную сторону. Есть! Пройдя полный круг, отмычка с глухим щелчком затянула язычок замка внутрь.

Синий свет лился из сотен ярких точек, словно в волшебном гроте. Чань оказался внутри вагона, изготовленного по специальному заказу графа. Он наклонился к ближайшему светящемуся пучку и увидел пузырьки синего стекла, вделанные в висячую полку — в ней высверлили отверстия диаметром с монокль доктора Свенсона. Такие полки висели вдоль каждой из стен. Чань не мог понять, почему вагон с таким количеством стекла отправили на стоянку, к тому же так близко от вокзала с его людскими толпами. Может, по распоряжению графа, которое пока никто не осмеливался отменить? Может, туннели у Строппинга отданы на откуп богатеям, чтобы они держали там свои частные вагоны? Может, в соседнем туннеле понемногу чернел от сажи собственный вагон старушки королевы, изготовленный к ее серебряной свадьбе на деньги налогоплательщиков (что породило самые недоброжелательные толки)?