Невероятное влечение - Бренда Джойс

Шарлотта грубо запихнула вещи в саквояж и направилась к двери.

Осознав, что произошло, Александра выдавила из себя:

— Вы мне не заплатили.

Шарлотта с презрением взглянула на нее:

— Я никогда не плачу за такую дрянную работу!

У Александры перехватило дыхание.

— Вы должны мне двенадцать фунтов, леди Уитт. Я потратила несколько дней, занимаясь вашей одеждой!

Шарлотта уничтожающе улыбнулась.

— Я ничего вам не должна, — со зловещим спокойствием проговорила она и вышла из комнаты с саквояжем.

Первой реакцией Александры было бежать за ней. Но что она могла поделать? Вырвать у нее сумочку? Заставить платить? Эта женщина и без того намеревалась рассказать всем и каждому, что Александра Болтон испортила ее вещи. Если швея силой отнимет деньги, которые ей причитаются по праву, коварная клиентка обвинит ее и в воровстве тоже. Александра с трудом добрела до кровати и села.

Тяжело дыша, она принялась уговаривать себя, что справится и с этим. В конце концов, это был не конец света, даже если Александра чувствовала себя именно так. Леди Хенредон, например, всегда была добра к ней. И все же Александра не могла заставить себя забыть слова Шарлотты — с ней, пусть даже швеей, еще никто не обращался так грубо.

И в этот момент память услужливо нарисовала ей изображение герцога. Нет, Александра ошибалась: и прежде к ней относились столь же грубо, жестоко. Клервуд повел себя с ней намного хуже, чем его маленькая противная любовница. Боже, эти двое стоят друг друга! Слезы хлынули из глаз Александры. Как же ей хотелось, чтобы сердце перестало так болезненно ныть!

— Мы, должно быть, вторглись в неподходящее время, моя дорогая?

Она замерла, услышав добрый голос Бланш Херрингтон. Александра смахнула слезы с глаз, смущенная тем, что ее застали в столь эмоциональный момент, и подняла взгляд. В дверном проеме стояла леди Бланш, красивая и элегантная. Светлый облик гостьи контрастировал с мрачной привлекательностью ее мужа, сэра Рекса, стоявшего позади. Леди Херрингтон сердечно улыбалась, но в ее пронзительном, полном сострадания взоре читалось явное беспокойство.

Александра вскочила с места.

— Все в порядке, — вымучила она из себя, пытаясь улыбнуться.

Леди Бланш не значилась в списке клиентов, который Александра дала сестрам, хотя время от времени и присылала одежду для починки. И все‑таки обычно ее гардероб стирала и гладила прислуга.

— Мы можем войти? — вежливо поинтересовалась леди Бланш с прежним, дружелюбным выражением лица.

Она была близкой подругой матери Александры, а все эти годы после смерти Элизабет оставалась доброй, внимательной соседкой. Она была так любезна на недавнем балу!

— Конечно, — покраснела Александра. — Прошу прощения.

Она бросила взгляд на красивого, немного мрачного, внушающего трепет мужа леди Бланш. Подобно большинству мужчин династии де Уоренн, сэра Рекса отличала властность: он не мог войти в комнату незамеченным, и окружающие относились к нему с подчеркнутым уважением.

— К сожалению, мне нечего предложить вам перекусить, — беспомощно промолвила Александра.

— Я распоряжусь, чтобы принесли чай, — сказал сэр Рекс.

Обернувшись, Бланш благодарно улыбнулась мужу и, когда он похромал прочь, вошла в комнату.

— Как поживаешь, дорогая? К несчастью, новость о том, что ты переехала жить в захудалую гостиницу, превратилась в главную светскую сплетню. Вчера вечером я узнала об этом от леди Льюис.

Александра задумчиво прикусила губу.

— Не желаете ли присесть, леди Бланш?

Гостья улыбнулась и взяла один из стульев, оставив другой Александре.

— Шарлотта Уитт — бесчестная женщина, — промолвила леди Бланш. — Она — наименее великодушный человек из всех, кого я знаю. Я видела, как она уезжала отсюда. Она чем‑то тебя расстроила?

Александра горестно вздохнула.

— К сожалению, мы с ней не поладили, — призналась она, неожиданно почувствовав небольшое облегчение, и снова вздохнула. — Леди Уитт вздумалось ненавидеть меня и причинять мне боль.

— И как она может заставить тебя страдать, моя милая? Поведав новую отвратительную ложь?

Александра посмотрела на леди Бланш, и та ответила ей обеспокоенным взглядом.

— Она угрожает разрушить всю мою налаженную работу. Я действительно хорошая швея, вы ведь знаете об этом. Но она собирается раструбить на каждом углу, будто я испортила ее одежду.

Потянувшись к Александре, Бланш взяла ее за руку.

— Я разъясню всем это недоразумение и восстановлю справедливость.

— Спасибо, — еле слышно сказала Александра, боясь, что вот‑вот снова расплачется.

— Александра, — мягко промолвила Бланш, — когда я услышала, что ты ушла из дома, я почувствовала, что должна приехать и узнать, как твои дела. Твоя мама была бы так расстроена! Есть ли хоть малейший шанс на то, что ты сможешь вернуться домой?

Александра впилась взглядом в стол. Интересно, как много известно леди Бланш? Она робко подняла глаза. Что ж, пришла пора перестать лгать.

— Мой отец не позволит мне вернуться домой. И я не могу упрекать его в этом.

Глаза гостьи округлились от изумления.

— Я совершила ужасную ошибку, — призналась Александра.

Бланш дружески сжала ее ладонь.

— Так ты одна во всем виновата?

Александра вспыхнула и решила, что лучше вовсе ничего не отвечать.

В этот момент в дверь постучали. Бланш поднялась со стула прежде, чем Александра успела шелохнуться, и впустила одну из дочерей мистера Шумахера, которая несла поднос с чаем. Александра не слышала, что леди Херрингтон сказала своему супругу, который стоял за девушкой, но он повернулся и вышел. Бланш вежливо улыбнулась дочери владельца постоялого двора и вернулась к столу.

Когда они остались одни, леди Херрингтон налила две чашки чаю и вручила одну из них Александре.

— Обычно я не сую нос в чужие дела. Я слышала самые разнообразные версии этой истории, но я презираю сплетни. И кстати, имею для этого все основания. — Она улыбнулась и сделала глоток чая. — Много лет назад светское общество объявило меня безумной. Полагаю, я и в самом деле лишилась рассудка. Я знала, что все вокруг шепчутся обо мне за моей спиной, — и так продолжалось до тех пор, пока сэр Рекс не вернулся в город, чтобы спасти меня.

Леди Бланш улыбнулась.

Ее слова ошеломили Александру.

— Уверена, вы преувеличиваете!

— Нет, моя дорогая, я была известна как «безумная», и чуть ли не весь Лондон был в восторге от моего несчастья. — Лицо Бланш снова осветилось улыбкой. — Это было давным‑давно — в сущности, целая жизнь прошла с тех пор.