Легендарный оборотень - Анна Тихая

Ринкорд оборачивается и неожиданно для себя вздрагивает. Свет далеких звезд позволяет разглядеть перед ним высокого аборигена в причудливой огромной маске, на которой есть перья по краям. Его скудная одежда скрывает только часть с пояса до колен, плечи и щиколотки, а все загорелое тело разрисовано белыми полосками.

Гезария Дума уходит, ничего не говоря. Недовольный ее поступком Сильнейший остается наедине с аборигеном.

— Я буду говорить на твоем языке, чтобы ты меня понял.

Несмотря на все пояснения, Рин все равно удивляется. Этот неизвестный не двигается, как статуя, но разговаривает очень даже приятным, знакомым голосом. Кто же он на самом деле? Только об это думает Ринкорд, как неизвестный тут же отвечает:

— Я твой предок, который поклонялся волкам, и первый, кто воспользовался их силой. Моя душа существует здесь очень много времени, ожидая последнего Сильнейшего потомка, — его загорелая рука с линиями указывает на черноволосого паренька. — И это ты.

— Последний?.. — Ринкорд застывает в шоке. — Значит, Пустота сотрет все человечество и никто не выживет?

Рука промолчавщего Предка опускается. Ни слова, лишь безызвестность. Абориген обращает внимание на морской штиль, показывая себя в профиль. У него белые волосы и глаза не видны из-за повязки маски.

— После смерти души оборотней отправляются сюда, в загробный мир. Из живых об этом знают только Сильнейшие. За 15 лет их накопилось очень большое количество… И в прошлом тоже их было много. Или сейчас… — Предок путается и растерянно дотрагивается до маски, начиная уже говорить на другую тему. — У меня было четверо товарищей, кто поклонялся другим зверям, то есть лисам, оленям, кроликам, медведям. Взамен жертвоприношениям божества даровали нам силу, поселяющуюся в душе и передающуюся от поколения к поколению. Но потомки перестали поклоняться в средних веках… в новейших…может в античных? — Он снова теряется и нервно рвет перья. Ринкорд смотрит сквозь него и пытается смирится с действительностью. И не может.

Когда Ринкорд приходит в себя, то видит в оборонительной позе аборигена, тыкающего перьями его в живот. Он в недоумении, что же здесь произошло, пока он задумывался о конце света? Рину до того неловко, что он отходит на один шаг назад и встает на самый край. Предок выпрямляется и продолжает сообщать:

— Тебе тяжело все это представить, но послушай то, что я говорю. Когда потомки получали наши силы, они объединялись в два общих клана. Те, кто мог использовать силу только на себе, вступали в Демонический клан. В Ангельском состояли оборотни, которые могли использовать свою силу только на других. Были и такие, кто мог пользоваться силой без ограничений. Они становились главными. Главарями, — рука уже тянется к своей маске, но он вовремя убирает ее, — Сильнейшими. Если их вычисляли раньше — выгоняли. Так появились могущественные одиночки.

— Странно. У нас совсем по другим причинам вступают в гильдии и выгоняют из них… — озадаченно хмыкает Ринкорд. — Если сила ученика усиливается негативными эмоциями, то ему дается демоническое имя и он вступает в гильдию Демонов. А если при положительных — в гильдию Ангелов с ангельским именем. Не Соблюдающие правила гильдий становятся… нейтральными.

Предок внезапно подходит ближе к нему.

— Это уже не важно. Вы все объединитесь. Ведь оборотни-волки все мои потомки и тесно связанны с другими оборотнями. Даже несмотря на то, что сила затихла в душе каждого и ожила только 15 лет назад, вы все дети зверей. Не забывай этого, мой потомок. И прощай.

У Сильнейшего плохое предчувствие. Рука аборигена приближается к нему и делает один легкий толчок. Ринкорд падает назад и летит со скалы! Силуэт предка все еще виден на фоне звездного неба. Он машет на прощание.

В ушах шумит. Сердце до боли сжимает в тиски. Рин задыхается и разбивается о волны.

Он глубоко вдыхает холодный воздух и кашляет. Ринкорд жмурится от щекотки и вертит головой. Звучит тихое сопение. Его глаза раскрываются, сонно глядя на спящее личико Аарин. Он отлично видит в темноте, да еще и в таком прекрасном ракурсе, на коленях. Ее рыжая голова опущена, и сейчас Рин чувствует запах травы и земли от кончиков свисающих волос.

Ему всегда нравится то, как она засыпает. Кажется, ничего особенного — девушка просто сладко спит. Но он хочет любоваться этой живой куклой, образцом спокойствия. Будто только Рину позволено это видеть. Она доверяет ему. Он этим дорожит. Потому что если Аарин проснется, то проблем с неудачами и возмущениями не избежать.

— Я уже и не помню, когда ты в последний раз улыбалась, — негромко говорит Ринкорд и протягивает руку через поток холодных волос к ее очкам, сползающим с носа. Он не успевает их подправить, как они падают ему на лицо и он при вздрагивании замирает.

Сколько же он спал? Ринкорд уже превысил лимит отдыха. На лбу пульсирует шишка, видимо его уже пытались разбудить. Ее горячее дыхание опаляет продрогшие пальцы Рина, которые медленно дотрагиваются до ее щеки. Он не на шутку пугается, хоть по нему и не видно. Одним движением головы он скидывает с лица очки в сторону, подбирает их и живо вскакивает. Бережно взяв ее на руки, он спешит вернутся в Академию как можно скорее. Она холодная как ледышка!

Когда ночной лес пройден, он большими шагами пересекает двор и врывается в Академию. Небо за окном немного светлеет. В коридоре они медленно согреваются и Ринкорд уже не так торопиться, отправляясь по пустынному коридору к лифту и поднимаясь на второй этаж. Удивительно, что Аарин все еще дрыхнет. Иногда она что-то мямлит или бормочет, сильнее зарываясь головой в его крутку. Он бы изобразил умиление, но это чувство существует только в его сердце. Аарин слишком милая, когда спит.

Перед Сильнейшим встает непростой вопрос. В какой комнате живет Аарин? Ему стыдно признавать, что он ни разу там не был (Хотя у Арконы бывал). В Академии на этот счет нет строгих правил, но одна из традиций — не заходить далеко в отношениях с противоположным полом. Они не запрещены, скорее неприемлемы. Нарушение приводит к изолятору, хотя если не пойман…то не вор.

Ноги автоматически движутся в направлении его кабинета. Он пытается остановится, но делает это только перед дверью, которая явно выделяется на фоне этих стен. Надо вести себя осторожнее, Аарин ведь будет очень недовольна, когда проснется там. Ринкорд сглатывает и успокаивает себя, пытаясь решить эту проблему мирным и, главное, тихим путем. Иначе из-за его сильного сердцебиения она может открыть глаза и взбеситься. Он слишком хорошо знает