Чудная деревня. Четвертая часть. Последний дракон - Татьяна Анатольевна Нурова

ему ручкой и вышла на пробежку по большому кругу. Только собралась бежать, меня остановил Николай, заставив мое сердце испуганно трепыхнуться.

— Я на минутку задержу тебя, сказал он, — не знаю, помогу тебе или нет, но все мои попытки найти на хоть какую — то информацию на этого золотого дракона, пусты. — Он как ниоткуда появился шесть лет назад, никаких данных больше нет, да и здесь живет очень закрыто, и меня это беспокоит, так не бывает.

Николай жалобно пожал плечами, я расстроенно повздыхала и начала пробежку. Он прав, не бывает так, и это уже подозрительно, тем более мой дед по характеру весьма подозрителен, а тут как с цепи сорвался и готов запихнуть меня в постель фактически к незнакомцу. Я уже подозревала, что вся моя семья под воздействием чар дракона, но зачем это все ему непонятно, как и раньше. Если побег получиться, у меня будет время все обдумать, а моим родным возможность — избавиться от наведенного морока.

Большой круг это у меня забег вокруг всей территории дома, включая лесок, охранял меня сегодня охотник Константин, мы с ним общались мало, но я радовалась, что сегодня он рядом со мной, он был самым ленивым среди охотников. Я пробежала до леса, Константин ожидаемо отстал, и присел на пригорке, ожидая, когда я оббегу лес. Я же спокойно остановилась за ближайшим деревом, достала приготовленные вещи, переоделась, натянув темные джинсы и серую футболку с легкой курткой, нацепила рюкзак, и, накинув на себя легкий морок, люди видели меня, но запомнить и описать не могли. Для всех кто мне попадался по дороге, я теперь была неприметной мышкой, неяркой незапоминающийся девушкой, каких особенно утром великое множество. Быстро пошла на электричку, и через пятнадцать минут ехала в сторону Москвы, погоня расчухается только в течение часа, и найти им меня уже будет сложно, а я надеюсь, что и невозможно. Все-таки дед немного не рассчитал мои возможности, я ведь всю юность в бегах и многое умею. Научилась прятать вещи, сворачивая пространство, это оказалось очень просто и надежно, просто давно забыто современными магами. Я не знаю, как это работает, но где, бы, ты не положил вещи, так же легко в другом месте их и вытащишь, другому взять мое невозможно, он просто не видит этого, это даже не магия, а что — то другое, непонятное мне. Возможно, был бы жив Иван Ваныч, то смог бы объяснить мне, что я делаю, а с другой стороны…. Мы все пользуемся вещами, не зная принципа их работы, микроволновка, например, или та же стиральная машина, работает и ладно. Так и я, умею делать многое, но как это работает, не понимаю и не заморачиваюсь. Питирим тоже постарался, вместо одного паспорта, он мне передал их три, и естественно только первый паспорт, который и видел дед, был на мое имя, тоже касается и денежных карт. Наставник как всегда предусмотрел мой побег и дал мне возможность его осуществить в случае необходимости, нет, без его помощи я бы тоже сбежала, но это было бы сложней и заняло больше времени. Страха, как первый раз, я уже не испытывала. Так что я спокойно приехала в Москву и, увидев на салоне сотовой связи рекламу о продаже авиабилетов, заглянула к ним. Милая девушка быстро нашла мне билет на сегодняшний рейс, самолеты вылетали из всех трех аэропортов, я взяла в тот, куда мне ближе и легче добираться, плохо, что вылет только вечером. Ну а с другой стороны, что мне переживать, даже если проверят все рейсы, к вечеру уже успокоятся, да и кто подумает то, что полечу в Якутию, боюсь, у моих родных не хватит фантазии, представить, что я собралась бежать на Крайний север. Как-то я легкомысленно себя веду, и я, забрав билет, прогулялась немного, стараясь держаться толпы, а вдруг, меня как ошпарило, они посадят по охотнику в аэропортах, и меня просто возьмут на входе. Я зашла в небольшой пустой скверик, уселась на скамейке, попыталась представить дом моих родных, сосредоточилась и … Пока они еще не поняли, что я сбежала, и искали меня вокруг дома, ну да я ведь ушла в спортивном костюме без вещей и документов. Ладно, все потом, я поднялась и пошла к метро, пора добираться до аэропорта, лучше прибыть раньше, чем опоздать. В дороге я сняла большую сумму денег наличными, мало ли как дальше сложится, это в столице банкоматы на каждом углу. Вроде и запас времени большой был, но пока я добралась до аэропорта, времени уже оставалось до вылета немного, я зарегистрировалась на рейс и успела еще поесть в ресторанчике, как объявили посадку на самолет. Летела на самолете я первый раз, и честно говоря, особенно когда я увидела самолет вблизи, немного испугалась, он был так заметно изношен. Огляделась, никого это не пугало, люди заходили в самолет спокойно, и я решила на такие мелочи не обращать внимания. Теперь я знаю, как себя чувствует килька в банке, самолет был набит плотно, кресла тесные и ноги не то что вытянуть, было невозможно, а они просто упирались в кресло передо мной. А я ведь девушка очень стройная, как же должно быть тяжело, летать людям более полным, — удивилась я. Я как-то в этой суматохе забыла про свой ошейник, а вот теперь в самолете занервничала, некоторое время назад мой поводок стал пульсировать. Как будто маг, нацепивший его на меня, вдруг забеспокоился и стал искать меня. Что будет со мной после взлета, я даже боялась себе представить. Я ведь даже себе признаться боялась, что мой поводок за это время окреп и теперь уже чувствительно сжимал мне горло. Но отступится, я просто так не могла, и поэтому положилась на авось, хоть мне было и очень страшно. Когда самолет стал выруливать на взлетную полосу, почувствовала приближение охотников, двоих, но они не знали, что я в самолете, просто осматривали аэропорт, но самолет, если бы они и знали, остановить меня было уже невозможно. Самолет разбежался и взлетел, а мое сердце сжалось, ошейник натянулся, стала задыхаться, перед глазами потемнело, и я даже захрипела, напугав своих соседей по несчастью, в смысле по самолету, но я помахала рукой, показав, что поперхнулась, и они успокоились. Вот будет им сюрприз, если я задохнусь у них на глазах. Минута прошла как целая вечность, но поводок стал истончаться, нет, он не исчез, а стал тонкой нитью. Я