Музыкальный приворот. По ту сторону отражения - Анна Джейн

– Папа, таких имен нет, – поедала за обе щеки, как хомяк, конфеты Ниночка. – Я скорее склоняюсь, что он Васька или Ванька. Или Фома какой-нибудь. Аввакум на худой конец.

– Это для него простовато, дочь, – никогда не уважал чужое мнение ее отец. – Он явно что-то вроде… Хм… Жозефина.

– Аввундий, – была за древнерусские варианты Нинка.

– Версалий, – выступал за европеизированные ее папа.

– Добромысл.

– Людовик и Феликс! – в азарте стал вспоминать Журавль имена, останавливаясь почему-то на французских королях.

– Ты бы еще Генриха вспомнил!

– А что? Тоже порядочное идиотское имя, – возразил дядя Витя, думая, какая же у него эрудированная умница-дочь – вся в него.

– Антиох, – выдвинула новую версию потенциального имени Келлы Нинка.

– Антилох? – не расслышал или не понял ее родственник.

– Антиох, папа, – захохотала девушка. – Так, между прочим, царей звали македонских и писаку старинного, Кантемира, – еще больше порадовала отца своими познаниями в литературе и в истории девушка.

– Самиддулло, – чуть помедлив, отвечал дядя Витя.

– Такого имени нет, пап!

– А вот и есть – я в Интернете твоем любимом читал, – возмутился Виктор Андреевич.

Они долго спорили насчет имени синеволосого, добрейшей души человек дядя Витя выдвинул гипотезу, что Келлу так и зовут: Келла. Либо его зовут Синим или Голубым и в честь этого «гад серьгастый» покрасил волосы в такой цвет. И теперь Нинке предстояло узнать, как же зовут парня на самом деле.

– Келла, милый мой, – с кошачьей грацией потерлась о плечо парня Ниночка, – а как тебя зовут, мой котенок?

От последнего слова ее едва не передернуло – она все же не могла привыкнуть к различным «сюси-пуси», особенно по отношению к синеволосому.

– Это не я твой, это ты моя. Сечешь разницу, детка? – не ответил на ее вопрос парень.

Блондинка, поежившись от прохладного ветерка, нахмурилась. Ее собственнические наклонности не могли ей позволить согласиться со словами молодого человека.

«Кто тут чей, синильный козел, – подумала она зло, – ты попался в мои сети, малыш, и ты – мой. А такие, как я, по определению никому принадлежать не могут».

– Келла, Келла, – взяла его под руку девушка, которой не сиделось на месте, – глупенькая ты у меня деточка. Так какое у тебя настоящее имя?

– Зачем тебе?

– Имя, говорю, какое настоящее? – не любила повторять дважды Нинка. А трижды тем более. – Ты же мой парень, а я, – подлила она в голос меда, – твоя девушка. Да?

– Ну… – вновь закурил парень, – эх, лучше бы пива, а не вина.

– Что ну? По фиг на пиво. И хватит уже пить. Раздражает. Как тебя зовут? Говори мне немедленно.

– А тебе-то что? – не хотел раскрывать свою тайну парень.

– Как что? Ты только признался мне в любви, а сам даже имени не говоришь. И вообще, почему у вас в команде у всех парней имена ненастоящие?

– Имидж, Королева. Это все большой и крутой пиар-ход, – начал вновь становиться самоуверенным ударник. – Это часть нашего имиджа, малышка.

– Хочу знать твое имя, – поцеловала его в губы девушка, – хочу имя, имя, имя.

– Лучше бы меня хотела, – пробормотал Келла.

– Скажешь свое имя – мы поедем к тебе, – многозначительно посмотрела на него Нинка. Одновременно она уселась вновь на самый край крыши, совершенно не боясь высоты.

– Платье-то так высоко не задирай, – посоветовал парень.

– Здесь все равно никого нет, – беспечно отозвалась хитрая девушка, знающая мужские слабости.

– А я? – не отрывал взгляда от ее длинных ног Келла. Он даже красивой звездной ночью больше любоваться не хотел.

– А ты? А что ты? Ты мне имя говорить не хочешь.

– Так хочешь узнать мое имя? – лукаво поглядел на нее Келла. – Отгадай.

– Отгадать? Мне что, делать нечего? Ну и как отгадывать? Загадочку мне загадаешь? – оживилась Ниночка.

– Нет, просто намекну. Оно с греческого переводится как «благочестивый».

– Это ты-то благочестивый? – с большим сомнением посмотрела на него девушка. – Плюнь в глаз тому, кто тебе это сказал.

– Я не могу плюнуть в родителей.

– Поменяй имя, балбес. Ты не благочестивый.

– Нет, я такой, – потрепал ее по волосам парень. – Ефим меня зовут.

– Ефим? – со вкусом проговорила Журавль. – Всего-то Ефим? – и девушка расхохоталась.

– Что тебе не нравится в моем имени? – вскипел синеволосый ударник «На краю». – Обычное имя.

– Ты из какой деревни, крестьянин? – посмотрела на него, как на сумасшедшего Нинка. – Ефим… М-да, имя у тебя отменное! Ефим, Ефим, Ефим, – словно заело ее.

– А у самой-то имя, можно подумать, нереально крутое, – обиделся парень. – Меня, между прочим, назвали так в честь деда-летчика. Он в Великую Отечественную летал, награжден кучей медалей и пол-Европы прошел.

– Дедушка-то у тебя, может быть, и был хорошим, только вот ты – сдвинутый. Ладно-ладно, Келлочка, ты все же милый. Все мне прощаешь. И любишь меня. Хм, а фамилия у тебя какая, Ефим?

– Хватит меня так называть. Келла. Я – Келла.

– Стесняешься, да?

– Нет, – отрезал парень. – Ефим я дома, здесь я – Келла. Ясно, Королева? Я думаю, ты умная девочка, запомнишь. И вообще во мне все прекрасно.

– Так фамилия у тебя какая? – продолжала допытываться до него Ниночка. – Тоже, небось, деревенская? Пеньков какой-нибудь или Васюткин? Или Пупкин? А еще вариант – Ефим Жучкин. Лошадкин. Кошечкин. Курочкин, – заело блондинку на звериных именах. – Мы, вот, Журавли – представители купечества, между прочим.

– А мы, Строгановы-Софьины, – графы и бароны, – с ухмылкой отвечал ей Келла, потягиваясь.

– Строгановы? Ты что, из рода Строгановых? Тех самых? – Нинка даже присвистнула.

– Тех самых, милая моя крестьяночка, – взял реванш парень.

Прекрасная память Журавлика тут же подкинула ей порцию инфы о знаменитых Строгановых.

– Так ты – потомок аристократов и миллионеров? – не верила ему девушка. – Да ну! Ты меня опять разыгрываешь, кретин!

– Я вполне серьезен. Пафосно звучит, да – Ефим Александрович Строганов-Софьин?

– Это звучит круто, – серьезно отвечала Нинка. – А Нина Строганова – звучит?

– Не-а. Журавль лучше. И вообще, нам, графам, какие-то купцы мимо кассы, – подмигнул ей Келла. – Ладно, пошли обратно вниз – ко мне, как ты и обещала.

– Графиня Нина Строганова, мило-мило, – все еще бормотала блондинка, покорно идя следом за синеволосым. – Эй, а у тебя семейное древо есть?

– Есть. А еще у меня есть родители, два брата и сестричка. Не желаешь познакомиться?

– Пока нет. Мы прямо мезальянс. Граф и купеческая дочь, – хмыкнула девушка. – Папа будет в восторге.

– Почему? – полюбопытствовал парень.

«Хоть что-то в тебе выгодного: родословная и фамилия», – подумала Нинка, но вслух сказала:

– Потому. А ты не тянешь на потомка великих графов.

– А на кого я тяну?

– На парня, который хочет взять меня на руки, – задумчиво посмотрела на него девушка.

– Королева, ты издеваешься?

– Ну пожалуйста, граф, возьмите меня на руки, – по-детски заныла блондинка. – Бедная купеческая девушка изнемогает.

– Тогда пусть бедная купеческая девушка подарит графу отвязный поцелуй, ну и кое-что еще. Ну ладно-ладно, не смотри на меня так, пока что можешь только поцелуй, остальное – позже…

Через полчаса они пешком, взявшись за руки и то воркуя, то ругаясь, добрели до квартиры Келлы, где он долго учил свою гостью играть на барабанах, говоря, что именно этот музыкальный инструмент способен «вышибать всю эмоциональную дурь». После усиленного выколачивания отрицательных эмоций, когда время близилось, ни много ни мало, к полудню, Нина поехала домой – отсыпаться. Несчастный Келла чуть не умер. Все, что позволила ему блондинка – поцелуи и объятия без излишеств.

– И вы только в барабаны играли? – с подозрением спросила я.

– А что ты хотела, чтобы мы делали? Что за глупые мысли, подружка? – возмутилась Ниночка. – Ты прямо как Рыло. Кстати, Катька, а Рыло тактичный. Всего лишь пара слов и жалобные глаза – и он опять перестал ко мне приставать. Нет, я все же прекрасная актриса… Кстати, пора обо мне, любимой, заканчивать и поговорить о тебе.

– Что обо мне? – кисло спросила я.

– Значит, наш фотограф клюнул? Звонил тебе. О, да, Нина, ты сумела задеть урода за живое. И что? Что он сделал?

– А ничего. Я сказала ему, что он меня не интересует, – не стала я упоминать о роли Кея в этом.

– Точно? Он тебя точно не интересует? Ты уверена?

– Нин, хватит, мне нравится другой парень.

– Какой? – заголосил любопытный голос подруги. – Кто это?

– Ну…

– Кто-то из «На краю»? Я права? Там ребятки экстра-класс! Только, – призадумалась она, – мне и с Рылом-то привороженным нелегко, а ты так вообще не сможешь сдерживать напор своего избранника…

Отчасти ты права, Нин.

– Нет, это из университета, – задумчиво отозвалась я.

– Кто? – ее любопытство просто зашкаливало. – Кто это? Или ты меня разыгрываешь? Тебе кто-то понравился? Невозможно!