Монархи Британии - Вадим Викторович Эрлихман

ни одного из британских и особенно иностранных соискателей ее руки. Она желала править сама, резонно считая, что справляется с этим не хуже монархов-мужчин. Ради любви к власти она отказалась даже от любви к Дадли, которую сохранила и после происшествия с Эми. Постепенно фаворит вновь обрел немалое влияние, получив титул графа Лестерского и пост командующего армией. Во время опасной болезни королевы она именно ему завещала регентство над Англией в случае своей смерти.

И все же к 1563 году былая любовь сошла на нет. Елизавета даже собиралась женить Дадли на своей заклятой врагине — Марии Стюарт. Шотландский посол Мелвилл писал позже, что королева «говорила о нем, как о брате и лучшем друге, за которого она и сама была бы счастлива выйти, если бы не решила никогда не вступать в брак. Но уж коль скоро дала она себе слово остаться девственницей, то пусть он достанется королеве, ее сестре»[80]. Брак не состоялся — Мария предпочла Лестеру своего дальнего родственника лорда Дарнли. За этим последовала череда драматических событий, которая в 1567 году привела шотландскую королеву на английскую границу, а потом в тюрьму в замке Тьютбери.

В Англии Мария оказалась еще опасней для Елизаветы, чем была в Шотландии. Это проявилось в ноябре 1569 года, когда графы Нортумберленд и Уэстморленд подняли на севере восстание под католическими лозунгами. Тысячи людей стеклись под их знамена, отрекшись от «протестантской ереси». По слухам, во главе заговора стоял один из самых влиятельных вельмож — граф Норфолк, но он еще в октябре был заключен в Тауэр. Однако у восставших были союзники посильнее — короли Франции и Испании и римский папа, снабжавший мятежных графов деньгами через лондонских банкиров-итальянцев. Королевское войско во главе с графом Сассексом было малочисленно и не рвалось в бой; близилась зима, и повстанцы планировали окопаться на севере и ждать помощи из-за границы. Однако случилось непредвиденное — их крестьянская армия, не дождавшись быстрой победы, начала разбегаться. В декабре главари «воинства пяти ран Христовых» бежали в Шотландию, и Сассекс начал расправу над простыми участниками восстания. Повторились ужасы 1536 года — солдаты вешали людей сотнями, сжигали дома, уводили с собой скот. Крестьянские семьи, лишенные всякого пропитания, вымирали от голода. Бежавшие графы были выданы шотландцами и казнены.

Королева относилась к этим репрессиям с полным пониманием и даже требовала от Сассекса подавлять мятеж как можно скорей и решительней, чтобы не платить солдатам лишнего жалованья. Стремление к милосердию было забыто, и его сменила свойственная отцу привычка решать государственные проблемы при помощи топора. В самом деле, ее подданные слишком распустились. На сессии парламента в 1566 году они осмелились требовать от королевы вступить, наконец, в брак или назначить себе преемника. Претенденты были все те же — сестры Грей, успевшие выйти замуж, и Мария Стюарт. Правда, теперь, в 1569-м, все они были в тюрьме, но кто помешает заговорщикам при первом удобном случае выпустить их и возвести на трон? Полагаться нельзя ни на кого — даже верный Лестер устал ждать и завел себе любовницу, юную красавицу Летицию Ноллис. Теперь он открыто собирался жениться на ней.

Между тем к королеве сватались все реже — неуклонно старея, она переставала котироваться на рынке невест. Лишь царь Ivan the Terrible продолжал свои анекдотические ухаживания, посылая владычице Англии приглашения приехать к нему, в далекую Московию. Цели у него были вполне практическими — найти союзника в Европе и наладить экспорт русских товаров. Во время обострения борьбы с боярами царь Иван даже прощупывал вариант эмиграции в Англию, но практичная Елизавета ответила, что не сможет содержать столь знатного монарха за свой счет. Дело о браке не двигалось, и раздосадованный Грозный начал ругаться. Он писал несостоявшейся невесте: «Ажно у тебя мимо тебя люди владеют… и о наших государевых головах прибытка не ищут, а ищут своих торговых прибытков. А ты пребываешь в своем девическом чину, как есть пошлая девица». Такого оскорбления Елизавета снести не могла, и переписка сошла на нет.

Да, королева старела, хотя сама верила в это с трудом. Казалось, так недавно худенькая рыжая девочка бегала по Хэтфилдскому парку вместе с Робом Дадли. Сейчас Дадли по-прежнему завидный жених, а она — сорокалетняя больная женщина, над которой за спиной потешаются дурочки-фрейлины. Ее рыжие кудри поредели, когда-то нежно-белая кожа покрылась красными пятнами. Королева обильно пудрилась, увешивала себя украшениями, придумывала еще более пышные фасоны платьев. За ней новую моду прилежно перенимали придворные, а потом и провинциальные щеголи. В «елизаветинскую эпоху» достигло апогея стремление украшать не только себя, но и все окружающее. Не случайно именно тогда зародился великий английский театр — Шекспир, Марло, Грин, Бомонт и Флетчер. В их пьесах кипели страсти, любовь побеждала смерть, и над всем царила тень великой королевы. Эдмунд Спенсер воспел ее в «Королеве фей» под именами божественной Глорианы и амазонки Бритомартис. Придворным тоже приходилось быть поэтами — чем старше делалась Елизавета, тем больше ей нравились пышные похвалы.

Уходили старые друзья, в том числе и Кэт Эшли, умершая в 1565 году. Вероломный Лестер был отлучен от двора, и его сменили новые фавориты — юный граф Оксфордский Эдуард де Вер и адвокат Кристофер Хэттон, которого Елизавета ласково называла «барашком». Им обоим молва приписывала любовные отношения с королевой, хотя, скорее всего, дело ограничилось легким флиртом. Любовь все чаще уступала политике, и место у трона занимали отважные авантюристы или ловкие шпионы. К числу последних принадлежал Фрэнсис Уолсингем, ставший в 1572 году государственным секретарем. Этот небогатый дворянин из Глостершира стал создателем английской секретной службы, эффективно раскрывавшей все заговоры врагов королевы.

А заговоры следовали один за другим. В 1571 году граф Норфолк затеял очередную смуту, которая оказалась для него последней — в июле следующего года «северный лис» был казнен. Испанцы и французы продолжали предоставлять или, по крайней мере, обещать помощь заговорщикам. В ответ англичане взялись помогать протестантам во Франции, раздираемой Религиозными войнами, и восставшим против Испании жителям Нидерландов. К счастью для Елизаветы, ее противники не ладили друг с другом — брат французского короля герцог Франциск Алансонский ввязался в нидерландские события, надеясь стать правителем этой богатой страны. В 1578 году герцог решил подкрепить свои притязания женитьбой на английской королеве. В следующем году был составлен брачный контракт, а специально созванный консилиум врачей объявил, что невеста здорова и готова произвести на свет наследника. Алансон добивался брака в политических целях, но зачем он был нужен Елизавете? Она соглашалась на самые невероятные условия — например, на объявление Франциска английским королем или на сохранение им католической веры. Поневоле кажется, что королева по-женски хваталась за последний шанс выйти замуж, предоставленный ей судьбой.

Посол Алансона Симье щедро раздавал взятки английским