Зимой змеи спят - Владимир Ильин

Он всунул комп-кубик в гнездо дисковода на компьютере и щелкнул клавишей ввода.

Потом поднялся и стал прохаживаться туда-сюда вдоль экрана демонстратора, зябко охватив плечи руками и стараясь не смотреть на класс.

Давайте, давайте, думал он. Это вам не по унылым учебникам зубрить скучные формулировки и не с компьютерами баловаться… Думайте, напрягайте свои извилины, воображение и память… и что еще у вас там имеется?.. Если вы до сих пор еще не поняли — хотя уже должны были бы понять, все-таки через год будете выпускаться из лицея — что не так-то просто не поддаться своим эмоциям и фантазиям, пристрастиям и предрассудкам, а посредством холодных логических рассуждений, как скальпелем, рассечь кровоточащее тело истории, произвести вивисекцию и вновь зашить швы, надеясь, что больной после такой операции не просто будет жизнеспособен, но и станет еще здоровее, чем прежде!.. К тому же, мало учесть все явные и скрытые движущие силы, мало оценить, к чему приведет даже самое незначительное отклонение от исторически свершившихся маршрутов — не-ет, братцы мои, тут надо еще и видеть мысленным взором, а не только на экране демонстратора, как это всё будет происходить, кто что скажет и кто что сделает в каждый исторический момент… А потом — еще и рассчитать отдаленные последствия, чтобы не получилось так, что через несколько лет произведенный тобой переворот аукнется массовыми потрясениями, кровью и смертью тысяч людей!..

А еще, и это самое главное — вы должны почувствовать, как это заманчиво и прекрасно: одним усилием своей воли вносить коррективы в сценарий той пьесы, которая разыгрывается на исторических подмостках, и знать, что от того, как ты решишь конкретную задачу, будет зависеть судьба целых народов… всего мира, в конечном итоге!..

Он взглянул на экран атомного хронометра.

— Ну что, готовы? — бодро спросил он. — Кто желает выступить первым?..

Как всегда, аппетит у них пришел во время еды, и теперь не хватило самую малость времени «для обобщения». Но по опыту он уже знал: стоит сделать им хоть небольшую поблажку, и они дотянут волынку до конца урока.

— Всё-всё! — хлопнул он в ладоши. — Рарог, вам предоставляется честь начать наше обсуждение…

Он не зря начал именно с Рарога. Этот упорно претендующий на хватание звезд с небес мальчик должен послужить как бы возбудителем болезни… этаким капсюлем-детонатором… Сейчас в его выступлении прозвучит немало спорных тезисов, с которыми класс категорически не согласится и бросится опровергать Рарога. Завяжется диспут, и постепенно, то перечеркивая, то поддерживая сказанное другими, они придут к общему знаменателю, и тогда уже с ними не согласится он — может быть, искренне, а может быть, и чисто в учебных целях — и будет сразу видно, кто действительно работал, а кто отчебучил что-то наобум и наугад, лишь бы не ломать голову, потому что аргументировать свою точку зрения смогут только первые, а вторые будут возводить очи горе и тянуть: «Ну-у, я так ду-умаю…».

Так оно и вышло.

Когда они дружно, перебивая его и самих себя, разбили в пух и прах версию Рарога, когда лентяй Шлапунов был уличен в подтасовке исторических фактов, а невежда Лупанов — в незнании основных исторических законов; когда уже все согласились с тем, что в случае избрания кандидата А хорошо будет только сначала, а плохо лет через пять, а если станет президентом кандидат Б, то плохо будет и сразу и потом, и что лучше всего поддерживать кандидата В, потому что, хотя он ни мычит, ни телится вплоть до самых выборов, но зато при нем будет обеспечена медленно, но неуклонно нарастающая стабильность, постепенное падение уровня инфляции, безработицы и ежегодный двухпроцентный прирост НВП, и лет так через десять страна, наконец-таки вылезет из опутавших ее внешних долгов, вздохнет полной грудью, утрет трудовой пот со лба и сядет перекусить бутербродом, изготовленным из своих, а не заморских продуктов…

— Молодцы! — похвалил их он, и лишь двое-трое учуяли в интонации его похвалы подвох. — Всё правильно… за исключением малю-юсенькой такой ошибочки… да и не ошибочки даже, а недосмотра. Знаете, это как в шахматах: бывает, рассматриваешь мысленно какую-нибудь красивую и сложную комбинацию с жертвой ферзя и последующей рокировкой в длинную сторону, ломаешь голову и так, и сяк, и все вроде бы правильно, и только потом, сделав решающий ход, вдруг видишь, что ты не имеешь права на рокировку, потому что после нее король оказывается под боем… Давайте-ка посмотрим, чту произойдет согласно вашему варианту, и тогда вы сами поймете, в чем же заключался ваш промах…

Он почти наощупь проделал нужные манипуляции на пульте, и после нескольких минут напряженной тишины запустился демонстратор. На экране появились какие-то расплывчатые тени… потом они сфокусировались…

— Смотрите, — скорбно и торжественно произнес он, скрестив руки на груди и встав спиной к окну, — смотрите, ребята, очень внимательно…

Сменявшие друг друга кадры не нуждались в комментариях.

… Когда, через несколько месяцев после приведения нового президента к присяге, стало ясно, что сбор налогов провалился, а переговоры с зарубежными кредиторами зашли в тупик, и не сегодня-завтра России придется платить по счетам всем тем, кому она задолжала головокружительные суммы, а дефицит внутреннего баланса достигнет двухсот миллиардов, то в качестве спасительной соломинки новоиспеченный глава государства выдвинул идею приравнивания рубля к американскому доллару, дабы вытянуть те миллиарды долларов, которые годами держали «в чулках» граждане. Идея была безграмотной как с экономической, так и с политической точки зрения, и многие умные люди пытались доказать новому народному избраннику, что он, мягко говоря, не прав. Тогда он отправил несогласных в отставку, окружил себя лицемерами и врунами, которые поддакивали каждому его слову, распустил сначала правительство, а потом и парламент… Идея была проведена в жизнь волевым президентским указом и быстро дала ожидаемый эффект. Действительно, доллары, накопление которых стало надежным средством борьбы с инфляцией для большей части населения, нарастающим потоком полились в государственную казну, и через пять-шесть месяцев, когда стране удалось бы покрыть выплатить не только внешние долги, но и набежавшие по ним проценты, экономика, несомненно, стала бы карабкаться в гору, но… именно эти несколько месяцев стремительно нищавшие народные массы и не могли прожить, не имея за душой ни копейки и ни доллара, в условиях роста безработицы и упадка многих отраслей производства. Причем в тяжелом положении оказались не только те, кто влачил существование за невидимой чертой бедности, но и те, кто еще вчера благополучно занимался своим мелким и средним бизнесом. Тысячи частных предприятий прогорали за считанные дни, рушились даже банковские, торговые и промышленные колоссы… Последней же каплей в чаше национального терпения стала отмена валютного курса из расчета «один к одному», в результате чего цены ежедневно стали удваиваться, а то и утраиваться. В стране начался массовый голод. Голодали семьями и трудовыми коллективами, целыми населенными пунктами и регионами…