Русская фэнтези-2008 - Юлия Остапенко

Навстречу бежали люди, кричали, размахивали руками. Завидев конного, бросались в стороны, перелезали невысокие изгороди, ныряли в заросли сорняков между подворьями… А по тракту, вокруг выстроившихся на обочине возов, метались всадники — орали, размахивали оружием и швыряли в постройки факелы. Перепуганные селяне, закрывая руками головы, метались между развевающихся черных одежд, пытались ускользнуть… Кто-то попал под копыта, и к устрашающему вою налетчиков прибавился отчаянный крик… Несколько человек из местных, которые не успели или не решились удрать, залезли под телеги. Не будь они так напуганы, кинулись бы спасать добро или по крайней мере тушить огонь, уже охвативший крытые соломой крыши. Но нынешние налетчики нагнали такого ужаса, что люди не могли решиться ни на сопротивление, ни на бегство. Всадники были наряжены в просторные черные балахоны, а вместо лиц из-под капюшонов глядели голые кости черепов.

Мертвые солдаты — те, что вышли из ущелья — не жгли построек. С ними не было животных, напротив, они убивали лошадей. Они не палили факелов, и уж во всяком случае, не орали. Это — обман! Воин бросился на черных. Нанося первый удар, он успел заметить, что факелы сжимают не обнаженные костяные фаланги, а совершенно живые и очень грязные пальцы. Налетчики, которых атаковал всадник на рыжем жеребце, сперва не сообразили, что их убивают. Вероятно, привыкли не встречать сопротивления. Когда опомнились — попытались было собраться и броситься на одинокого противника скопом, но оружием они владели совсем неумело. А воин разил в полную силу, он внезапно ощутил бешеную злобу на этих ряженых. Как они смели подражать — и кому?! Как смели напасть на его людей? Всадник отыскал среди налетчиков главаря и бросился на него, нанося удары вправо и влево. Под черными балахонами не оказалось доспехов — длинный клинок легко разрубал тела и отсекал конечности. Главарь ряженых сопротивлялся недолго. Маска, изображающая череп, развалилась под клинком, разбойник рухнул с коня. Остальные бросились наутек.

Всадник склонился над поверженным злодеем и острием меча отбросил с лица разбойника обломки «черепа». Открылось бородатое лицо, искаженное ужасом. От лба через переносицу к нижней челюсти тянулся свежий разрез, оставленный ударом, развалившим маску. Перепуганный налетчик провел дрожащей ладонью от лба до подбородка, утирая мокрое, машинально лизнул пальцы… Рана сильно кровоточила, человек снова и снова проводил по лицу, но кровь опять выступала, собиралась в крупные красные капли, стекала на черный балахон.

— Не убивай, господин, — дрожащим голосом вымолвил атаман, — не убивай, смилуйся…

— Как ты посмел?

— Не убивай, господин, это же так… шутка… наряд этот, он не всерьез… Попугать хотели…

— Шутка? — Всадник поглядел на крестьянина, затоптанного разбойниками.

Поверженный главарь ряженых проследил взгляд воина и понурился.

— Шутка… — повторил он. Ничего больше ему не пришло в голову.

— Это не шутка, — жестко отрезал всадник, поднимая меч. — Это война.

Едва уцелевшие черные всадники скрылись, появились местные. Сперва те, что прятались под телегами и следили за происходящим по движению конских копыт. Потом — остальные, мужчины и женщины. Побежали с ведрами тушить пылающие крыши. К счастью, огонь не успел перекинуться на соседние здания, сгорела пара построек. Откуда-то возникли детишки, стали скакать среди покойников, дергать черные плащи и примерять страшные личины. Взрослые их прогоняли. С детьми прибежали собаки — с полдюжины мелких визгливо лающих шавок. Надоедливые псы лезли под ноги, мешали, их бранили, прогоняли пинками. Собаки не уходили, визжали, когда их били, однако терпели — просили взять с собой…

Даже когда с огнем удалось справиться, селяне продолжали преувеличенно деловито хлопотать. Унесли затоптанного разбойниками земляка, принялись суетливо поправлять поклажу в повозках… На спасителя они старались не глядеть. Должно быть, стало стыдно, что разбежались, что испугались налетчиков, с которыми смог разделаться один-единственный смелый человек. Всадник молча наблюдал за сборами. Наконец к нему подошел пожилой крестьянин, должно быть, староста. Откашлялся, потеребил седую бороду… никак не мог начать.

— Э… мой господин… э-э…

Всадник поднял руку. Старик с облегчением смолк и уставился снизу вверх на собеседника, восседающего на рослом жеребце.

— Вам предстоит многому научиться, — промолвил всадник.

— Да, мой господин. Но мы всего лишь мирные люди…

— Если хотите выжить и вырастить детей, вам надлежит стать людьми войны.

— Война — дело благородных… с вашего позволения, мой добрый господин.

— Когда приходит война, то приходит ко всем. — Всадник старался произнести эти слова помягче, но у него вышло плохо, фраза прозвучала жестко и зло. — Если хотите выжить во время войны, нужно суметь стать ее частью.

— Да, мой господин.

— Ладно, я вижу, вам всем не терпится, чтобы я поскорей убрался отсюда.

— Что вы, мой господин, что вы! Вы нас спасли… Вы…

«Да, я — ваш господин, — подумал всадник, — но вы еще не понимаете, что это значит. Ничего, поймете после».

— Не нужно меня благодарить. Не нужно ничего говорить. Просто запомни этот случай. Вы могли драться с налетчиками. Они были плохими бойцами, слабыми. Вы бы их легко побили, когда б не испугались. Побили и захватили их лошадей. Их лошади стоят не меньше всего скарба на этих повозках. Запомни, это война.

Рыжий жеребец объехал вокруг старосты, замершего в неудобной позе. Пожилой крестьянин стоял, опустив голову, кусал губы и слушал, как удаляется топот копыт. Слова незнакомца были странными… но их следовало запомнить и обдумать. Точно.

Всадник направился к церкви, ему пришло в голову, что теперь следует без помех дочитать пророчество… что там о всадниках? Но когда он поглядел поверх крыш, деревянного шпиля, увенчанного почерневшим от непогоды крестом, не было видно. Над остренькими верхушками тополей поднимался столб дыма. Церковь горела. Неясно, почему она занялась, сюда налетчики не сворачивали, всадник сам выехал по этой улице от церкви. И все же здание горело. Пламя не бушевало, не поднималось высоко. Медленно, постепенно, огонь облизывал стены, тихонько пожирая строение изнутри. Шпиль уже провалился, теперь обрушился пирамидальный свод. Черепица осыпалась, прибила пламя. Местным даже не придется слишком усердствовать, чтобы справиться с этим пожаром…

Странник развернул рыжего и направился к околице. Ему не хотелось возвращаться к каравану. Все было сказано, добавить нечего. Дальше — пусть сами. С приходом армии мертвых мир изменился, он уже никогда не будет прежним. Если напасть минует — все равно. Этим людям уже не удастся прожить, как раньше. В новом мире им понадобятся новые умения, и сегодня они получили наглядный урок. Урок Войны. Смогут усвоить его — выживут.